Название: True love never dies
Автор: Tinuviel-f
Бета: Kyokka Suigetsu
Размер: макси
Пейринг/Персонажи: Алек Лайтвуд / Магнус Бейн, Изабель Лайтвуд, Клэри Фрэй, Джейс Вейланд, Саймон Льюис, Люк Гэрроувей. Упоминаются спойлер!альт!Алек Лайтвуд / спойлер!альт!Лидия Бранвелл, спойлер!альт!Саймон Льюис / спойлер!альт!Рафаэль Сантьяго
Категория: слэш
Канон: Shadowhunters TV
Статус: в процессе
Жанр: драма, романс, экшен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Вопрос смерти и бессмертия оказался для Алека и Магнуса неразрешимым, но ссора внезапно привела к событиям, куда более печальным и серьёзным, чем разрыв.
Примечание: таймлайн – после 1 сезона. AU. Упоминаются смерти второстепенных персонажей.
Ссылка на фикбук: https://ficbook.net/readfic/4328479
-1-
читать дальше
— Алек!
Предупреждающий крик Изабель опоздал на долю секунды: увидев на земле приближающуюся тень, Алек резко развернулся и вскинул лук, но не замеченный ими демокрыс уже летел на него.
Зловонное, покрытое грязью и слизью небольшое тельце сбило Алека с ног, его пальцы разжались от удара, и лук со стрелой отлетели далеко в сторону. Мерзко вереща, демокрыс принялся острыми когтями рвать его одежду, пытаясь добраться до горла; Алеку никак не удавалось спихнуть с себя эту тварь — она вцепилась задними лапами в его джинсы — и он не мог дотянуться до клинка или выхватить стило, все силы уходили на то, чтобы удерживать смердящую пасть демона подальше от своего лица.
Испустив короткий визг, демокрыс вдруг замер и рассыпался в воздухе алыми искрами. Обессиленно распластавшийся на полу туннеля Алек увидел Джейса, прячущего свой ангельский клинок.
— В порядке? — спросил тот, протянув руку, но Алек, проигнорировав её, поднялся так. Валяние в грязи перед Джейсом само по себе унизительно, а из-за демокрыса — тем более.
— Алек, как ты? — на шум немедленно, с мечом наперевес, примчалась Клэри, которая, судя по её отчаянно-зверскому выражению лица и вытаращенным глазам, ожидала увидеть минимум с десяток демонов во главе с самим Валентином. Алек поморщился.
— Как можно было не заметить демокрыса? — продолжал допытываться Джейс. — Не спорю, тварь проворная, но и у тебя реакция...
— Я не видел его, потому что прикрывал вас с Клэри. Вы ведь, как обычно, сразу кинулись в самое пекло.
— А я думал, что ты уже перестал настолько ненавидеть Клэри, чтобы подвергать каждый её шаг жесткой критике.
— Спасибо, — та вздёрнула нос, — но я не нуждаюсь в защите.
— Дело не в Клэри, Джейс, а в тебе. Я пытаюсь понять, почему мы в очередной раз отклонились от плана, причём с самого начала. Разве ты не должен был сначала убедиться, сколько здесь демонов?
— Алек, — сворачивавшая свой кнут Изабель заметила, как набычился Джейс, готовясь зло ответить, и поспешила вмешаться, — прекращай занудничать. Ваша связь парабатай хоть и начала восстанавливаться, но она всё ещё слишком слаба. Перебранки только всё усугубят.
— Перебранок бы не было, — упрямо сказал Алек и, взглянув на Джейса, поджал губы, — если бы кое-кто хоть немного уважал то, что я делаю. Не очень-то приятно, когда тебя сначала просят составить план вылазки, а потом отправляют его в мусорку.
— Ну, знаешь! — с налитыми кровью глазами процедил тот. — Не думал, что ты такая трепетная лань, Алек. У Магнуса понахватался?
