Крохотные вещи (The Little Things)

[worldsofCassandraClare]

Крохотные вещи (слэш)

Переводчик: Layna
Фандом: "Орудия Смерти" Кассандры Клэр
Оригинал: автор – Galindaby (aka evlytheevilqueen), ссылка на оригинал — www.fanfiction.net/s/9323885/1/The-Little-Thing..., разрешение на перевод получено
Размер: миди (оригинал — 14,283 слов, перевод — примерно 13,538 слов)
Пейринг/Персонажи: Магнус Бейн/Алек Лайтвуд, Изабель Лайтвуд, Джейс Вэйланд, Клэри Фрей, Катарина Лосс
Жанр: роуманс
Рейтинг: PG-13
Предупреждения (авторские): в общем-то, это воссоединение, но такое, которого точно не произойдет в ГНО. Они разговаривают – и очень много (потому что, Господи Боже, этим двоим ну просто необходимо все как следует обсудить между собой). Ну и кроме всего прочего, это фик о том как Алек болеет (ну, не то чтобы прям тяжело, но парень определенно видел и лучшие времена).
Краткое содержание: - «Ну, по крайней мере, теперь никто не сможет назвать твою боязнь пауков необоснованной.» – У, казалось бы, маленьких вещей могут быть ошеломляющие последствия. Они могут привлечь людей друг к другу, а могут и причинить немало неприятностей. Это история о том, как Алек Лайтвуд столкнулся с малюсенькой проблемкой, которая очень скоро выросла куда больше, чем он мог бы предположить, - но также и послужила тому, чтобы разрешить еще бОльшую (пост ГПД).
Примечание (от переводчика): Вот серьезно, перечитав половину англофандома, я еще не читала помиряшки лучше. Возможно, кому-то фик может показаться слегка занудным из-за обилия разговоров и недостатка действия, но лично на мой взгляд, в данном случае это ребятам только на пользу.
Размещение: запрещено без разрешения переводчика

Глава 1.

