это больно и значит прекрасно (с)
ГРОМКО КАК ЛЮБОВЬ (слэш)
Автор: alter-sweet-ego
Фандом: «Тёмные Хитрости» Кассандры Клэр
Пейринг: Джейми Розалес/Марк Блэкторн
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, наверное
Размер: мини (2 337 слов)
Статус: закончен
Саммари: Убивай демонов, занимайся любовью.
Предупреждения: приветы Placebo, настоящее время, мат, ЮСТ, мои кинки танцуют танго, моя энца для всех пиджи, АУ к пока ещё не существующей Вселенной, фанон цветёт как одуванчиковая поляна, шипперить никому не известных героев так, что даже сама Кассандра перекрестилась бы, ну почему бы и нет, когда да
От автора: для Эли <3
читать***
Каждый раз, когда Марк возвращается домой под утро, держа одну ладонь на шее, а другой скользя по стене, Джейми хочется убивать.
Огненных демонов или изрыгающих огонь демонических псов, перепачканных кровью вампиров или посеревших оборотней, плотно сидящих на демоническом яде… Или нарушивших закон ведьм с волосами как пакля. Или себя.
Или Марка.
Или тех, чьи засосы на шее Марк пытается спрятать.
— В следующий раз возьми с собой шарф, и не придётся прикрываться руками, — грубо бросает Джейми, проходя мимо.
Вот и всё убийство, ага.
Перед глазами у Джейми — красная пелена, и хотя пять утра — не самое подходящее время для тренировок, он идёт в тренировочный зал и лупит боксёрскую грушу, пока пальцы не начинают неметь. Его так и подмывает схватить арбалет, разнести тяжёлыми болтами сначала кожаную обивку на груше, а потом цветные, покрытые рунами стёкла, и остановиться получается только тогда, когда щелчок до предела натянутой тетивы возвращает в сознание.
Это плохо, потому что если Джейми не думает о разрушении, он думает о тех, чьи засосы на шее Марк пытается спрятать.
Не о «той», не о «том», а о «тех». Джейми понятия не имеет почему, но ему кажется, что «их» всегда много — и разные каждую ночь, что синяки на белой коже оставляют и девочки, и мальчики, и, может быть, последние больше, и — совершенно точно! — каждого из них Джейми с удовольствием подвесил бы вместо груши.
Это длится полтора года и, в общем-то, уже почти не пугает.
***
Каждый раз, когда Марк возвращается домой под утро, держа одну ладонь на шее, а другой скользя по стене, он боится встретиться с Джейми.
Джейми гостит в Лос-Анджелесском Институте вот уже полтора года (так что это больше похоже на «живёт», а не «гостит», или даже «навсегда прописался»), вместе с ними охотится на вампиров, демонов и ебанутых русалок, носит вечно распахнутую кожанку поверх чёрной майки, источает зной Мексики, пахнет так, что от желания раствориться в этом запахе подгибаются ноги, и — смотрит на Марка волком.
Джейми смотрит на Марка так, что Марку впору задумываться о переезде. Нью-Йоркский Институт примет его с распростёртыми объятиями — там всех принимают, но Марка больше манит Институт в Мехико. Возможно, в этом пыльном жарком городе все, такие как Джейми. Возможно, в этом пыльном жарком городе у всех кожа зацелована солнцем.
От мыслей о том, какова эта кожа на вкус и на ощупь, Марк не может отделаться даже тогда, когда Джейми грубо бросает ему что-то про шарфы и стремительно уносится дальше по коридору.
— Ненормальный, — вслух говорит Марк, чтобы успокоить себя звуком собственного голоса, но успокоиться не получается.
Язык заплетается, и ноги заплетаются тоже. Медленно он добредает до спальни и, кое-как стянув с себя футболку и джинсы, падает на кровать. Алкоголь всё ещё бушует в крови, и Марк предпочитает списать на него то, что при мысли о Джейми в паху настойчиво разливается возбуждение, несмотря на то, что полчаса назад он кончил в руку какого-то смуглокожего парня.
Марк не спрашивает имён, хотя иногда ему пытаются их навязать.
Марк качает головой и закрывает глаза, когда чужие руки ищуще хватают его за задницу или засовывают большие пальцы в ременные петли штанов.
Марк закрывает глаза, но думает совсем не об Англии.
Это длится уже полтора года и, в общем-то, почти не пугает.