От этого имени у Алека привычно перехватило дыхание, только не от трепетного предвкушения, а от боли. Она прошила грудь стрелой, и от крохотной поначалу ранки во все стороны стал расползаться яд, забравший все чувства: злость на безалаберность Джейса, досаду на Клэри и на Иззи, которая, о Ангел, как же была права сейчас! Алеку следовало молчать, но он ничего не мог с собой поделать, так болело и ныло сердце. Магнуса больше нет с ним. Не у кого понахвататься, как выразился Джейс.
— Алек? — встревоженная Изабель, нахмурив брови, коснулась его шеи, и он почувствовал, как она размазывает кровь. — С тобой точно всё нормально?
— Нормально. Лучше не бывает.
— Да неужели? — огрызнулся Джейс и встретил его сердитый взгляд. — К твоему сведению, демокрысы переносят всякую заразу, кто знает, что ты от неё подхватил? Хотя о чём это я, зараза к заразе не липнет!
— Джейс!
— А чем так опасны демокрысы? — вмешавшаяся в перепалку Клэри заставила всех умолкнуть. Алек с силой сжал челюсти, чтобы не разразиться гневной тирадой по поводу идиота-Джейса и его не менее глупой сестры. Иногда детская непосредственность этой недавней примитивной бесила его просто до крика, Алек бы с удовольствием отправил Клэри в библиотеку и в тренировочный зал поучиться, но Джейс с завидным упорством таскал сестру за собой во всех рейдах. Как будто это могло что-то исправить между ними. — Я имею в виду, они выглядят гораздо безобиднее большинства других демонов.
— Ты так и не дочитала тот справочник, который я тебе дала.
— Прости, Иззи, — та улыбнулась без малейшего зазрения совести, — но Джейс сказал, что у нас вылазка, и надо поскорее собираться.
— Демокрысы правильно называются демоническими крысами. Это мусорщики, свободно снующие между нашим измерением и измерением демонов, единственные, кто может так делать. Как и обычные крысы, они переносят в наш мир грязь и болезни. Многие примитивные пострадали от демонов просто потому, что демокрысы притащили в этот мир их метки и передали их животным в канализациях и на помойке.
Выговорившись, Алек с удивлением осознал, что стало легче, и поймал понимающую улыбку Клэри. Ладно, может, в этой девчонке дремлет огромная мудрость. Где-то очень глубоко.
— Когда вернёмся, сходи-ка в лазарет…
Отведя в сторону руку сестры, Алек достал стило и быстро начертил Иратце на предплечье.
— Нет нужды, руны хватит. Если бы на когтях этой твари был яд демона, я бы уже корчился в судорогах, но, как видите, я в порядке.
В подтверждение своих слов он легко коснулся ранки на шее и вместо царапин, оставленных демокрысом, почувствовал три тонких свежих шрама.
— Ну, раз так, — протянула Изабель с коварной улыбкой, — попроси Магнуса полечить тебя, когда вечерком пойдёшь на свидание. Уверена, он не откажется тщательнее изучить твою ше…
— Хватит, — с исказившимся от боли лицом попросил Алек, и та сразу же замолчала, но тень непонимания складкой залегла между её бровей.
Как же так? Изабель же в отношениях могла дать ему сто очков форы! У неё было столько поклонников, что Алек перестал запоминать их имена уже на втором десятке, всё равно они сменялись почти каждую неделю. А в проницательности сестра не уступала взрослым, опытным женщинам-охотницам или даже превосходила их, как если бы, будучи бессмертной, прожила уже не одну жизнь. И всё же она до сих пор ничего не заметила.
Не на шутку встревоженная Изабель заставила посмотреть прямо себе в глаза и фальшиво-весёлым тоном попросила:
— Джейс, Клэри, дадите нам пару минут поболтать? Мы вас догоним.