Глава 1.
- Прошу, скажи, что ты это не всерьез, - прорычал Алек, сердито глядя на Джейса, потом рассеянно сунул в рот целую вилку того, что бы там ни приготовила Изабель, и едва удержался от того, чтобы немедленно выплюнуть это назад.
Гнев сестры пугал его куда больше возможного пищевого отравления, так что, встретив ее ожидающий взгляд, он проглотил, ухитрившись не скорчить при этом гримасу и даже слабо улыбнуться ей. Очевидно, не распознав его ложь, Изабель приняла это за поощрение и ухнула ему в тарелку еще несколько полных ложек. Как только она отвернулась, он увидел, как Джейс втихомолку хихикает над его бедой.
- Знаешь что, Иззи, это, и правда, очень вкусно. Не хотелось бы, чтобы Джейс остался обделенным. Уверен, добрая порция ему не помешает, - вставил Алек, тем временем искусно спрятав под салфетку более-менее правдоподобное количество еды прежде, чем она обернулась. Он тихо посмеялся по себя над страдающим лицом Джейса, когда Изабель тут же одарила его и своим вниманием, и своей стряпней.
- Вообще-то, я серьезно. Да ладно, ты вспомни, когда в последний раз мы втроем выбирались куда-нибудь в клуб, все вместе? - Алек только головой покачал, отмахиваясь от горящего энтузиазмом Джейса, и закатил глаза.
В последнее время им приходилось несладко, а такие вот посиделки - всем вместе на кухне, как они часто сидели раньше (или, в случае Джейса и Алека, как можно чаще старались избежать этого), просто болтая обо всем и ни о чем, создавали ощущение, будто все вернулись к прежним временам. К тем самым, когда Джейс еще не был человеком-свечкой, готовым вспыхнуть в любую секунду. Когда Иззи ни с кем еще всерьез не встречалась – не говоря уже о вампире-задроте, у которого на лбу раньше красовалась Метка Каина. Когда Алека еще не бросила любовь всей его жизни, из-за того, что он был самым большим в мире кретином. Хотя, возможно, не настолько кретином, как думал Магнус, поскольку тот так и не пожелал выслушать его извинения до конца. К тому же, Алек сомневался, что маг прослушал хоть одно из тех сообщений, что он оставил на его автоответчике в первые несколько дней после той ужасной встречи в метро.
Единственным, что в их жизни в последнее время было постоянным, оставалась угроза войны, то со старшим Моргенштерном, то с младшим. Ну и тот факт, что в Нью-Йорке кишело достаточно демонов, чтобы Алек считал это очень, очень дурным знаком. Что бы там ни планировал Джонатан, ничего хорошего от этого ждать не приходилось, и это что-то было уже не за горами. На самом деле, Алек был почти уверен, что все уже началось.
Алек как никогда ощущал собственное бессилие. Он не мог остановить то, что происходило, и не мог защитить своих родных. Он не знал, как исправить свои отношения с Магнусом, или остановить то, что происходит с Джейсом; не мог вернуть к жизни Макса, или спасти то, что осталось от брака его родителей – или уж хотя бы сохранить уважение собственного отца.
Иногда ему казалось, что их общая беспомощность беспокоила его куда больше, чем Иззи и Джейса - учитывая, какими неутомимыми и неудержимыми воинами они были. Да уж, - им-то, чтобы почувствовать себя лучше, надо было просто что-нибудь делать, им нужно было действовать. Даже обычная повседневная охота на демонов, хоть и решала лишь самую крохотную часть их насущных проблем, все-таки уже помогала им чувствовать себя чуточку менее дерганными, менее бесполезными.
Алек, с другой стороны, всегда был защитником, - тем, кто присматривает за всеми остальными, и уж он-то знал, что убивая по горстке демонов каждый день, они никому не помогали, на самом-то деле. Он не мог предвидеть, что будет дальше, но, принимая во внимание то положение, в котором они оказались, скорее всего, он ничем не смог бы помочь тем, кого любил, даже если бы знал все наперед. Джонатан хотел видеть, как весь мир сгорит, - а Алек мог быть лишь бессильным наблюдателем, не зная ни кого спасать сначала, ни того, мог ли он вообще хоть кого-нибудь спасти, неважно, рискуя при этом собственной жизнью или нет.
Эти мысли постоянно крутились у него в голове, те же мысли, что не давали ему спать по ночам – ну, и еще бесконечное повторение последнего раза, когда он, вот уже несколько недель назад, видел Магнуса. И сейчас это убило последние крохи его аппетита, сработав даже эффекивнее несъедобной стряпни Иззи, так что он оттолкнул тарелку и встал на ноги, не в состоянии просто сидеть тут и спокойно завтракать, как ни в чем не бывало.
- Алек? - позвала его Иззи, и выглядела она при этом крайне озабоченной. - Ты что, уже уходишь? Ты же почти ничего не съел.
- Все нормально, просто я не голоден, - Алек пожал плечами, надеясь замять вопрос. Ее встревоженный взгляд сказал ему, что это не сработало. Изабель слишком хорошо знала, что он едва ли хоть раз поел нормально, с тех пор как Магнус бросил его. Она уже произнесла для него речь на тему «Не позволяй какому-то парню управлять твоей жизнью, особенно если он вдребезги разбил тебе сердце после одной ошибки» - хотя даже ей приходилось признать, что это была огромная и на редкость идиотская ошибка.
Чего она не знала, так это того, что Алек перестал есть не из-за разбитого сердца. Он перестал, потому что Магнус был его последним убежищем, последним, что отгораживало его от всех обрушившихся на него волнений, и единственным, кто мог напомнить ему о том, что о себе заботиться тоже нужно, напомнить - и быть услышанным. Без него, Алек практически тонул в скорби и мрачных предчувствиях, не в силах поделиться своими переживаниями с другими, потому что чувствовал, что для них он должен быть сильным. Он был старшим братом, защитником. Если уж он не мог быть сильным ради своей семьи, - то кто? Так что, он просто позволял сестре верить, что его отсутствие аппетита и замкнутое настроение - это просто дань тяжелому расставанию. Все они были слишком заняты собственными проблемами, чтобы углубляться в чужие больше, чем на быстрый разговор, так что никто и не предполагал, что у его поведения более глубокие причины.
Ни брат, ни сестра ничего больше не сказали, хотя Джейс, со своей стороны, тоже одарил его встревоженным взглядом. Не встретив больше препятствии, Алек просто покинул кухню и направился в библиотеку, чтобы провести еще несколько часов за книгами, в отчаянной, но бесплодной надежде найти там что-нибудь, что могло бы помочь его парабатаю. Ну, или спасти мир. Он не выходил из библиотеки до тех пор, пока Изабель не позвала его, так как они собирались на задание.
Последнюю неделю - или около того - она вообще неохотно звала его с собой, явно озабоченная состоянием его здоровья в связи с тем, как мало он ел и спал. Но Алек был непоколебим: на охоту они без него не пойдут, - и Джейс его в этом поддерживал, так что выбора у Изабель не оставалось.
Сама миссия не была чем-то из ряда вон выходящим. Всего лишь несколько мелких демонов, угнездившихся в темном боковом переулке в густонаселенном районе Бруклина. Проглотив комок в горле и подавив приступ тоски, неизбежно возникавший у него в душе всякий раз, когда он бывал по соседству с жилищем Магнуса - хотя Алек даже не был уверен, что маг все еще тут жил, - он надел свое боевое облачение и собрал оружие, игнорируя встревоженные взгляды брата и сестры, которыми они провожали каждый его шаг, пока он вел их прочь из Института. Их постоянное беспокойство начинало его бесить. Разве это не он должен за них волноваться?
Решив, что идти пешком далековато, они доехали до места на метро, наложив сильные скрывающие руны, чтобы не вызывать подозрений у примитивных. Все прошло прямо-таки идеально хорошо, как по учебнику. Сенсоры привели их прямиком к гнезду, и они разделились, чтобы подойти с разных сторон, так чтоб ни один демон не смог сбежать от них. С большей частью стаи - к неудовольствию Алека, это были паучьи демоны - они без помех расправились всего за несколько минут. И только когда Алек отвлекся на одну особенно крупную особь, сзади подбиравшуюся к Иззи, его самого ранили.
Это был, должно быть, самый крохотный демон, какого он когда-либо встречал. Он вскарабкался по ноге нефилима и вонзил в его плоть свои маленькие, но неожиданно острые зубы, прокусив и форму, и кожу. И все-таки Алек даже и не заметил бы этого, если бы в тот момент случайно не посмотрел вниз и не увидел, что на нем висит демон. Одним быстрым движением своего клинка серафима он скинул тварюшку на землю, и та рассеялась, вернувшись в свое измерение. Юноша больше даже и не задумывался об этом ранении, поскольку боли он не ощущал, а демон был до смешного крошечный. К тому же, для начала, этот конкретный вид демонов не был особенно ядовитым, так что, то ничтожное количество яда, что все-таки попало ему под кожу, все равно не внушало Алеку опасений.
Дома, в Институте, они даже не осмотрели друг друга на предмет ранений, как делали обычно: битва была до смешного легкой, а все они были чересчур озабочены собственными проблемами, чтобы тратить время на кажущиеся ненужными предосторожности. Так и вышло, что Алек напрочь забыл об укусе, и даже не заметил ничего необычного, когда принимал душ и переодевался. Он просто рухнул в постель, уснув в тот же момент, когда голова коснулась подушки, и надеясь, что на сей раз сможет хоть на несколько часов провалиться в благословенную гостеприимную тьму, прежде чем кошмары разбудят его, а тревоги не дадут уснуть снова.

Глава 2.

Глава 2.
Следующий день практически ничем не отличался от большинства других в последние несколько недель. Алек и его брат с сестрой собирались все вместе на завтрак, обед и ужин, иногда к ним присоединялась Клэри. Джейс запихивал в рот прямо-таки пугающе огромные куски пиццы, в то время как остальные по большей части просто гоняли еду по тарелкам, а Алек и вовсе через раз оставлял свою порцию нетронутой.
Все остальное время Джейс пропадал в тренировочном зале, где старался научиться контролировать свою ярость, делая то, что умел лучше всего. Иззи, когда не присоединялась к нему, убегала к Саймону; а Алек буквально похоронил себя в библиотеке. Его собственные тренировки проходили в основном среди ночи, когда остальные спали, а его бессонница не давала ему ни минуты покоя.
Что ж, на худой конец, Алек теперь мог подстрелить кого-то даже в полной темноте, причем на внушительном расстоянии.