***
— Я никуда с тобой не пойду, — рычит Джейми, глядя Марку в лицо, и тот смущённо отводит глаза.
Глаза у него — разного цвета, а на бледных щеках медленно расцветают алые пятна (но это, наверное, от ярости, думает Джейми). Ярость или нет, неважно, потому что Джейми не может на это смотреть. Ему хочется схватить Марка, прижать его к стене, стащить с шеи дурацкий клетчатый шарф, который тот, наверняка, вытащил из шкафа Тибериуса — больше никто в этом доме не стал бы носить такую хуйню. Джейми хочется бросить этот шарф на пол, наступить на него сапогом, схватить Марка за руки так, чтобы не вырвался, и поставить на его шее с десяток засосов — поверх старых, чтобы все знали…
Чтобы все знали что?
Он трясёт головой, пытаясь выгнать из неё идиотские мысли.
— Почему? — спрашивает Марк, и впервые за полтора года Джейми слышит в его голосе бешенство.
— Потому что ты провалишь задание. Из тебя Охотник хуже, чем из девчонки.
Джейми прекрасно знает, что абсолютно не прав.
Во-первых, Марк — один из лучших Охотников. Он способен с сорока шагов сбить чешуйку с русалочьего хвоста, он попадает в глаз водному демону размером не больше детского кулака, он может драться с клинком в каждой руке. Во-вторых, из девчонок выходят отнюдь не плохие Охотники. Стоит только вспомнить Изабель Лайтвуд или посмотреть на Эмму Карстаирс.
Джейми не прав по всем фронтам, но всё равно не собирается извиняться.
Марк вспыхивает, как спичка, и Джейми запоздало вспоминает, что прижимать огонь к стене — заранее гиблое дело.
Прищурившись, Марк шагает вперёд. Его руки сжаты в кулаки, и он останавливается только оказавшись рядом с Джейми. Вплотную. Вызывающе вздёрнув подбородок, он смотрит Джейми в глаза и ухмыляется, когда тот невольно облизывает пересохшие губы.
— Ты просто боишься, — тихо, свистящим шёпотом говорит Марк, и Джейми наплевать, что он там говорит, а просто хочется слушать ещё.
— Тебя? — с насмешкой спрашивает Джейми, не желая сдаваться.
Марк качает головой.
— Себя, — выплёвывает он и вылетает из комнаты, не забыв хлопнуть дверью.
Ради Ангела, ну что за пиздец.
***
— Я никуда с тобой не пойду, — рычит Джейми, глядя ему в лицо, и Марк смущённо отводит глаза.
Он прокручивает эту сцену в голове, снова и снова теряясь от неприкрытой агрессии, мощным потоком направленной в его адрес. Он ничего не сделал Джейми Розалесу. Он уверен, что даже в прошлой жизни они ни разу не пересекались, и в позапрошлой, и ещё где угодно. Он не вырезал его родню, не трахал его собаку, не ломал его замки в песочнице — что там бывает ещё?
Он сидит на полу, прислонившись спиной к подоконнику, и пытается отдышаться. Сердце колотится как маленький демон, попавший в ловушку и отчаянно желающий выбраться, грудную клетку ломит, как после долгого бега.
Марк вспоминает ощущение близости Джейми — жар, раскалённое пламя, как будто засунули в печку или закинули прямо на Солнце, и закусывает губу, потому что член реагирует на мысли о Джейми так же, как и всегда.
Выдержки и терпения хватает минуты на три. Минуты три Марк, отчаянно пялясь в потолок, думает о разлагающихся водяных тварях, мерзких водорослях и отвратительной погоде не улице, но стоит в мыслях появиться тому, что сегодня вечером они с Джейми вместе отправляются в рейд, как всё идёт прахом.
Чувствуя себя последним придурком, Марк расстёгивает ремень и запускает руку в штаны. Он вспоминает, какой золотистой казалась кожа Джейми в вырезе майки, как из-под оттянутого воротника кожанки выглядывали чёрные руны, какая сила и ненависть от него исходили, и сколько ярости было в чёрных глазах — и для оргазма ему достаточно нескольких рваных движений.
Марк трясёт головой и тихо, нервно смеётся.
— Запасть на Джейми Розалеса, — говорит он. — Запасть на Джейми Розалеса, который ненавидит меня с первой встречи.
Ради Ангела, ну что за пиздец.