Скрестивший руки на груди Джейс из злого упрямства явно собирался остаться и выслушать всё, но Клэри весьма настойчиво потянула его к выходу из подземки. Их удаляющиеся шаги ещё отдавались под сводами туннеля, когда Изабель, схватив Алека за воротник куртки, толкнула его к стене и гневно воскликнула:
— Во имя Ангела, что с тобой происходит? Это из-за вас с Магнусом? — заметив, какой эффект производило на Алека имя его бойфренда, Изабель вся как-то посерела. — Или из-за того, что больше нет «вас с Магнусом»?
— Иззи, пожалуйста, не надо, — задушенным шёпотом попросил Алек — громче он сказать не смог, так сильно заколотилось сердце. Словно он сейчас умрёт.
Пока Алек держал правду в себе, ещё можно было надеяться, что это ложь, дурной сон, но только кто-то другой произнёс это вслух, как его накрыло. Опять стало невозможно дышать, грудь разрывалась от всхлипов, а в горле клокотали обида и злость.
Когда родители говорили, что Магнусу нельзя верить, что даже для мага у него крайне вызывающая репутация, Алек с гневом отмёл все их претензии. Пусть он подверг чудовищному риску свою жизнь, карьеру и честь семьи, но оно того стоило, ведь рядом был тот, кто понимал его, любил его, собирался остаться с ним навсегда. В выражении своих чувств Магнус всегда был потрясающе искренен, настолько подкупающе искренен, что Алек, к которому никто и никогда так не относился, забывал, что рядом с ним — восьмисотлетний маг, который трахался с Микеланджело и видел Мёртвое море ещё озером. Казалось, что раз уж они пережили несостоявшуюся свадьбу, то и все прочие проблемы решат.
И почему-то всё случилось так, что Алека отвергли, и он сам стал главной тому причиной.
— О, братик, — растроганно прошептала Изабель, обнимая его. Обхватив её в ответ, Алек крепко прижал сестру к себе, уткнулся лицом в её макушку и, чувствуя мягкие, успокаивающие поглаживания по спине, с трудом подавил тяжёлый, предательский вздох. — Тише, тише, Алек, ты меня сейчас раздавишь.
Запоздало сообразив, он раскрыл объятия, и Изабель, виновато и сочувствующе погладив его по щеке, отступила. Несмотря на то, что его же стараниями о романе с Магнусом много знал, с сестрой они всё равно не говорили об его отношениях: он был не готов ещё, а Изабель не настаивала. Сделав глубокий вдох, такой, что лёгкие, казалось, сейчас взорвутся, Алек изгнал из сознания образ Магнуса с его пронзительно-вкрадчивым взглядом. Сейчас совсем не то время, чтобы тратить его на боль и сожаления, некогда страдать и думать о себе.
Но другого такого, как Магнус, у него никогда не будет. Никто больше и не нужен.
— Расскажешь мне, что произошло?
— Он сказал, что больше не хочет меня видеть и что я предал его.
Изабель она такая: что бы ни случилось, начнёт подбадривать, уговаривать, убеждать, но здесь её слова бесполезны. Алек действительно предал. Окажись он на месте Магнуса — думал бы также.
— Он так сказал? — она прищурилась, сделавшись похожей на разъярённую пантеру перед прыжком. Демонам такой вид Изабель не предвещал ничего хорошего. — Да у твоего мага все дома, Алек?! Ты стольким ради него пожертвовал, а он сказал, что ты его предал? Ты меня извини, но я сейчас пойду и оторву ему…
— Нет, стой! — он, слава Ангелу, вовремя успел перехватить Изабель, потому что та, засучив рукава, всерьёз куда-то направилась, и этим «куда-то» вполне могла оказаться квартира Магнуса. — Не нужно. Я разберусь. Тем более, что я сам и виноват.
Услышав это, Изабель вцепилась в его локоть, требуя всё рассказать, и Алек со вздохом подчинился. Ему просто нужно было с кем-нибудь поделиться своей болью.