В течение дня он не чувствовал, чтобы что-то шло не так как обычно, тревожное отсутствие аппетита было уже делом привычным, равно как и постоянная усталость, к тому же он все равно был слишком занят изучением книг, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Как и любой Сумеречный охотник, он никогда особо не обращал внимания на какие-либо небольшие боли, а благодаря своим ночным кошмарам парень и так просыпался в холодном поту чаще, чем мог сосчитать.
Алеку всегда бывало холодно, так что в горе одеял, которыми он укрылся, пока перелистывал пыльные старые страницы, тоже не было ничего нового. К несчастью, поблизости не было никого, кто мог бы пощупать его лоб и сказать, что он был пугающе прохладный и влажный наощупь. Изабель перестала комментировать его нездоровую бледность - да и вообще, суетиться вокруг него – спустя пару недель после разрыва, а Джейс и так-то не был особо тактичным человеком, а с тех пор как в его жилах запылал Небесный Огонь, и того меньше.
На третий день, когда все снова шло точно также, Алек решил, что, раз уж они последнее время не ходят на охоту, то хотя бы простая прогулка пойдет ему на пользу. Протирая штаны и библиотеке, он все равно ни на шаг не приблизился к решению их проблем, к тому же его охватило странное ощущение, будто он не может дышать. Он списал это на то, что много времени провел в закрытом и пыльном помещении, в здании, где воцарившееся напряжение было настолько ощутимым, что из него, казалось, можно построить еще несколько стен. Что, в свою очередь, еще сильнее убедило юношу в том, что хорошая прогулка ему не повредит.
На секунду Алек все же забеспокоился, когда всего лишь через несколько сотен метров от Института его сердечный ритм тревожно участился, а дыхание сбилось, но все так же быстро отнес это на счет недоедания и, возможно, легкой простуды. Однако когда через некоторое время он волей-неволей буквально рухнул на ближайшую скамейку, какую смог найти, тяжело дыша и тщетно пытаясь разогнать туман перед глазами, волноваться нефилим был уже не в состоянии, и просто судорожно цеплялся за остатки сознания. Не очень-то это было достойно для Сумеречного охотника - потерять сознание на какой-то скамейке посреди города, и это без всяких видимых ранений и повреждений.
Роясь по карманам в поисках своего телефона, чтобы позвонить Иззи и попросить ее прийти за ним, он про себя радовался, что перед выходом озаботился начертить на себе руны для отвода глаз. Не было никакой необходимости, чтобы еще и примитивные стали свидетелями того, насколько он жалок. Именно поэтому он подпрыгнул от неожиданности, да так что чуть не свалился со скамейки, когда на его плечо опустилась маленькая рука, уверенно удержав его в прямом положении.
- Сэр? Вы в порядке? - Не узнав голос, Алек заморгал, стараясь разогнать туман перед глазами. Наконец, слегка оправившись, он смог кинуть быстрый взгляд на голубую кожу и белые волосы незнакомки, а заодно и заметить ее запах, немного напомнивший ему о Магнусе - хотя, а что в последние дни о нем не напоминало? - прежде чем все вокруг померкло снова.
- Погоди-ка, а ты разве не тот паренек-Лайтвуд? Тот, что встречался с Магнусом? - Ему пришлось приложить куда больше усилий, чем обычно, чтобы просто разобрать слова и слабо кивнуть. Другая маленькая ладошка нежно отвела с его лба прядь волос и потрогала его кожу. Странным образом это напомнило Алеку то, как о нем заботилась его мать, когда он был ребенком. - Боже мой, да ты же холодный как лед. Наверное, мне стоит отвести тебя внутрь и осмотреть. Ты не очень-то хорошо выглядишь. - Да уж, в этом-то он и не сомневался. - Так, ладно. Давай-ка отведем тебя внутрь. Я потяну на счет четыре, помоги мне поднять тебя на ноги, хорошо?
Тьма поглотила его еще раньше, чем его таинственная помощница успела досчитать хотя бы до трех, и последнее, что он слышал, было то, как ее нежный успокаивающий голос превратился в панические крики о помощи.

Глава 3.

