Изабель Лайтвуд псто

[alter-sweet-ego]

Всем Иззи


Isabelle Lightwood by *Zoehi on deviantART


Isabelle Lightwood by ~collective-soul on deviantART


Isabelle Lightwood by *naddin-nashkitten on deviantART

@темы: фанарт, Орудия Смерти, Изабель Лайтвуд

---

[alter-sweet-ego]

ХУДШИЙ ЧАС ЖИЗНИ (фемслэш)

Автор: alter-sweet-ego
Бета: Dardana
Фандом: «Орудия Смерти» Кассандры Клэр
Персонажи: Хелена Блэкторн/Алина Пенхоллоу, Марк Блэкторн
Жанр: фэнтази, экшн, романс
Тип: фемслэш
Рейтинг: R
Размер: Миди (18 617 слов)
Статус: Закончен
Саммари: Алина Пенхоллоу никак не может оправиться после встречи с демоном и ей нужно развеяться. Ну, или хотя бы просто отдохнуть. Или сбежать ото всей этой ерунды. Именно за этим она едет в Лос-Анджелес, но получается всё, конечно же, по-другому.
От автора: написано на мультифандомный конкурс «25 час» на Хогвартснете.

То ли колодец был очень глубок, то ли падала она очень
медленно, только времени у нее было достаточно, чтобы прийти в
себя и подумать, что же будет дальше.
- Льюис Кэррол, «Приключения Алисы в стране чудес»

читать

-0-

— Нам всем пора ложиться, — напомнила Алина, поднимаясь с дивана и подходя к окну. Твердой рукой она задернула занавеску. — Почти полночь, и кто знает, когда собрание завершится. Смысла сидеть...

Кулон на шее у Изабель резко дернулся, и в следующее мгновение окно взорвалось.

Алина закричала. Через дыру в стекле просунулись руки — не руки даже, с внезапной ясностью поняла Изабель, а чешуйчатые лапы, вымазанные в крови и черной жидкости. Второй раз Алина крикнуть не успела — ее утащили наружу.


- Кассандра Клэр, «Город Стекла», третья книга серии «Орудия Смерти»


-1-


Алина осторожно кралась по коридору с банкой шоколадной пасты в одной руке и ложкой в другой. На часах стояла уже глубокая ночь, и с недавних пор ей было страшно бродить по дому в такое позднее время, но выбора не оставалась: ночью родители либо отсутствовали, либо спали, а значит, она была свободна от шанса столкнуться с ними нос к носу.

Впрочем, днём она тоже избегала таких столкновений, отлёживаясь в собственной комнате. Днём Алина заворачивалась в одеяло и пялилась в потолок, считая минуты и радуясь каждой из них, проведённой вот так, в одиночестве.

Это был шок, это был стресс, это была, в конце концов, посттравматическая депрессия. Алине всё ещё вспоминалось, с каким звоном разбилось стекло и с какой силой сомкнулась страшная хватка у неё на запястьях. О том, как демон тащил её по улицам Аликанте, Алина, к счастью, не помнила, но… Память была не такой уж милосердной штучкой, как могло показаться вначале. Да, она отказывалась демонстрировать всё самое мерзкое, что с ней тогда приключилось, но всё остальное – подкидывала в голову только так. С одной стороны, Алина маялась бессонницей, а значит, ей не так уж часто снились кошмары, но та же бессонница была плохим лекарством против постоянного страха.

А вдруг это ещё повторится? А вдруг защитные барьеры города снова падут?

Можно было бы отмахнуться от этих мыслей, сказав себе, что Аликанте, город, где она родилась и выросла, город Сумеречных Охотников, защищён от чужого вторжения и ни один демон не сможет преодолеть эти стены и башни, ведь отпереть их можно лишь изнутри, а предателей среди них не найдётся. Именно этой уверенностью жили многие поколения до неё, именно этой уверенностью наверняка будут жить после, но сама Алина в эту чушь больше никогда не поверит.
Она была здесь, когда «эта чушь» билась на куски вместе со звоном стёкол и грохотом продавленных крыш. Она была здесь, когда «эта чушь» кричала от боли вместе со стариками и детьми, ведь момент для нападения демоны выбрали крайне удачно, и никого из воинов не было в городе. Она была здесь, когда светлые мостовые окрасились кровью и потемнели от ужаса.