— Это началось, когда мы притащили к нему домой Камиллу.
На мгновение задумавшись, Изабель извилисто выругалась, так что Алек от удивления забыл одёрнуть её.
— Вампирская дрянь! Это она его охмурила?
— Да нет! — Алек начал терять терпение. — Помнишь, что она тогда несла? Про его бессмертие.
Не то, чтобы до этого момента подобные мысли не приходили Алеку в голову. Бессмертие Магнуса и его собственная участь смертного — вот та пропасть, которая лежала между ними. Единственное различие, которое они вряд ли когда-нибудь смогут преодолеть.
Иногда казалось, что Камилла нарочно это сделала — спровоцировала Алека не поцеловав Магнуса, а сказав то, что они оба знали. Пройдёт десяток лет, и их отношения уже не будут прежними — Алек не будет прежним. Он повзрослеет, необратимо изменится, и будет ли Магнус любить его так же сильно? Алек не знал ответа и теперь уже никогда не узнает. Пусть Магнус весьма справедливо заметил, что даже ему неизвестно всё будущее (имея в виду, что многие Сумеречные охотники не успевают состариться, погибая в битве), Алек не мог перестать думать об этом. У него действительно могло быть очень мало времени на жизнь, отношения с Магнусом и своей семьёй. Может, перестань Магнус быть бессмертным магом, он тоже бы осознал ценность каждого дня и не советовал подождать, замечая «Твоим родителям просто нужно время, Александр».
Так или иначе, Алек поддался на провокацию.
— Конклав решил временно передать Белую книгу на хранение Магнусу, раз это такая важная магическая вещь. К тому же, после предательства Ходжа стало просто опасно держать в Институте артефакты подобной силы. Хотя, знаешь, когда я был у Магнуса в последний раз, она просто лежала у него на столе. Ему позвонил очередной клиент, разговор вроде обещал быть долгим, и я от скуки полез в эту чёртову книгу.
Пока он говорил, с лица Изабель сходили последние краски. Она всё плотнее сжимала губы, и Алек не хотел даже думать, какими эпитетами в своих мыслях награждала его сестра. Наверное, «идиот» и «придурок» были самыми мягкими. Да, он последний кретин, что решил посмотреть книгу, которая совсем для него не предназначалась. Алек слышал, что из-за подобных поступков чаще всего отношения и разрывались — когда один из партнёров бесцеремонно влезал в жизнь другого — но тогда он не думал, что делает что-то ужасное. Это ведь был не мобильник, всего лишь книга! Тем более, она должна была быть на языке магов.
Однако ему с лёгкостью удалось прочесть многие заклинания, видимо, не так уж книга была зачарована. Алек бездумно листал страницы, иногда морщась от особо гадких рисунков, пока на очередном развороте не выцепил взглядом слово «бессмертие».
«Бессмертие мага».
То оказалось не заклинание, а рецепт какого-то средства, позволявшего сделать мага смертным, и в первый момент Алек… что скрывать, он так обрадовался, как если бы в одно мгновение закончилось противостояние с Валентином, все приняли бы его отношения с Магнусом, а он оказался волен делать что угодно. На такой подарок судьбы он даже и не надеялся — судьба вообще редко когда была благосклонной к Александру Лайтвуду. И да, этот раз не стал исключением: ещё пребывая в счастливой эйфории, Алек вчитался в рецепт и с ужасом понял — да, мага можно лишить бессмертия, но в тот момент, когда он станет смертным, все прожитые годы обрушатся на него в один миг. Средство было безвредно для тех детей Лилит, чьё старение остановилось относительно недавно, но для Магнуса, прожившего больше восьмисот лет, оно означало немедленную гибель.
Алек помнил, как ещё подумал «Нет, ни за что на свете!», а в следующий момент неизвестно как оказавшийся рядом Магнус холодно спросил:
— Александр?