Глава 3.
Алек очнулся, ощущая теплую ладонь на своем лбу, ладонь, столь же длинную, элегантную и знакомую, сколь предыдущая была маленькой, мозолистой и чужой. Но даже если б он и не узнал ее тут же, невзирая на свое все еще полубредовое состояние, прикосновение холодного металла многочисленных колец к его прохладному влажному лбу ни с чем нельзя было спутать.
На какой-то момент он подумал было, что у него галлюцинации, но потом решил, что это, все же, должна быть реальность, - потому что прекрасная фантазия вроде этой никак не сочеталась со стерильным больничным запахом и болью во всем теле.
Алеку по-прежнему приходилось прикладывать больше усилий, чем когда-либо, даже чтобы просто дышать, и он слышал, как громко бьется в груди его сердце. И он самую малость подозревал, что в кои-то веки это было не из-за того, что кое-кто сидел рядом с его кроватью, а просто потому, что оно начало биться учащенно еще с самого начала прогулки. Поморщившись от дискомфорта, Алек заставил себя открыть глаза, и был вознагражден видом до боли прекрасного, озабоченного лица Магнуса, склонившегося над ним.
- Что ж, кажется, ты, наконец, вернулся из мертвых, - фыркнул он, как только Алеку удалось хоть как-то проморгаться и сфокусировать взгляд. - О чем ты только думал, вот так свалившись в обморок прямо перед больницей? Смею добавить, чуть ли не в центре города.
- Вообще-то, я как раз и пытался не свалиться, - прошептал Алек, глаза его снова закрылись. Он зашипел от боли, когда попробовал пошевелить левой ногой. Целый участок его ноги был охвачен такой болью, что он пожалел, что не может опять впасть в беспамятство. Он что, ударился обо что-то, пока был без сознания? Но нет, тупое свербение в ноге не похоже было на боль от синяка. Это было кое-что, что было Алеку хорошо знакомо после бесчисленных битв, в которых он так торопился прикрыть своих брата и сестру, что у него не оставалось времени позаботиться о самом себе. Это была пылающая жаром воспаленная кожа около раны, которую слишком долго оставили без лечения, - только сейчас все было намного хуже, чем выпадало на его долю до сих пор. Что произошло? Он не помнил, чтобы его в последнее время ранили в ногу.
- Ну, вполне очевидно, это не очень-то сработало. И, в любом случае, ты ведь прекрасно понимаешь, я спрашивал не об этом. - Голос Магнуса был суровым, именно таким, какой Алек уже слышал раньше множество раз, когда маг читал ему нотации на тему того, что он должен чуть больше беспокоиться о себе. Еще тогда, раньше, когда они еще были вместе. Неизвестно почему, но этот самый тон вдруг вызвал в нем волну беспомощного гнева.
- А ты что здесь забыл? Или, лучше так - какое тебе вообще дело? - Голос его прозвучал куда слабее, чем он планировал, но наорать на кого-то, когда ты не можешь толком вдохнуть в легкие достаточно воздуха, оказалось куда сложнее, чем он мог себе представить.
- Алек, не надо так, - прошептал Магнус, и выглядел он при этом так, словно ему больно куда сильнее, чем он имел на это право, по мнению Алека. В конце концов, кто из них кого бросил? Магнус ни на один его звонок не ответил, неделями делал вид, что Алека вообще не существует. А теперь он вдруг сидит у его кровати, да еще имеет наглость выглядеть встревоженным. Алек даже не знал, что его больше злило - сам ли Магнус, или то, что он хорошо понимал, что этот момент между ними закончится сразу, как только он больше не будет прикован к кровати.
- Это, знаешь ли, не ответ ни на один из моих вопросов. И я понятия не имею, что случилось, - резко бросил Алек, отводя взгляд, лишь бы больше не смотреть в эти до боли мягкие зелено-золотистые глаза. Они и так, казалось, были клеймом впечатаны в дальний уголок его сознания до конца его дней.
- Ну, зато я имею, - заявила женщина с голубой кожей, - должно быть, та самая, что нашла его - входя и закрывая за собой дверь. - И могу сказать, что ничего хорошего. Вообще-то, за один перечень того, что с тобой не так, тебя, молодой человек, стоило бы отшлепать.
Магнус нахмурился при этих словах.
- Что ты имеешь в виду, Катарина?
- Я имею в виду, что, хотя не все это целиком его вина, но немалая часть - да, - сказала она, листая страницы истории болезни. - Потому что у тебя, дорогой мой, демонический яд в крови, и воспаленный укус на левой ноге, который, в свою очередь, вызвал общее заражение крови, с необычными для твоего возраста симптомами; а в довершение всего, ты страдаешь от сильнейшего недоедания, недосыпания и обезвоживания. Причем последние три - это твои собственные действия, и они только усугубили три первые. - И она неодобрительно и сурово посмотрела на Алека.
- Эй, бессонница - это не моя вина, - слабо запротестовал Алек, пытаясь игнорировать то, как рука Магнуса схватила его руку и сжимала ее все крепче с каждым перечисленным злом.
- Может и так, нефилим, но все равно, ты в одном из самых плачевных состояний, в котором я только видела представителей твоей расы. Да ты, можно сказать, прямо-таки пригласил в свой организм инфекцию и последующее заражение, заодно с демоническим ядом, чтобы они устроили себе отличную и долгую вечеринку в руинах твоей иммунной системы. - Ее взгляд стал еще более суровым, и Алек осознал, что невольно сползает ниже и пытается вжаться в подушки, чтобы казаться меньше.
- Простите, - пробормотал он, под этим взглядом чувствуя себя до смешного неловко - просто маленьким ребенком, которого только что отругали.
- Ну, извиняться тебе надо не передо мной, - сказала Катарина, пряча улыбку в уголках губ. - Но из-за твоего ужасающего состояния исцелить тебя будет нелегкой задачей, так что мне, возможно, придется продержать тебя здесь какое-то время. Думаю, лучше всего будет разбираться с одной проблемой за раз. И начать лучше с заражения, пока твои органы не начали отказывать. Твоя температура уже и так упала до весьма опасного уровня, зато кровяное давление выше крыши, и я готова спорить, тебе бы очень хотелось перестать чувствовать себя так, словно тебе не хватает воздуха, когда в действительности ты им едва не захлебываешься.
- А как же быть с демоническим ядом? - тихо спросил Магнус, глядя прямо на нее и в этот момент старательно игнорируя Алека.
- Ну, вообще-то, это, как раз, не страшно. Если бы мальчик не был в таком ужасном состоянии, яд бы уже рассосался, он не такой уж сильный, да и в организме его было совсем чуть-чуть. Но он усугубил заражение, да и, для начала, как я полагаю, не то чтобы улучшил положение дел с инфекцией. Почему ты оставил рану без обработки так надолго? - Катарина повернулась обратно к Алеку, глядя ему прямо в глаза взглядом, не допускающим никаких отговорок.
- Я не знаю. Я даже не заметил, что был ранен в ногу, да и не припомню, чтобы меня в последние несколько дней кусал демон. - Алек попытался пожать плечами, - но обнаружил, что для этого требуется намного больше сил, чем оставалось сейчас в его разбитом теле, так что ему пришлось удовлетвориться тем, чтобы глубже зарыться в подложенную ему под голову подушку.