Она была здесь тогда и всё ещё оставалась здесь, запертая в том самом доме, из которого её однажды похитили, в том самом доме, который больше не казался ей надёжным убежищем.

И ей было некуда деться, потому что другой жизни она не знала.

Может быть, если бы Алина была как Изабель или хотя бы как Клэри… Но она ни разу не охотилась на демонов и не умела создавать особые руны, она никогда не бывала в гуще сражений, она обычная девочка, мамин цветочек, тепличная лилия, которая никогда не выбиралась за пределы своей оранжереи.
Ей было не выбраться за пределы, оставалось только бродить внутри, надеясь, что, если кто-то и проберётся в дом, то случится это в другом месте, не там, где она.
Осторожно, стараясь не наделать лишнего шуму, Алина кралась по коридору с банкой шоколадной пасты в одной руке и ложкой в другой, как вдруг голос матери заставил её остановиться и испуганно замереть, перехватив ложку черенком вперёд, как оружие.

Всё же некоторые вещи у нефилимов в крови.

- Думаешь, это – хорошая идея? – мать говорила высоко и нервно, как всегда, когда волновалась. – Алина ещё такая юная…

- Я не знаю, - отвечал ей отец, но, кажется, в ответах она не нуждалась, просто рассуждала сама с собой.

- Наверное, они всё же правы. Здесь ей нельзя оставаться. Нужно что-то менять, и замужество – оптимальный вариант для нас всех.

Замужество? Алина судорожно сглотнула и крепче стиснула ложку.

Она не хотела замуж. Она со всей определённостью и со всей решимостью не хотела замуж. И даже не потому, что была слишком молода для всех этих глупостей: семнадцать лет – вполне подходящий возраст, ведь враги не дремлют и жить надо быстро, но…

Представив себя чьей-то женой, на кухне, в гостиной и, что хуже всего, в спальне, Алина содрогнулась. Банка с пастой едва не выпала из её рук, и ей пришлось резко вскинуть колено, чтобы чуть задержать её, а потом снова подхватить, вцепившись пальцами в крышку. Это заняло не больше секунды.

Несмотря на то, что Алина никогда не бывала в бою и, более того, никогда не видела себя подлинным, безжалостным и яростным охотником на демонов, ежедневные – с самого детства – тренировки не могли не оставить свой след. Она двигалась уверенно и стремительно, даже не задумываясь об этом.

И замужество, кстати, было тем, о чём задумываться ей совсем не хотелось. Вот только для того, чтобы его избежать, пришлось бы либо отречься от семьи, либо открыть родителям правду. Только не факт, что «открыть родителям правду» не превратилось бы по итогу в «отречься от семьи», а точнее – стать той, от кого отрекутся, стать изгнанной.

Сумеречных Охотников мало. Сумеречные Охотники должны существовать – иначе мир канет в небытие под когтями демонов из других измерений, под клыками страшных существ из преисподней, под властью фейри, вампиров и оборотней. Поэтому выйти замуж, родить детей и жить, может быть, недолго и несчастливо, но воспитывая их, тренируя и обучая боевому искусству – это обязанность, и наплевать, что тебе абсолютно, абсолютно не нравятся парни.
Алина поняла это давно, только до последнего не хотела себе признаваться. Говорила, что просто ещё не встретила того, кого нужно, того, на кого захотелось бы смотреть, не отрываясь, и всё такое. Но потом к ним в гости приехали Лайтвуды, и там было на кого поглядеть.

Начиная с Александра – чёрные волосы, голубые глаза, бледная кожа, классическая, немного трагичная красота, и заканчивая вампиром, которого они зачем-то взяли с собой. Интереснее всего, правда, был третий вариант, приёмный сын этой семьи, Джейс. У него были золотистые волосы и уверенные глаза, а ещё по нему словно шла огромными буквами надпись «Эй, детка, посмотри на меня, я отличный, и все девчонки от меня без ума». Алина охотно верила, но её к нему всё равно не тянуло.

Эксперимента ради она флиртовала. Улыбалась, демонстрируя ямочки на щеках, стреляла глазками, хлопала ресничками, потягивалась, как милая кошечка, выгибаясь в спине и считая секунды до того, как можно будет уйти в свою комнату и перестать притворяться.