Глупая, просто идиотская ситуация, но даже из неё был выход… до тех пор, пока Алек не открыл рот и не начал нести чушь вместо того, что думал на самом деле.
— Ну, — он снова вздохнул, — теперь ты знаешь, как это было. Наверное, между нами всё кончено.
Рука Изабель легла на его плечо, и Алек машинально сжал её ладонь. Сейчас ему как никогда нужна была поддержка, настолько паршиво и тошно было на душе. Он ведь всегда оценивал свои поступки, пытался предугадать последствия и избежать худших из них. Надо же было самому всё испортить!
— Ты ему звонил? — наконец нарушила тишину Изабель.
— Что? Обычно Магнус звонил сам, если хотел увидеться или поговорить. И я не думаю, что он захочет со мной говорить: я позвонил на следующий день, но он так и не взял трубку.
Слушать долгие гудки было невыносимо. Алек звонил трижды: сходя с ума, метался по своей комнате, в конце концов, чуть было не швырнул телефон в стену, но так и не услышал вкрадчиво-тягучего «Александр?», от которого всегда начинало сладко тянуть внизу живота. Пытаться снова — нет, он не рискнул бы, слишком страшно было опять ощутить безразличие Магнуса к себе.
— А больше ты и не пытался? Написать, прийти? Алек?
— Не знаю, я ничего не знаю. Я никогда не чувствовал ничего подобного к кому-то ещё, для меня вообще всё это в новинку. Я понятия не имею, насколько всё плохо и что мне сделать, чтобы не стало ещё хуже, потому что я… — он набрал воздуха в грудь, но всё равно сказал не то, словно какой-то внутренний запрет стоял на сокровенное «Я люблю тебя». — Магнус нужен мне.
Изабель развернула его к себе, заглядывая в глаза.
— Пойми, Алек: если ты ничего не сделаешь, всё так и закончится. За право на счастье нужно бороться. Магнус боролся за тебя, хотя ты, наверное, дал ему от ворот поворот, он всё же пришёл на церемонию. Дай-ка телефон, — ловко выхватив мобильный из кармана его куртки, Изабель отошла в сторону. Вытянув шею, Алек с надеждой следил, как её пальцы быстро-быстро перебирали по клавишам. — Все вы, парни, такие: накосячить накосячите, а как дело доходит до извинений — так сразу в кусты. Но тебе повезло — у тебя есть очень умная и красноречивая младшая сестра. Отправлено. Держи, — с улыбкой она бросила аппарат обратно и помрачнела, когда Алек, не глядя, спрятал его в карман. — Даже не прочтёшь, что я ему написала?
— Честно, — он впервые за последние дни слабо улыбнулся, — боюсь спугнуть.
Разумеется, Изабель права, и ему нужно бороться, но ведь Магнус весьма доходчиво дал понять, насколько жестокую рану ему нанесли. Неизвестно ещё, как бы Алек повёл себя на его месте. Узнать, что человек, которого любишь всем сердцем, втайне замышляет эгоистично тебя изменить, даже зная, что это убьёт тебя…
— Ты должен был сразу сказать, Алек, — вновь обнимая его, посетовала Изабель, — а не три дня спустя. Уже три для прошло же, да? Ты стал дёрганым, начал на всех срываться, особенно на Джейса.
— Да. Я понимаю, что вёл себя отвратительно. У Джейса и без меня проблем по горло с Валентином и Инквизитором. — Однако это Алек только сейчас осознал, а тогда боль от потери затмевала всё.