***
Демоны тусуются либо в клубах, либо в заброшенных зданиях, так что со стороны работа Охотников похожа либо на безумные вечеринки с кровищей вместо виски и весёлых девчонок, либо на развлечения долбанутых детишек, лазающих по развалюхам в поисках приключений.
Изнутри Джейми кажется, что его работа похожа на сумасшедший дом и дебильную сексуальную фантазию в одном лице. В роли первого — ночной клуб и потные подростки, выкрашенные во все цвета радуги, обтянутые сетчатой одеждой, исколотые штангами пирсинга, расцвеченные паутиной татуировок, смеющиеся, запрокидывающие головы к потолку, пьющие коктейль за коктейлем, ничего не соображающие… В роли второго — Марк Блэкторн собственной персоной.
Он допивает свой коктейль, вылавливает оттуда вишенку и быстро проглатывает.
Старых засосов на его шее не видно, но Джейми всё равно в этот момент отчаянно хочется перебить их своими.
Эта ревность бьёт в голову сильнее, чем могло бы ударить всё выпитое и помноженное на сто сорок два, но она же и парализует. Джейми молча, не двигаясь, смотрит на то, как Марк соскальзывает со стула и исчезает в толпе.
Ну, как «исчезает». Это же Марк, грёбаный полу-фейри Блэкторн. Джейми разглядит его где угодно.
Потому что ни у кого на свете больше нет таких отливающих расплавленным солнцем волос. Таких томных, удивительных глаз. Такого тонкого гибкого тела. Такой блядской походки. Таких клинков Серафима, в конце-то концов.
Они блестят у него из-за плеча, отражая прожекторы, когда тот пробирается к сцене. Примитивные их, ясное дело, не видят, но видят всё остальное. Видит и Джейми.
Колонки, надрываясь, орут что-то о том, что нужно грабить банки и заниматься любовью, а Марк поднимает руки, и его кожаная куртка задирается вверх вместе с футболкой, обнажая тонкую полоску бледной кожи, покрытой тёмными рунами. Он закрывает глаза и двигается вместе с толпой, дышит с ней в одном ритме, прыгает и подпевает, а потом обнимает кого-то за шею.
Джейми смотрит.
Заниматься любовью, ну как же.
***
Демоны тусуются либо в клубах, либо в заброшенных зданиях, так что со стороны работа Охотников похожа либо на безумные вечеринки с кровищей вместо виски и весёлых девчонок, либо на развлечения долбанутых детишек, лазающих по развалюхам в поисках приключений.
Изнутри Марку кажется, что его работа похожа на сумасшедший дом и дебильную сексуальную фантазию в одном лице. В роли первого — пыльная многоэтажка с разбитыми окнами и провисшими лестничными пролётами. В роли второго — Джейми, демоны его бы побрали, Розалес, который посреди этой разрухи и пыли умудряется выглядеть ещё сексуальнее.
Он стоит, вцепившись в рукояти клинков, на несколько ступеней выше, чем Марк, и Марку ничего не остаётся — только пялиться на его задницу, обтянутую кожаными штанами.
Что будет, если Джейми это заметит, страшно представить.
Что будет, если однажды Марк не удержит себя в руках, ещё страшней представлять. Хотя, честно говоря, вряд ли он что-то может. Единственное, на что он способен — это провоцировать и завлекать, смотреть и улыбаться, намекающее показывать головой в сторону уборной, а там, привалившись к стене, окидывать томными взглядами из-под ресниц, толкаться в жадные руки или жадные рты и стонать так, что по идее полклуба должно это слышать.
И думать об этом, стоя рядом с Джейми и пялясь на его задницу, явно не самое крутое решение.
Марку срочно нужно уединиться.
Если так пойдёт и дальше, что все рейды с Джейми будут заканчиваться одинаково — дрочкой, и даже не у себя в спальне, а скорее всего где-нибудь здесь.
Он переминается с ноги на ногу, а потом предлагает:
— Разделимся? — и, дождавшись, пока Джейми, даже не обернувшись, кивнёт, спускается на пару ступенек вниз и шмыгает в покосившуюся дверь, одну из трёх на лестничной клетке.
В квартире темно, грязно, пусто и безопасно — радар молчит, значит, демонов в непосредственной близости нет. Марк не собирается проходить далеко, потому что знает, что Джейми за ним ни за что не пойдёт. Он останавливается в коридоре, вжимается лбом в грязное потрескавшееся зеркало, стряхивает с него пыль рукавом и гладит себя сквозь одежду, глядя прямо в глаза своему отражению.