- Ну, это, конечно, не так чтобы невозможно, - пробормотала Катарина, постукивая своим карандашом по подбородку, с таким видом словно потерялась в своих мыслях.
- Да как такое возможно - не заметить, что тебя укусил демон? - воскликнул Магнус, скрестив руки на груди и недоверчиво вздернув бровь. - Я как-то всегда думал, что это довольно-таки заметное событие.
- Не обязательно, - возразила она. И Алека, в первый раз с тех пор как она вошла в палату, поразило то, что Катарина, казалось, просто до ужаса близка с его бывшим парнем (даже подумать слово "бывший" было так больно, что он поморщился). - Это яд паучьего демона, притом, в таком количестве, о котором обычно даже тревожиться не стоит. Добавь к этому тот факт, что следы от укуса у него на ноге совсем крошечные - даже такие воспаленные, как сейчас. И потом, я готова спорить на что угодно, что это была совсем маленькая особь, ничего такого, из-за чего Сумеречный Охотник стал бы поднимать шум. К тому же, этот яд иногда взывает онемение в районе укуса, которое может длиться вплоть до нескольких дней, так что если он об этом не задумывался, то, вполне возможно, действительно мог забыть об укусе
- Ох, да со мной это вообще обычная история, - вздохнул Алек, закрывая лицо руками. - Меня кусает самый крохотный демон во всем мире, и что же? Моя иммунная система тут же рушится, и если бы я не свалился в обморок перед больницей, из всех зданий в городе, я бы, скорее всего, умер во сне благодаря заражению крови. Должна существовать, наверное, какая-нибудь премия за самую жалкую смерть, какой только может умереть Сумеречный Охотник. Такое ощущение, что я прямо-таки изо всех сил стараюсь ее получить.
- Ну, зато, мне кажется, теперь никто больше не сможет назвать твою боязнь пауков необоснованной, - сказал Магнус, пытаясь немного разрядить обстановку, но Алек лишь припечатал его суровым взглядом из-под пальцев.
- Это не смешно, Магнус. Слово, которое ты пытаешься подобрать, - это "жалкий".
- Ты вовсе не жалок, Алек. - выражение лица Магнуса снова стало озабоченным.
- А из-за чего же еще я тут оказался?! Ты еще говорил, что я не тривиальный, а потом бросил меня после первой же ошибки. А еще ты говорил, что я не идиот - и посмотри только, кто таскался к Камилле, чтобы вызнать у нее хоть крохи информации о твоем прошлом, которыми ты не желал со мной поделиться. А кроме того, я сам всегда говорил, что в жизни не пойду на сделку с вампиром, - и теперь моя сестра встречается с одним из них, а сам я собственной кровью заплатил за весьма сомнительную информацию. Да я просто образец понятия "жалкий", точно как по учебнику, если б такой существовал.
На мгновение воцарилась потрясенная тишина, когда никто не мог придумать, что на это сказать и единственным звуком, эхом отдававшимся по палате было тяжелое, затрудненное дыхание Алека.
- Ты заплатил Камилле своей кровью, чтобы забрать мое бессмертие? - прошептал Магнус. Алек понятия не имел, что именно означало выражение его лица, но в тот момент это не имело никакого значения, потому что поднимающаяся в нем ярость смыла все остальные чувства.
- Да ради Ангела, Магнус, ты можешь послушать меня хоть секунду? Я не пытался забрать твое бессмертие! Камилла заманила меня в эту ловушку, сказав, что знает способ сделать меня бессмертным, который не включает в себя темную магию, или превращение в вампира. Думаю, я с самого начала знал, что она соврала, лишь бы я не бросил ее умирать, но я тогда достаточно отчаялся, чтобы хотя бы прийти и выслушать, что она может предложить.
Она сказала, что нет такого способа сделать меня бессмертным, который я мог бы принять, но есть способ сделать смертным тебя, и что она может осуществить это, если я принесу ей голову Рафаэля. И я всерьез обдумывал это ровно одну секунду, прежде чем понял, что никогда не смог бы так с тобой поступить. Не знаю, зачем я вообще пошел к ней потом, чтобы лично сказать, что сделка не состоится. Может, потому что она была единственной из всех, к кому у меня был хоть какой-то доступ, у кого были с тобой отношения, и как раз в те времена, о которых ты не хотел мне ничего рассказывать. Так что я задавал ей вопросы, а она отвечала, и в обмен на это получала мою кровь, потому что черта с два я бы нарушил Соглашение вот так, и на самом деле укокошил бы ради нее главу вампирского клана Нью Йорка.
Мы даже больше и не говорили о том, чтобы сделать тебя смертным, кроме двух самых первых встреч. Наверное, я должен был догадаться, что крови ей будет мало, и что она все тебе расскажет, перевернув правду с ног на голову, как только сможет.
Но я был напуган, Магнус. С тех самых пор как мы вернулись из отпуска, я начал понимать, как мало буду в конечном итоге значить в твоей жизни. Ты - все для меня, но неважно, сколько раз ты повторял мне, что предпочитаешь жить в настоящем и не зацикливаться на прошлом. Всякий раз, когда я тебя спрашивал о чем-то или о ком-то, для меня твой отказ всегда звучал как "Ты недостаточно важен, чтобы знать", "Не хочу тратить время на то, чтобы тебе это рассказывать, ты все равно скоро умрешь", или "Я не верю, что если расскажу тебе, ты все еще будешь воспринимать меня так же, как раньше".
Я открылся тебе настолько, насколько только мог, отдал тебе все, что у меня было но я не чувствовал, что ты готов на то же самое для меня в ответ.
Знаешь, что мне сказала Камилла? Что, будучи в отношениях, нужно сохранять в себе какую-то загадку. В таком случае, мы с тобой все равно были обречены, потому что с моей стороны, не считая этой истории с Камиллой, никаких тайн изначально и не было, верно? Никто никогда не обращал внимания на то, что я говорил, так почему ты должен был? Я знал, что мне надо было так и продолжать скрываться в тени. Это у меня выходит лучше всего.
После этой речи Алек упал обратно на подушки, с закрытыми глазами и тяжело дыша, словно пробежал целую милю. Секундой позже на его грудь опустилась мягкая маленькая ладонь, нежно поглаживая, чтобы успокоить юношу.
- Тебе становиться все хуже. Самое время мне начать хоть что-нибудь предпринимать, пока ты не растаял в тенях больше чем только в одном смысле. - Алек попытался собрать достаточно сил, чтобы усмехнуться, но все они уже и так уходили на дыхание. Тьма снова начала заволакивать его сознание, но с одним последним усилием он заставил себя открыть глаза и посмотреть прямо на Катарину.
- Мне нужны мои брат и сестра, - прохрипел он, наплевав на то, что из-за этого стал выглядеть еще более уязвимо и жалко чем прежде. В конце концов, он вот-вот опять потеряет сознание, так что лучшего времени, чем это, чтобы ныть как ребенок, просто не будет.
- Ну конечно, - успокоила его она, нежно заправляя прядь волос ему за ухо, и не отходила от него, пока тьма не поглотила парня вновь.