Она до сих пор затмевала всё. Довела до бессонницы, до выматывающих тренировок в спортзале, когда силы оставались лишь на то, чтобы повалиться на пол, закусить губу и стонать от бессилия, впечатывая кулаки в мат, разбивая руки в кровь. Ему нужен был Магнус, нужен, как воздух, как кровь в жилах, как нефилиму — его руны, а всё, что Алеку осталось, — возможно, лишь воспоминания. Память о жарких поцелуях, ласках, о том, как Магнус, пьяный без вина и коктейлей, задыхался, сыпал кружащими голову нежностями, шептал «Что же ты творишь со мной, Алек?», хотя Алек ничего такого не делал, просто целовал…
И до начала их серьёзных отношений Магнус не раз давал понять, что Алек способен сотворить с ним нечто невероятное, но Алек боялся верить. Ещё месяц назад он и представить не мог, что будет искренне интересен кому-то настолько потрясающему и самодостаточному, великолепному, магическому, просто по-королевски красивому — он мог продолжать до бесконечности, описывая своего Магнуса. Стоп. Уже не своего.
— Ладно, пойдём. Джейс с Клэри наверняка нас уже заждались, — не отпуская его руки, Изабель двинулась в сторону лестницы. — Не то они будут задавать вопросы, а тебе вопросы не нужны, я права? — Алек почувствовал, как она крепче сжала его пальцы. — Пообещай мне только, что будешь бороться. Мы твоя семья и желаем тебе счастья, но без твоих усилий ничего не выйдет. И помни — я всегда буду рядом и сделаю всё, чтобы Магнус взял свои слова обратно. Так что если он не ответит тебе до конца дня, — она кровожадно улыбнулась, — я не знаю, что я с ним сделаю.
— Не говори родителям, — тихо попросил Алек.
— Ещё чего не хватало! Подарить им такую радость? Да они тебя со свету сживут, припоминая сорванную свадьбу. Нет уж, будем держать в тайне, пока возможно. И Алек, — остановившись, она посмотрела на него очень серьёзно, — я понимаю, что тебе плохо, и ты мало о чём можешь думать, но, пожалуйста, не забывай о себе. Самобичевание не поможет, уж поверь.
Рука Алека вновь взметнулась к шее. Ангел, ему даже в голову не пришло, что от врачебной помощи он отказался, чтобы болью и страданиями как-то искупить вину перед Магнусом. Нет, бесполезно, слишком много значило для Магнуса бессмертие, неотъемлемая часть его самого. Это всё равно, как если бы Алек лишился знаков и отправился к примитивным.
Вздохнув, Алек прикрыл глаза. Вот что он задумал было сделать. Как низко. Как грязно и жестоко по отношению к их чувствам.
— Сходи в лазарет, когда мы вернёмся, ладно? И больше так не делай, не полагайся только на исцеляющую руну, когда мы имеем дело с демонами. Не убивай себя раньше срока.
Наверное, она хотела добавить, что не всегда рядом может оказаться всемогущий маг, готовый спасти его, но смолчала, и Алек был очень ей за это благодарен.
— Хорошо, Иззи. Я сделаю.
Видимо, между Клэри и Джейсом, пока они были наедине, что-то произошло, потому что, когда Изабель с Алеком вернулись, задержавшись больше обещанного, вопросов не последовало. Вообще ничего не последовало. Не то, чтобы Изабель не волновало, что наговорили друг другу эти двое, но конкретно в тот момент она была ужасно рада, что ни простодушная Клэри, ни относительно далёкий и злой в сердечных делах Джейс не тревожили её брата. Холодные и влажные от волнения ладони Алека, неосознанно сильные объятия, его ставшие постоянными срывы — это яснее слов говорило, насколько он страдал. Пока что никому, даже самым близким друзьям, знать об этом не следовало. Алек и сам способен достаточно себе навредить. И, как выясняется, не только себе.