Они даже целовались. Несколько раз. Алина не закрывала глаза и не забывала о том, что нужно дышать. Сердце колотиться быстрей тоже не начинало.
Джейс был для неё просто Джейсом, Александр – просто Александром, а тот вампир – просто вампиром, хотя Алина предпочла вообще никогда с ним бы не сталкиваться. Даже мирная нежить, соблюдающая соглашение и тихо пьющая кровь из бутылочек, она всё равно нежить, а значит, нечего с ней и общаться.

Так она думала.

А сейчас, грея на языке шоколадную пасту, Алина думала уже о другом. Чужая нечисть теперь волновала её меньше всего, теперь от собственного замужества откреститься бы. Может быть, открыться родителям – не самый плохой вариант. Тем же Лайтвудам сошла с рук и нежить, и то, что Александр вытворил перед боем.

Если честно, то, что Александр вытворил перед боем, давало ей немного надежды. Ну, с той лишь разницей, что у Алины – в отличие от него – не было никого, ради кого это делать. Или кто постоит рядом, поддерживая и помогая.

У неё была только она сама и её дырявая память.

Негусто.



-2-



Наутро мать постучалась в её дверь и сообщила, что ждёт Алину в столовой.

Если бы Алина не слышала вчерашнего разговора, то сейчас обязательно удивилась бы – так несвойственны их семье были совместные сборы за столом, будь то завтрак, обед, ужин или какой-нибудь праздник. Хотя нет, с праздниками, пожалуй, она перегнула, но всё равно.

Наспех одевшись (любимое платье село свободней, чем раньше) и причесавшись, Алина спустилась вниз. Отца не было.

«Значит, не семейное сборище, - подумала она, - а разговор по душам».

Это, наверное, было не очень-то страшным. Но Алину всё равно почему-то трясло. Налив себе кофе со сливками, точнее – едва не пролив на себя кофе со сливками, она уселась напротив матери и, опустив руки на колени, сцепила пальцы в замок.

- Доброе утро, мам.

Мать коротко улыбнулась ей. Цзя Пенхоллоу была влиятельной персоной среди нефилимов, она возглавляла Пекинский Институт и считалась одним из самых преданных Конклаву охотников, несмотря на прошлое, которое было неразрывно связано с Кругом и попыткой восстания. Впрочем, с Кругом и попыткой восстания было неразрывно связано прошлое большинства семей: так или иначе, но почти каждая из них запятнала себя в те дни выступлением на стороне Валентина.

Но теперь с Валентином было покончено, а вот насущные проблемы оставались ещё впереди.

Алина глубоко вздохнула, не зная, как начать разговор. И стоит ли ей начинать его самостоятельно, раз уж это мать была тем, кто хотел что-то сказать. Ну, в смысле официально хотел что-то сказать, а не просто вынашивал мысль о том, что было бы неплохо наконец-то признаться.

Или наоборот плохо.

Она так запуталась.

- Как дела в Институте?

Сама Алина в Пекине бывала нечасто. Ни один нефилим, имевший возможность жить в Аликанте, не стал бы добровольно выбираться за его пределы чаще, чем раз в несколько лет. Для тех, кто родился здесь, в этом городе всё было прекрасным, родным, таким цветущим и радостным, таким настоящим, и до поры до времени Алине казалось в точности так же.

Сейчас она отдала бы всё на свете, лишь бы оказаться подальше отсюда. Убежать, скрыться, протиснуться в замочную скважину – и исчезнуть где-нибудь там, где её никогда не найдут, где-нибудь подальше отсюда. Да, было бы здорово. Этакая страна чудес. Только она и всевозможные приятные вещи.

Невозможные приятные вещи.

Такого не будет.

- Всё хорошо, - ровным голосом ответила мать, а Алина поймала себя на том, что успела забыть, о чём спрашивала. Прежде, чем она смогла вспомнить, мать так же спокойно продолжила: - Ты едешь в Лос-Анджелес.

А вот это было действительно удивительно. Алине даже не пришлось притворяться, когда она быстро спросила:

- Зачем?

Мать на секунду задумалась.

- Тебе нужно отвлечься, - начала она, медленно подбирая слова. Казалось, Цзя уже не раз обдумала и даже произнесла про себя то, что собиралась сказать, но так и не нашла нужного, правильного варианта, который убедил бы не только её дочь, но и её саму. – Родные стены слишком напоминают о том, что случилось. Я не хочу заставлять тебя ходить по тем улицам, где…

- Я слышала, о чём вы вчера говорили.