Час назад он был в клубе, подпевал про грабить банки и заниматься любовью, а теперь стоит в разрушенном здании и пытается не думать о том, что всё это зашло куда-то слишком уж не туда.
Заниматься любовью, ну как же.
***
— Мы его упустили, — с досадой кричит Джейми, пинком открывая дверь, хотя в квартиру можно войти, вообще к ней не прикасаясь, и соляным столпом замирает на пороге.
Марк стоит к нему спиной, прижавшись лбом к огромному зеркалу, и его рука… Ради Ангела, что, прямо во время рейда?
— Так понравилось в клубе? — шипит Джейми в бешенстве.
Ему хочется убивать. Огненных демонов или изрыгающих огонь демонических псов, перепачканных кровью вампиров или посеревших оборотней, плотно сидящих на демоническом яде… Или нарушивших закон ведьм с волосами как пакля. Или себя. Или Марка. Ему хочется убивать, но лучше — взять Марка за шиворот и впиться ртом ему в шею.
Марк не оборачивается и ничего не пытается сделать. Так и стоит, разве что рука опускается вниз.
— С кем ты спишь? — спрашивает Джейми. Ему важно, ему сейчас офигенно важно это узнать. — Отвечай, с кем ты спишь.
— С кем угодно, — отвечает Марк.
Судя по голосу, он говорит первое, что приходит на ум, абсолютную чушь, но Джейми цепляется за неё, как за соломинку. Больше нет сил терпеть это безумие.
Он шагает вперёд, сгребает Марка за воротник и утыкается носом в завитки светлых волос у него на затылке. Марк пахнет совершенством, и от этого хочется подчинить его себе, завладеть, так что руки Джейми сами собой скользят по его телу, пробираясь под куртку.
— С кем угодно? Значит, тогда я тоже сгожусь, — думает он, наконец-то прижимая Марка к стене, а потом понимает, что сказал это вслух.
Он понимает, что сказал это вслух, когда Марк, вывернувшись, оборачивается к нему и смотрит в глаза. Взгляд у него ошалелый, безумный.
— Ещё как, — задыхаясь, говорит Марк. — Ещё как. Ты даже не представляешь…
Может быть, он играет. Может быть, это приглашение или что-то вроде того, что было тогда, в Оружейной. Может быть, Марк сделает паузу и скажет что-то обидное. Но у Джейми нет сил ждать и нет терпения играть в эти игры. Вместо того, чтобы вопросительно вскинуть брови, он наваливается на Марка всем телом и ищет его шею губами.
Вместо того, чтоб отпрянуть, Марк подаётся к нему.
Здание может рушиться, демоны могут нападать, мир может переворачиваться, Джейми уже всё равно.
***
— Мы его упустили, — с досадой кричит Джейми, пинком открывая дверь, хотя в квартиру можно войти, вообще к ней не прикасаясь, и соляным столпом замирает на пороге.
Внутри Марка всё превращается в лёд.
Он не решается обернуться и сказать ничего не решается, только осторожно опускает руку — медленно, словно пытаясь не раздразнить опасного зверя. Ноздри Джейми хищно раздуваются, глаза горят яростью, и на зверя он сейчас действительно очень похож.
Наверное, от всего этого Марку резко должно расхотеться, но эрекция и не думает пропадать. Ни во время их разговора — ради Ангела, что он несёт? — ни после, когда Джейми, притянув его к себе, начинает целовать почему-то не в губы, а в шею.
Марк не против, Марк очень-очень не против. Они не парабатай, им даже можно, потому что Конклав теперь на многое смотрит сквозь пальцы, и конкретно сейчас всё в Джейми становится простым и понятным — от ненависти до обжигающих взглядов. Таким простым и понятным, что Марк не выдерживает и, откинув голову, начинает смеяться.
Джейми настороженно замирает.
— Что? — он спрашивает угрюмо.
Ладони Марка ложатся ему на плечи. Чтобы не вздумал сбегать.
— Ничего, — говорит Марк, всё ещё улыбаясь. — Всё хорошо.
Он целует Джейми в губы, чувствуя вкус соли и солнца, желания и свободы, и Джейми ему отвечает.
Здание может рушиться, демоны могут нападать, мир может переворачиваться, Марку уже всё равно.
Fin~
Автор: alter-sweet-ego
Фандом: «Тёмные Хитрости» Кассандры Клэр
Пейринг: Джейми Розалес/Марк Блэкторн
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, наверное
Размер: мини (2 337 слов)
Статус: закончен
Саммари: Убивай демонов, занимайся любовью.