От неё не укрылось, что всю дорогу в Институт, думая, что на него никто не смотрит, Алек украдкой проверял телефон. Бедный-бедный Алек! Каждый раз видя разочарование на его лице, Изабель вздыхала и сжимала кулаки так, словно это она ждала прощения от своего любовника. Но ей проще, опыт имелся, а Алек… Ему и так пришлось тяжело: скрывать до совершеннолетия свою ориентацию, найти любимого, но не иметь возможности быть с ним вместе из-за долга перед семьёй, наконец воссоединиться и снова потерять, уже по собственной вине — это слишком. В конце концов, Магнус стал первыми его серьёзными отношениями. Магнус побудил его совершить первый настоящий поступок для себя, они оба не заслуживали такого жестокого удара. И Изабель точно знала, что если этот по-девчоночьи обидчивый маг не перезвонит, она сама отправится к нему домой и приволочёт в Институт. Заставила же она Алека и Джейса помириться на мальчишнике!
— Иззи? Свободна? — в дверь её комнаты постучала Клэри. Изучавшая содержимое ларца с коваными буквами «Д.К.» Изабель оторвалась не сразу и, сообразив, кто стоит на пороге, торопливо захлопнула крышку.
— А, да. Конечно, можешь заходить. Ты… ты извини, — она взмахнула рукой, указав на шкатулку, — я знаю, что здесь ваши семейные вещи, и мне неловко их смотреть, но меня попросила Джослин. Она думает, что я могу помочь вам наладить отношения с Джейсом.
Уверенность Джослин Изабель не разделяла. Сбежавший к отцу Джейс вернулся и прежним, и одновременно другим: он стал нелюдимей и жёстче прежнего, недоверчивей… злее. Как если бы кровь Валентина заговорила в нём. Его и приняли обратно, как предателя: Конклав прислал Инквизитора, и она собиралась бросить Джейса в тюрьму в Городе Молчания. Под постоянным прессингом, надзором Джейс не сорвался только лишь чудом, и Изабель, как и остальные, боялась, что он только всё усугубит.
До того, как выяснилось, что Валентин и его отец тоже, единственным человеком, которого Джейс слушал, была Клэри. Теперь его не интересовало ничьё мнение.
— Нет, всё в порядке. Мы с мамой будем рады любой помощи, если это касается Джейса, — неожиданно смутившись, Клэри принялась теребить рукав своей чёрной кофточки. — И, вообще-то, он и есть та причина, по которой я пришла поговорить.
— Я слушаю. Сделаю, что смогу.
— Ты ведь знаешь, у меня не очень хорошие отношения с Алеком, чтобы я могла подойти и просто напрямую... И он твой старший брат, мне не хотелось бы никого обидеть, но...
— Клэри, давай напрямик — что тебя беспокоит?
— Ты не могла бы переговорить с Алеком и попросить его больше не кидаться на Джейса?
Вот оно что. Изабель не сдержала тяжёлого вздоха. Глупо было надеяться, что, кроме неё, никто не заметит, как изменился Алек. Брат хоть и старался привычно держать всё в себе, но такую боль скрыть невозможно.
— Я понимаю, у них всё ещё натянутые отношения, но Джейс и так сейчас под ударом. После того, как он временно присоединился к Валентину, Конклав видит в нём предателя, и никто не замечает, как ему на самом деле тяжело. Алек тебя послушает, я знаю.
— Это, конечно, лестно, что вы все видите во мне парламентёра, — Изабель попыталась улыбнуться, но получилось невесело, — однако из нас двоих обычно Алек занимался переговорами. Я поговорю с ним, постараюсь, только не могу ничего обещать. Ему сейчас, — она помедлила, но всё-таки созналась: — тоже тяжело.
— Из-за Магнуса? Всё плохо?
— Всё очень плохо, Клэри.
С минуту, наверное, Клэри молчала, жалостливо глядя в ту сторону, где в конце коридора была комната Алека, и выдохнула:
— Нет, это просто невозможно! Неправильно! Как будто на нас всех какое-то проклятье наложили! Сначала ты с Мэллиорном, потом я и Джейс, теперь ещё Алек... Валентин со своей войной всё разрушит.