Глава 4.

Глава 4
Когда Алек проснулся в следующий раз, в маленькой палате, где он лежал, народу оказалось куда больше, чем в прошлый. Магнус ушел, это он мог сказать, еще не открывая глаз. Запах сандала был слишком слабым, и нехватка его успокаивающего присутствия оставила в его груди чувство пустоты, и неважно насколько Алек все еще злился на мага, - а по сути, на них обоих. Его глаза сами по себе медленно приоткрылись, и он увидел, что место Магнуса заняла Изабель, уставившись на него так пристально, словно пыталась взглядом заставить его очнуться.
- Привет, Из, - прохрипел он, голос его все еще звучал ненамного лучше, чем при первом пробуждении, но юноша с облегчением осознал, что дышать стало куда легче. И ему больше не было так холодно - хотя возможно, это больше благодаря трем одеялам, которыми он был укрыт.
- Я так рада, что ты очнулся, -прошептала она, взяв его за руку и крепко сжав ее. – Я, правда, очень не хочу потерять еще одного брата.
- Прости, - шепнул Алек в ответ, его голос просто отказывался звучать громче. - Я не хотел тебя волновать.
- Да ты начал нас волновать еще несколько недель назад, - брякнул Джейс с другой стороны кровати, где он сидел вместе с Клэри, прямо-таки пронзая своего парабатая взглядом. Алек постарался в ответ сделать подобающе виноватое лицо, но уже в следующую минуту Джейс крепко схватил его за другую руку. Клэри просто тепло ему улыбнулась, очевидно, не очень уверенная в том, что именно ей следует делать, и стоит ли ей вообще здесь быть.
- А, ты проснулся наконец-то, - сказала Катарина с улыбкой, просунув голову в дверь, и быстро вошла, когда увидела, что Алек больше не без сознания. - Хочешь послушать, как продвигается твое лечение?
- Конечно, - кивнул Алек, улыбаясь ей в ответ.
- Что ж, большую часть инфекции нам удалось нейтрализовать, а твоя температура почти вернулась к нормальной, также как и твое давление, да и дыхание тоже. Сердечный ритм в полном порядке, и как только ты еще немного поспишь, а потом отправишь в желудок немного воды и еды, можно будет без проблем избавить твой организм и от последних следов яда тоже, после чего - ты сможешь отправиться домой.
Его родные обрадовались хорошим новостям, и Алек позволил себе тихий смешок при виде их очевидного ликования. И все же, он не мог не гадать про себя, куда же подевался Магнус.
Если бы только хоть что-то из того, что, как Алек смутно помнил, он говорил, дошло до мага, если бы только это возымело хоть какой-то эффект! Извинения не принесли нефилиму ничего, - так может быть, объяснение - теперь, когда его наконец услышали - сможет хоть немного смягчить боль, которую он причинил магу.
Потому что Алек хорошо понимал, что причинил Магнусу боль, и немалую, даже если все и было не совсем так, как маг думал. А пока он был воодушевлен надеждой, что Магнус решит простить его, а может, и принять обратно, неважно, - лишь бы боль утихла. Алек не мог забрать назад того, что сделал, но может быть, он мог сделать что-нибудь, чтобы нанесенные его поступком раны зажили чуть побыстрее.
- Когда вернешься, я приготовлю нам пиццу, чтобы отпраздновать! - радостно воскликнула Иззи, обхватив брата руками и спрятав лицо у него на груди, чтобы скрыть слезы облегчения, хлынувшие из ее глаз.
- Знаешь, а если подумать хорошенько, может, мне лучше остаться и побыть здесь подольше, ну, просто чтобы удостовериться... - спросил Алек у Катарины, заработав довольно сильный тычок в плечо от Иззи, и заставив всех остальных расхохотаться.
- Пожалуйста, не устраивай своему брату смерть от пищевого отравления, когда мне пришлось столько усилий приложить, чтобы спасти его, -хмыкнула Катарина, последний раз осматривая Алека прежде, чем выйти из палаты, оставляя их наедине.
- Шутки в сторону, Иззи, прошу тебя, не готовь, когда Алек вернется. Исходя из того, что сказала нам Катарина, ему надо есть больше, а не меньше, - сказал Джейс, пытаясь разрядить тяжелую, напряженную тишину, повисшую в палате после ухода целительницы. Иззи попыталась перебраться через Алека, чтобы отвесить Джейсу шуточную затрещину, которую он, впрочем, вполне заслужил (ну или, что более вероятно, чтобы придушить его), и почти заехала своему брату локтем в лицо, когда перескочила через него.
Клэри и Алек с веселыми улыбками наблюдали, как двое младших Лайтвудов гоняют друг дружку по палате, - Джейс почти задыхаясь от смеха, а Иззи выкрикивая оскорбления, пытаясь защитить свою стряпню.
- Ну как ты? - спросила Клэри, придвигаясь ближе к Алеку, чтобы ее не сбили с ног Джейс или Изабель. - Мне показалось, я видела Магнуса в холле, когда мы приехали.
- Ага, он был здесь. И я, может быть - а может быть, и нет - проорал ему в лицо то самое объяснение, которое он раньше так и не позволил мне дать, а потом потерял сознание во второй раз. - Алек слегка покраснел при этом воспоминании, и они оба тихонько захихикали над вызванной его словами мысленной картинкой.
- Ты ведь не наорал на него на самом деле, правда?
- Ну, настолько, насколько вообще может орать человек, который не в состоянии отдышаться, - с улыбкой сказал Алек. Для него все еще было очень странным то, как сильно изменились их отношения с Клэри с тех пор как они познакомились. Из девчонки, к которой он ревновал, и которая его постоянно раздражала, она превратилась в члена семьи, и стала кем-то, кого он считал своим другом. Конечно, она все еще раздражала его время от времени, и к тому же могла быть невыносимо безрассудной, но все то же самое относилось и к его родным, а он все равно любил их всем сердцем.
Не считая этого, Клэри и Алек вообще обладали неплохо совместимыми личностями, так что они обычно зависали друг с другом, когда Джейс и Иззи затевали очередную безумную выходку или что-нибудь еще, для чего не обязательно требовалось их присутствие. И это вынужденное общение было на удивление комфортным и удобным для обоих, так что Алек уже не смог бы и представить себе жизнь в Институте без нее.
- Ну, и как ты себя чувствуешь? - Она одарила его взглядом, яснее ясного говорившим, что спрашивает она совсем не о его медицинском состоянии.
- Я не знаю, - вздохнул Алек, придвигаясь ближе, чтобы его брат и сестра не услышали его слов, все еще занятые своими шуточными догонялками.
Почему-то быть уязвимым перед Клэри было легче, чем перед его "мы-тверже-наших-ногтей" семейкой Сумеречных Охотников. - С одной стороны, я все еще злюсь, что он так легко отказался от меня. С другой - это была моя вина, и я по-прежнему чувствую себя виноватым из-за того, что натворил. А то, что он тут же примчался, узнав, что я болен, - и только для того, чтобы исчезнуть опять в ту же минуту, как стало ясно, что я не умираю… Знаешь, в каком-то смысле, это было словно потерять его еще раз, снова.
- Ох, Алек, - прошептала она, в ее зеленых глазах сияло сочувствие. - Все еще будет хорошо, вот увидишь. Я уверена, все как-нибудь наладится. Так всегда бывает. - Она с тоской улыбнулась, взглянув на Джейса.
- Похоже, самое время положиться на судьбу, а?
- Ну, ты, в любом случае, мало что кроме этого можешь сейчас сделать. Разве что еще, возможно, - верить в его любовь. - Они снова обменялись мягкими улыбками, и как раз вовремя, потому что Иззи и Джейс именно в этот момент решили прекратить беготню и без сил рухнули к Алеку на кровать. Смеясь и шутя со своими родными, а потом поедая обед, принесенный Катариной, Алек решил, что приложит все усилия, чтобы последовать совету Клэри. Он ведь точно также недооценивал то, насколько его любит его семья, и как они готовы принять его таким какой он есть, - и взгляните только, как он ошибался. Может быть, тот факт, что Магнус поспешил к нему в ту же секунду, как узнал, что Алек тяжело болен, значил, что он ему все еще небезразличен? Может, если, и в самом деле, каждый раз, когда Магнус уверял его, что никого никогда так не любил, как Алека, это было ничем иным как правдой, а не просто сентиментальной чушью и флиртом, - может, тогда для них еще было не все потеряно?