Предупреждения: приветы Placebo, настоящее время, мат, ЮСТ, мои кинки танцуют танго, моя энца для всех пиджи, АУ к пока ещё не существующей Вселенной, фанон цветёт как одуванчиковая поляна, шипперить никому не известных героев так, что даже сама Кассандра перекрестилась бы, ну почему бы и нет, когда да
От автора: для Эли <3
читать***
Каждый раз, когда Марк возвращается домой под утро, держа одну ладонь на шее, а другой скользя по стене, Джейми хочется убивать.
Огненных демонов или изрыгающих огонь демонических псов, перепачканных кровью вампиров или посеревших оборотней, плотно сидящих на демоническом яде… Или нарушивших закон ведьм с волосами как пакля. Или себя.
Или Марка.
Или тех, чьи засосы на шее Марк пытается спрятать.
— В следующий раз возьми с собой шарф, и не придётся прикрываться руками, — грубо бросает Джейми, проходя мимо.
Вот и всё убийство, ага.
Перед глазами у Джейми — красная пелена, и хотя пять утра — не самое подходящее время для тренировок, он идёт в тренировочный зал и лупит боксёрскую грушу, пока пальцы не начинают неметь. Его так и подмывает схватить арбалет, разнести тяжёлыми болтами сначала кожаную обивку на груше, а потом цветные, покрытые рунами стёкла, и остановиться получается только тогда, когда щелчок до предела натянутой тетивы возвращает в сознание.
Это плохо, потому что если Джейми не думает о разрушении, он думает о тех, чьи засосы на шее Марк пытается спрятать.
Не о «той», не о «том», а о «тех». Джейми понятия не имеет почему, но ему кажется, что «их» всегда много — и разные каждую ночь, что синяки на белой коже оставляют и девочки, и мальчики, и, может быть, последние больше, и — совершенно точно! — каждого из них Джейми с удовольствием подвесил бы вместо груши.
Это длится полтора года и, в общем-то, уже почти не пугает.
***
Каждый раз, когда Марк возвращается домой под утро, держа одну ладонь на шее, а другой скользя по стене, он боится встретиться с Джейми.
Джейми гостит в Лос-Анджелесском Институте вот уже полтора года (так что это больше похоже на «живёт», а не «гостит», или даже «навсегда прописался»), вместе с ними охотится на вампиров, демонов и ебанутых русалок, носит вечно распахнутую кожанку поверх чёрной майки, источает зной Мексики, пахнет так, что от желания раствориться в этом запахе подгибаются ноги, и — смотрит на Марка волком.
Джейми смотрит на Марка так, что Марку впору задумываться о переезде. Нью-Йоркский Институт примет его с распростёртыми объятиями — там всех принимают, но Марка больше манит Институт в Мехико. Возможно, в этом пыльном жарком городе все, такие как Джейми. Возможно, в этом пыльном жарком городе у всех кожа зацелована солнцем.
От мыслей о том, какова эта кожа на вкус и на ощупь, Марк не может отделаться даже тогда, когда Джейми грубо бросает ему что-то про шарфы и стремительно уносится дальше по коридору.
— Ненормальный, — вслух говорит Марк, чтобы успокоить себя звуком собственного голоса, но успокоиться не получается.
Язык заплетается, и ноги заплетаются тоже. Медленно он добредает до спальни и, кое-как стянув с себя футболку и джинсы, падает на кровать. Алкоголь всё ещё бушует в крови, и Марк предпочитает списать на него то, что при мысли о Джейми в паху настойчиво разливается возбуждение, несмотря на то, что полчаса назад он кончил в руку какого-то смуглокожего парня.
Марк не спрашивает имён, хотя иногда ему пытаются их навязать.
Марк качает головой и закрывает глаза, когда чужие руки ищуще хватают его за задницу или засовывают большие пальцы в ременные петли штанов.
Марк закрывает глаза, но думает совсем не об Англии.
Это длится уже полтора года и, в общем-то, почти не пугает.
***
— Я никуда с тобой не пойду, — рычит Джейми, глядя Марку в лицо, и тот смущённо отводит глаза.