—Что-то рушится не по нашей вине, а что-то рушим мы сами. Я поговорю с Алеком, — быстро добавила Изабель, заметив, что её философствование заставило Клэри задуматься. — Кстати, ты не видела его сегодня после возвращения в Институт? Он был в лазарете?
— Нет, — подумав, осторожно ответила та. — Точно нет. По-моему, он сразу ушёл к себе.
— Вот засранец.
***
Алек понимал, почему сестра так настойчиво просила его показаться в лазарете, но решил сделать это позже. Никаких признаков, что в его кровь попал яд демона, не было, и Алек хотел заняться куда более насущной проблемой.
Он сходил в душ, переоделся в тренировочные штаны и футболку, намеренно старясь не думать об отправленном Магнусу смс. Мысли материализуются, если воображать, что Магнус не ответит, он и не ответит... И не ответил. Когда Алек, собравшись с духом, всё же проверил входящие сообщения, там не оказалось ничего нового. Магнус не хотел говорить.
Перечитав то, что отправила ему Иззи, Алек печально улыбнулся. Да тут кто угодно поймёт, что писал не он, слишком уж различались слова. Как бы он сам поступил, узнав, что Магнусу помогал извиняться кто-то другой? Только разозлился бы ещё больше. Его палец замер над кнопкой вызова, но Алек, преодолев неожиданный приступ мучительного страха, всё же нажал на неё.
— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, — сообщил механический голос. — Пожалуйста, перезвоните позднее.
— Да, чёрт возьми, перезвоню, — яростно заявил он роботу и, закусив губу, открыл окно нового сообщения.
Магнус не хочет слушать извинения, потому что больше не верит ему. Тогда Алек должен дать ему то, что он хочет услышать, что Алек сам хотел бы от него услышать.
«Прости меня. Я люблю тебя».
Он стёр половину смс. Глупо и неискренне, Магнус не поверит. И такое не говорят в первый раз по смс, Алек должен был сказать это, глядя Магнусу в глаза… В отправленном сообщении значилось «Прости, я правда люблю тебя» — полуприемлемый вариант, но, обдумав написанное, Алек залился краской. Теперь Магнус окончательно убедится, что он не уверен в своих чувствах.
Еле выждав четверть часа, и исколошматив боксёрскую грушу до такого состояния, что крепления державшего её ремня не выдержали, Алек снова позвонил и услышал тот же механический голос.
Магнус отключил телефон. Может, занёс его номер в чёрный список или вообще выбросил мобильный, заменив новым. Алек бездумно сжал кулаки, не замечая, как ногти больно впились в кожу. Ладно, тогда он приедет. Изабель права, он должен бороться, и он будет. Даже если Магнус решит переехать или скрыть от него магией свой дом, он не сможет вечно прятаться. Может быть, и не захочет. Магнус говорил, что поступок Алека на свадьбе потряс его и заставил влюбиться ещё больше, значит, нужно совершить нечто в таком же духе. Тогда Алек следовал зову своего сердца: впервые в жизни сделал что-то для себя — а сейчас, если он хочет снова быть с Магнусом, — надо совершить поступок «для них».
Кинув телефон на постель, Алек шагнул к шкафу, на ходу стягивая футболку, когда ноги у него подломились. Боль от падения внезапно затмил другой болевой приступ, всепоглощающий и жуткий. Пульсирующая чёрная боль волнами расходилась от шеи, не давая двигаться, дышать, даже вскрикнуть; Алек хватал ртом воздух, в панике ещё пытаясь что-то сделать, заставить одеревеневшие мышцы повиноваться, но даже не мог заставить себя моргнуть. На его глаза, быстро и страшно, наползала чернота.
Отчаянный вопль застрял в горле. Усилием воли Алек всё-таки на несколько секунд сбросил с себя леденящее оцепенение, сделал вдох, но крикнуть — даже короткое «Из!» — не успел. Новая вспышка боли выгнула его, едва не сломав позвоночник, и швырнула куда-то в темноту.
«Магнус!»
tbc...