Глава 5.

Глава 5
А через три комнаты дальше по коридору Магнус, лениво развалившись в неудобном даже на вид кресле, пытался делать вид, что просто безразлично листает журнал, - хотя на самом деле он пристально следил за дверью, ожидая, когда вернется с новостями Катарина. Он даже не мог точно сказать, что именно он притворно читает: буквы, казалось, вовсе не имели смысла, и вместо того, чтобы складываться в слова, расплывались полосами и волнами, которые он не смог бы разобрать, даже если бы от этого зависела его жизнь. Он понимал, что было глупо так себя накручивать, особенно если учесть, что он уже знал, что Алеку не грозит никакая немедленная опасность. Однако стоило магу вспомнить, как все ускорялось затрудненное дыхание нефилима, пока он не потерял сознание прямо у него на глазах, и как юноша звал при этом своих родных, и он снова не мог найти себе места от беспокойства.
Последние слова Алека, перед тем как тот отключился, все еще звучали у Магнуса в голове, словно вся эта речь была записана и поставлена на бесконечное повторение. И стоило ему только задуматься, что означило то, что он сейчас услышал, как его сердце начинало колотиться сильнее и быстрее. И все же маг все еще был не в силах хотя бы до конца осознать услышанное. Ну, хотя бы до тех пор, пока Катарина не даст ему зеленый свет и не скажет, что Алек полностью поправился.
- Ты что, все еще сидишь тут и притворяешься, что читаешь? - голос его подруги вытащил Магнуса из пучины его собственных переживаний. Подойдя, Катарина мягко отобрала у него журнал, пока он не порвал его на мелкие кусочки, просто чтобы хоть чем-нибудь занять руки (приходилось признать, это и в самом деле была дурная привычка), и ободряюще ему улыбнулась. А он даже не услышал, как она вошла, рассеянно заметил маг.
- Кто сказал, что я не читал это на самом деле?
- Ну, если так оно и было, то тебе, конечно же, не составит труда сказать мне, что именно это был за журнал, который ты так увлеченно читал. Или о чем говорилось в открытой тобой статье. - Магнус просто молча вытаращился на нее, и через несколько секунд потряс головой.
- Ладно, ладно, ты победила. Я ни слова не прочел. А теперь, ты расскажешь мне, наконец, то, что я хочу знать, или мне придется умолять тебя?
- Вечно ты такой требовательный, - вздохнула Катарина, и подмигнула ему, подходя и опускаясь в кресло рядом. – Но, ладно, так уж и быть. С тех пор как я в прошлый раз его осматривала, по большому счету, ничего не изменилось. Он в сознании, и его жизненные показатели, по большей части, прекрасные: он сейчас общается со своими родными, и как только я избавлю его от последних следов демонического яда в крови, он сможет отправиться с ними домой. Нет никаких причин для беспокойства, Магнус. Я знаю, когда он потерял сознание, это было очень страшно, но вот вылечить эту инфекцию и вызванное ею заражение было, неожиданно, совсем нетрудно.
- А как насчет Всего остального? - Магнус многозначительно посмотрел на нее.
- Вообще-то, это немножко не мое дело, чтоб об этом спрашивать,разве не так? Может, если ты так хочешь знать ответ, тебе стоит самому с ним поговорить?
- Я не уверен, что смогу, - вздохнул Магнус, пытаясь свернуться в кресле калачиком. Это не очень-то получалось: его длинные ноги на сиденье не умещались, и из-за этого он выглядел более неловким, и маленьким, и ранимым, чем когда-либо. Это могло служить своего рода показателем того, насколько близок он был с Катариной, позволив себе так сильно ослабить защиту в ее присутствии.
- Тогда тебе лучше поработать над этим, потому что, на мой взгляд, вам двоим просто необходимо долго и обстоятельно побеседовать - и высказать друг другу все, что накипело на сердце. Ничего не упуская и не прерываясь, - и только потом вы сможете двинуться дальше. Потому что, как мне кажется, в деле всплыли новые факты.
- Все не так просто. Я доверял ему, Катарина.
- Возможно, - сказала она, поднимаясь с кресла и взяв очередную папку с историей болезни, - но ты когда-нибудь спрашивал себя, на самом ли деле это было так? - Обдумывая этот вопрос, Магнус уже начал погружаться в свои мысли, когда Катарина в дверях обернулась. - Тебе надо прогуляться, Магнус. Пойди, подыши свежим воздухом и подумай немного о чем-нибудь другом. С ним все будет хорошо. - И с этим она ушла, оставив его наедине с бесконечным хороводом собственных мыслей.
Решив, что она права, он выбрался из кресла и вышел из больницы так быстро, как только мог, глубоко вдыхая холодный воздух, приветствующий его снаружи. Шагая по почти пустынным улицам - было еще слишком раннее утро, так что большая часть населения еще даже не встала, не говоря уже о том, чтобы выйти из дома, а оставшаяся часть еще не отлепилась от барной стойки - маг позволил знакомой атмосфере Нью Йорка немного успокоить его. Ему просто необходимо было навести в своих мыслях хотя бы подобие порядка, если он хотел, чтобы от этой прогулки был толк.
Могло ли быть так, что Катарина права? Может, он и в самом деле не доверял Алеку столь безраздельно, как сам всегда думал? Возможно, всякий раз, когда он отказывался рассказать ему о своем прошлом что-то, с чем было связано много эмоций с его стороны, это на самом деле был инстинкт самосохранения, подсознательная попытка защитить свое сердце, не открывая его до конца тому, кто мог стать для него потенциально очень опасен? А в его жизни еще не бывало никого, кто был бы для неожиданно хрупкого сердца Магнуса опаснее, чем Александр Лайтвуд. В конце концов, он ведь завел с ним роман, невзирая на свою клятву никогда больше не иметь дел с Сумеречными Охотниками, и несмотря на все проблемы, которые этот нефилим принес в его жизнь. Магнус полюбил Алека, хотя прекрасно понимал, что его втягивают во что-то темное и опасное, - в войну, готовую вот-вот разразиться над ними.