Глаза у него — разного цвета, а на бледных щеках медленно расцветают алые пятна (но это, наверное, от ярости, думает Джейми). Ярость или нет, неважно, потому что Джейми не может на это смотреть. Ему хочется схватить Марка, прижать его к стене, стащить с шеи дурацкий клетчатый шарф, который тот, наверняка, вытащил из шкафа Тибериуса — больше никто в этом доме не стал бы носить такую хуйню. Джейми хочется бросить этот шарф на пол, наступить на него сапогом, схватить Марка за руки так, чтобы не вырвался, и поставить на его шее с десяток засосов — поверх старых, чтобы все знали…
Чтобы все знали что?
Он трясёт головой, пытаясь выгнать из неё идиотские мысли.
— Почему? — спрашивает Марк, и впервые за полтора года Джейми слышит в его голосе бешенство.
— Потому что ты провалишь задание. Из тебя Охотник хуже, чем из девчонки.
Джейми прекрасно знает, что абсолютно не прав.
Во-первых, Марк — один из лучших Охотников. Он способен с сорока шагов сбить чешуйку с русалочьего хвоста, он попадает в глаз водному демону размером не больше детского кулака, он может драться с клинком в каждой руке. Во-вторых, из девчонок выходят отнюдь не плохие Охотники. Стоит только вспомнить Изабель Лайтвуд или посмотреть на Эмму Карстаирс.
Джейми не прав по всем фронтам, но всё равно не собирается извиняться.
Марк вспыхивает, как спичка, и Джейми запоздало вспоминает, что прижимать огонь к стене — заранее гиблое дело.
Прищурившись, Марк шагает вперёд. Его руки сжаты в кулаки, и он останавливается только оказавшись рядом с Джейми. Вплотную. Вызывающе вздёрнув подбородок, он смотрит Джейми в глаза и ухмыляется, когда тот невольно облизывает пересохшие губы.
— Ты просто боишься, — тихо, свистящим шёпотом говорит Марк, и Джейми наплевать, что он там говорит, а просто хочется слушать ещё.
— Тебя? — с насмешкой спрашивает Джейми, не желая сдаваться.
Марк качает головой.
— Себя, — выплёвывает он и вылетает из комнаты, не забыв хлопнуть дверью.
Ради Ангела, ну что за пиздец.
***
— Я никуда с тобой не пойду, — рычит Джейми, глядя ему в лицо, и Марк смущённо отводит глаза.
Он прокручивает эту сцену в голове, снова и снова теряясь от неприкрытой агрессии, мощным потоком направленной в его адрес. Он ничего не сделал Джейми Розалесу. Он уверен, что даже в прошлой жизни они ни разу не пересекались, и в позапрошлой, и ещё где угодно. Он не вырезал его родню, не трахал его собаку, не ломал его замки в песочнице — что там бывает ещё?
Он сидит на полу, прислонившись спиной к подоконнику, и пытается отдышаться. Сердце колотится как маленький демон, попавший в ловушку и отчаянно желающий выбраться, грудную клетку ломит, как после долгого бега.
Марк вспоминает ощущение близости Джейми — жар, раскалённое пламя, как будто засунули в печку или закинули прямо на Солнце, и закусывает губу, потому что член реагирует на мысли о Джейми так же, как и всегда.
Выдержки и терпения хватает минуты на три. Минуты три Марк, отчаянно пялясь в потолок, думает о разлагающихся водяных тварях, мерзких водорослях и отвратительной погоде не улице, но стоит в мыслях появиться тому, что сегодня вечером они с Джейми вместе отправляются в рейд, как всё идёт прахом.
Чувствуя себя последним придурком, Марк расстёгивает ремень и запускает руку в штаны. Он вспоминает, какой золотистой казалась кожа Джейми в вырезе майки, как из-под оттянутого воротника кожанки выглядывали чёрные руны, какая сила и ненависть от него исходили, и сколько ярости было в чёрных глазах — и для оргазма ему достаточно нескольких рваных движений.
Марк трясёт головой и тихо, нервно смеётся.
— Запасть на Джейми Розалеса, — говорит он. — Запасть на Джейми Розалеса, который ненавидит меня с первой встречи.
Ради Ангела, ну что за пиздец.
***
Демоны тусуются либо в клубах, либо в заброшенных зданиях, так что со стороны работа Охотников похожа либо на безумные вечеринки с кровищей вместо виски и весёлых девчонок, либо на развлечения долбанутых детишек, лазающих по развалюхам в поисках приключений.