Но раз уж ни один из этих фактов не сумел удержать его, обычно хотя бы наполовину рациональный, ум от того, чтобы поддаться очарованию; если даже его, всегда такой сильный, инстинкт самосохранения не смог остановить его и не дать позволить себе любить Алека... Потому что, конечно, хотя Магнус никогда не мог противостоять плохим идеям, но вот эта конкретная была настолько ужасно, до боли глупой, что, - даже делая скидку на его обычную любовь к риску, - черта с два бы он влез во всю эту неразбериху, если бы не его голубоглазый идиот.
В конце концов, ведь это и была причина, почему он смог прожить так долго. А это оставляло лишь один возможный вывод: Александр Лайтвуд, единственный из очень и очень немногих за долгое-долгое время, обладал способностью разрушать стены Магнуса. Что, в свою очередь, означало, что Магнусу приходилось возводить между ними все новые и новые стены, чтобы защитить самого себя от того, что кто-то вроде Алека неизбежно ранит его, и чертовски сильно. А что могло быть лучшей и более плотной стеной, чем его прошлое?
Магнус всегда знал, что Алек ненавидел нечестность, секреты, ложь. Ему самому слишком долго за свою короткую жизнь приходилось скрываться за ними, - из страха, что у него отберут все, что он знает и любит, если он откроет о себе правду. Юноша был любопытным и внимательным, и с ума сходил если обнаруживалось что-то, что, как он чувствовал, ему нужно было знать, а никто не рассказывал ему об этом. Был даже такой момент однажды, когда его настолько достали постоянные культурные отсылки Магнуса и его веселье в результате, когда Алек не понимал ни слова, что он несколько ночей провел, изучая книги, комиксы и фильмы, просто для того, чтобы быть хоть чуточку менее невежественным.
Магнус прекрасно знал об этой конкретной черте его характера, и все же только и делал, что подкармливал его раздражение и неуверенность, сам запутавшись в своих собственных страхах. Как там сказал Алек? «Это всегда звучало как "Ты недостаточно важен, чтобы знать "»? В свою очередь, в ушах Магнуса это звучало как "Ты не любил меня настолько, чтобы рассказать мне". У него сжалось сердце при мысли, что, несмотря на всё то бесчисленное множество раз, когда он говорил Алеку, что любит его, он не смог поступиться даже небольшой частичкой собственного комфорта, чтобы сделать что-то, что могло успокоить юношу и убедить в его словах.
В какой-то момент Магнус изо всех сил постарался отринуть собственные уязвленные чувства и посмотреть на все с точки зрения Алека. Что, если бы это он умирал от желания узнать побольше о человеке, которого любил, - а этот человек отказывался бы открываться ему больше, чем на необходимый минимум? Если бы он рассказывал ему лишь самый общие, безликие и поверхностные воспоминания, которые никогда его самого глубоко не затрагивали... Если бы он сам был ни в чем не уверен и напуган, и ему пришлось бы столкнуться с грузом бессмертия его любимого, давящим на него, - а затем ему подвернулась бы возможность, вроде той, которую предлагала Камилла - смог бы он сопротивляться?
Да и потом, положа руку на сердце, приходилось признать: Магнус действительно чувствовал, что Алек отдаляется, ускользает от него, задолго до того дня в подземке. Но он медлил предпринимать что-либо на этот счет, боясь того, что это повлечет за собой. Он отнесся с презрением к тому, что Алек не пришел поговорить к нему самому, вместо Камиллы, - в то время как и сам тоже не сделал шага ему навстречу. Теперь, когда хотя бы часть его ярости и боли больше не застилала ему глаза, было намного проще ясно увидеть, где они оба выбрали неверный путь, который, в конце концов, и привел их к катастрофе. Катарина была права, у него не было другого пути - ему нужно было поговорить с Алеком. Хотя бы для того, чтобы закончить их отношения, как следует, если ничего не выйдет, - потому что они не могли оставить все так, как было в тот момент, когда они виделись в прошлый раз.
Перед его глазами мелькали сценки из их общих воспоминаний: о том разе когда Клэри начертила на Алеке руну Бесстрашия, и он почти рассказал об их отношениях родителям, или о том как Алек предложил ему свою силу на том плавучем грузовике (Она твоя), поцелуй в Зале Согласия, "Я - тривиальный","миллион крохотных порезов от бумаги"… Магнусу пришлось нелегко в этих отношениях - но и Алеку тоже. Они оба слишком много вложили в это и слишком многим пожертвовали, чтобы позволить их любви умереть из-за одной ошибки, какой бы гигантской она ни была. Что с того, если на секунду Алек и задумался о том, чтобы лишить его бессмертия? В моменты слабости Магнус тоже иногда обдумывал возможность сделать Александра бессмертным, - может, только не исподтишка, - но все равно, полностью игнорируя все недостатки и проблемы, которые приносило с собой бессмертие. К тому же, если бы самому Магнусу пришлось бы расплачиваться за каждый раз, когда он думал о том, чтобы сделать что-то, чего ему делать очень, очень не стоило – не стоило даже и думать, - он бы провел всю свою вечную жизнь, пытаясь заплатить по счетам.
Так что Магнус развернулся и заторопился обратно к больнице, изо всех сил надеясь, что Алекова родня уже скоро заскучает просто сидеть в больничной палате, - потому что он ни под каким видом не войдет туда, пока они там. Ему очень нравилось теперешнее местоположение его головы - на его плечах, а вот в том, что оно так же сильно нравилось Изабель, он был далеко не убежден.


Продолжение здесь: worldsofcassandraclare.diary.ru/p194483153.htm