Изнутри Джейми кажется, что его работа похожа на сумасшедший дом и дебильную сексуальную фантазию в одном лице. В роли первого — ночной клуб и потные подростки, выкрашенные во все цвета радуги, обтянутые сетчатой одеждой, исколотые штангами пирсинга, расцвеченные паутиной татуировок, смеющиеся, запрокидывающие головы к потолку, пьющие коктейль за коктейлем, ничего не соображающие… В роли второго — Марк Блэкторн собственной персоной.
Он допивает свой коктейль, вылавливает оттуда вишенку и быстро проглатывает.
Старых засосов на его шее не видно, но Джейми всё равно в этот момент отчаянно хочется перебить их своими.
Эта ревность бьёт в голову сильнее, чем могло бы ударить всё выпитое и помноженное на сто сорок два, но она же и парализует. Джейми молча, не двигаясь, смотрит на то, как Марк соскальзывает со стула и исчезает в толпе.
Ну, как «исчезает». Это же Марк, грёбаный полу-фейри Блэкторн. Джейми разглядит его где угодно.
Потому что ни у кого на свете больше нет таких отливающих расплавленным солнцем волос. Таких томных, удивительных глаз. Такого тонкого гибкого тела. Такой блядской походки. Таких клинков Серафима, в конце-то концов.
Они блестят у него из-за плеча, отражая прожекторы, когда тот пробирается к сцене. Примитивные их, ясное дело, не видят, но видят всё остальное. Видит и Джейми.
Колонки, надрываясь, орут что-то о том, что нужно грабить банки и заниматься любовью, а Марк поднимает руки, и его кожаная куртка задирается вверх вместе с футболкой, обнажая тонкую полоску бледной кожи, покрытой тёмными рунами. Он закрывает глаза и двигается вместе с толпой, дышит с ней в одном ритме, прыгает и подпевает, а потом обнимает кого-то за шею.
Джейми смотрит.
Заниматься любовью, ну как же.
***
Демоны тусуются либо в клубах, либо в заброшенных зданиях, так что со стороны работа Охотников похожа либо на безумные вечеринки с кровищей вместо виски и весёлых девчонок, либо на развлечения долбанутых детишек, лазающих по развалюхам в поисках приключений.
Изнутри Марку кажется, что его работа похожа на сумасшедший дом и дебильную сексуальную фантазию в одном лице. В роли первого — пыльная многоэтажка с разбитыми окнами и провисшими лестничными пролётами. В роли второго — Джейми, демоны его бы побрали, Розалес, который посреди этой разрухи и пыли умудряется выглядеть ещё сексуальнее.
Он стоит, вцепившись в рукояти клинков, на несколько ступеней выше, чем Марк, и Марку ничего не остаётся — только пялиться на его задницу, обтянутую кожаными штанами.
Что будет, если Джейми это заметит, страшно представить.
Что будет, если однажды Марк не удержит себя в руках, ещё страшней представлять. Хотя, честно говоря, вряд ли он что-то может. Единственное, на что он способен — это провоцировать и завлекать, смотреть и улыбаться, намекающее показывать головой в сторону уборной, а там, привалившись к стене, окидывать томными взглядами из-под ресниц, толкаться в жадные руки или жадные рты и стонать так, что по идее полклуба должно это слышать.
И думать об этом, стоя рядом с Джейми и пялясь на его задницу, явно не самое крутое решение.
Марку срочно нужно уединиться.
Если так пойдёт и дальше, что все рейды с Джейми будут заканчиваться одинаково — дрочкой, и даже не у себя в спальне, а скорее всего где-нибудь здесь.
Он переминается с ноги на ногу, а потом предлагает:
— Разделимся? — и, дождавшись, пока Джейми, даже не обернувшись, кивнёт, спускается на пару ступенек вниз и шмыгает в покосившуюся дверь, одну из трёх на лестничной клетке.
В квартире темно, грязно, пусто и безопасно — радар молчит, значит, демонов в непосредственной близости нет. Марк не собирается проходить далеко, потому что знает, что Джейми за ним ни за что не пойдёт. Он останавливается в коридоре, вжимается лбом в грязное потрескавшееся зеркало, стряхивает с него пыль рукавом и гладит себя сквозь одежду, глядя прямо в глаза своему отражению.
Час назад он был в клубе, подпевал про грабить банки и заниматься любовью, а теперь стоит в разрушенном здании и пытается не думать о том, что всё это зашло куда-то слишком уж не туда.
Заниматься любовью, ну как же.
***
— Мы его упустили, — с досадой кричит Джейми, пинком открывая дверь, хотя в квартиру можно войти, вообще к ней не прикасаясь, и соляным столпом замирает на пороге.
Марк стоит к нему спиной, прижавшись лбом к огромному зеркалу, и его рука… Ради Ангела, что, прямо во время рейда?
— Так понравилось в клубе? — шипит Джейми в бешенстве.
Ему хочется убивать. Огненных демонов или изрыгающих огонь демонических псов, перепачканных кровью вампиров или посеревших оборотней, плотно сидящих на демоническом яде… Или нарушивших закон ведьм с волосами как пакля. Или себя. Или Марка. Ему хочется убивать, но лучше — взять Марка за шиворот и впиться ртом ему в шею.
Марк не оборачивается и ничего не пытается сделать. Так и стоит, разве что рука опускается вниз.
— С кем ты спишь? — спрашивает Джейми. Ему важно, ему сейчас офигенно важно это узнать. — Отвечай, с кем ты спишь.
— С кем угодно, — отвечает Марк.
Судя по голосу, он говорит первое, что приходит на ум, абсолютную чушь, но Джейми цепляется за неё, как за соломинку. Больше нет сил терпеть это безумие.
Он шагает вперёд, сгребает Марка за воротник и утыкается носом в завитки светлых волос у него на затылке. Марк пахнет совершенством, и от этого хочется подчинить его себе, завладеть, так что руки Джейми сами собой скользят по его телу, пробираясь под куртку.
— С кем угодно? Значит, тогда я тоже сгожусь, — думает он, наконец-то прижимая Марка к стене, а потом понимает, что сказал это вслух.
Он понимает, что сказал это вслух, когда Марк, вывернувшись, оборачивается к нему и смотрит в глаза. Взгляд у него ошалелый, безумный.
— Ещё как, — задыхаясь, говорит Марк. — Ещё как. Ты даже не представляешь…
Может быть, он играет. Может быть, это приглашение или что-то вроде того, что было тогда, в Оружейной. Может быть, Марк сделает паузу и скажет что-то обидное. Но у Джейми нет сил ждать и нет терпения играть в эти игры. Вместо того, чтобы вопросительно вскинуть брови, он наваливается на Марка всем телом и ищет его шею губами.
Вместо того, чтоб отпрянуть, Марк подаётся к нему.
Здание может рушиться, демоны могут нападать, мир может переворачиваться, Джейми уже всё равно.
***
— Мы его упустили, — с досадой кричит Джейми, пинком открывая дверь, хотя в квартиру можно войти, вообще к ней не прикасаясь, и соляным столпом замирает на пороге.
Внутри Марка всё превращается в лёд.
Он не решается обернуться и сказать ничего не решается, только осторожно опускает руку — медленно, словно пытаясь не раздразнить опасного зверя. Ноздри Джейми хищно раздуваются, глаза горят яростью, и на зверя он сейчас действительно очень похож.
Наверное, от всего этого Марку резко должно расхотеться, но эрекция и не думает пропадать. Ни во время их разговора — ради Ангела, что он несёт? — ни после, когда Джейми, притянув его к себе, начинает целовать почему-то не в губы, а в шею.
Марк не против, Марк очень-очень не против. Они не парабатай, им даже можно, потому что Конклав теперь на многое смотрит сквозь пальцы, и конкретно сейчас всё в Джейми становится простым и понятным — от ненависти до обжигающих взглядов. Таким простым и понятным, что Марк не выдерживает и, откинув голову, начинает смеяться.
Джейми настороженно замирает.
— Что? — он спрашивает угрюмо.
Ладони Марка ложатся ему на плечи. Чтобы не вздумал сбегать.
— Ничего, — говорит Марк, всё ещё улыбаясь. — Всё хорошо.
Он целует Джейми в губы, чувствуя вкус соли и солнца, желания и свободы, и Джейми ему отвечает.
Здание может рушиться, демоны могут нападать, мир может переворачиваться, Марку уже всё равно.
Fin~
Вопрос: Спасибо автору?
| 1. Да :3 | 26 | (100%) | |
| Всего: | 26 | ||
@темы: слэш, фанфик, Тёмные Хитрости, Марк Блэкторн, Джейми Розалес
-
-
13.09.2013 в 11:47читать дальше
-
-
13.09.2013 в 11:52Проникайся :3 А потом мы украдём их у Кассандры и будем жить долго и счастливо
читать дальше