- Да?

- Ага, - Алина пожала плечами. Мать была права, и родные стены действительно слишком напоминают, а по улицам ходить по-настоящему страшно, хотя, наверное, и не должно было бы, но ведь отцу она вчера говорила другое.

- Ладно, хорошо, - Цзя даже обрадовалась такому исходу. – У Блэкторнов восемь детей, и у тебя будет компания, ты сможешь…

Алине пришлось повторить:

- Я слышала, о чём вы говорили сегодня ночью.

Несмотря на то, что долгие объяснения были теперь не нужны, матери всё равно понадобилось некоторое время, чтобы перестроиться. В конце концов, тяжело вздохнув, она сказала:

- Ты уже взрослая, тебе пора подумать о замужестве. Их старший сын, Марк, идеальная партия. Когда-нибудь ему отойдёт управление Институтом.

«Если он раньше не погибнет в бою», - про себя уточнила Алина.

Это было просто смешно.

- Мне казалось, Средние Века уже миновали.

Тяжёлый взгляд матери был подобен удару. Так не смотрят на любимых детей. Так не смотрят на тех, кому доверяют. Так смотрят исключительно на тех, кто обуза, помеха, не сумел распознать обмана и теперь никак не может оправиться от последствий.

И сам – обманывает до сих пор.

Задохнувшись, Алина вдруг почувствовала себя маленькой и никчёмной, как будто кофе, который она едва-едва успела отхлебнуть, превратил её в крохотное подобие себя самой, заставил съёжиться до размеров котёнка.

- Если тебя не поторопить, - ответила мать, - ты никогда не определишься. В твоём возрасте я уже носила под сердцем первого ребёнка. У тебя вообще когда-нибудь был кавалер?

Даже если отбросить то, что – по словам Изабель – демон пытался её изнасиловать, и такие разговоры как минимум неуместны, это был слишком неожиданный вопрос, чтобы на него можно было хоть как-то ответить. Потому что он исходил от матери, потому что в их семье это было не принято, потому что он бил по больному.

Сейчас или никогда.

Собрав всю смелость в кулак, Алина – тихо, почти шёпотом, - произнесла:

- Мне нравятся девочки.

Это, конечно, тоже было не принято, неожиданно и неуместно, но она уже замучилась притворяться, а родители слишком уж замучили быть уверенными в том, что, закрывшись в собственной спальне, могут отгородиться от всего мира и от неё в том числе.

Если уж на то пошло, Алине было больно, что от неё отгораживаются.

И, может быть, именно сейчас у неё был шанс насовсем покончить с этим дерьмом. Если её выгонят, если от неё отрекутся, а её обязательно выгонят и от неё обязательно отрекутся, то это будет конец всего – и дерьма, соответственно, тоже.

Мать с укоризной посмотрела на кофе в её руках.

- Ты ведь испортишь эмаль.

- Мама…

- Я знаю, Алина. Я знаю. И это значит, что мы должны найти тебе мужа как можно скорее.

Вырвав листок из лежавшего рядом блокнота, мать что-то быстро написала на нём, а потом, начертив в уголке руну Огня, подбросила вверх. Короткая вспышка яркого пламени – и серые хлопья осели на стол.

Огненное письмо в Лос-Анджелес было отправлено. За неё действительно уже всё решили.



-3-



До Лос-Анджелеса было не близко, но порталы – отличное изобретение.

Отличное изобретение детей Лилит, то есть магов, но Конклав предпочитал другую точку зрения, приписывая создание порталов мудрости и проницательности Сумеречных Охотников. Ну-ну.

«Конклав – такой Конклав», - думала Алина, собирая вещи, чтобы отправиться в Гард, пригород Аликанте, где проходили советы и располагался портал.

Пытаться спорить с родителями было бесполезно – они уже всё решили. Но если ей придётся сбежать, то сбежать из Института в Лос-Анджелесе будет явно проще, чем сбежать из Идриса, не имея ни малейшего представления о том, каково это – жить среди примитивных.

Жить среди примитивных Алине не хотелось до дрожи. Мир, полностью лишённый магии и чудес. Мир, в котором ты не имеешь права использовать руны. Мир, в котором ты больше никогда не увидишь родную страну… Мир, в котором ты станешь равен всем остальным, плевать, что в твоих жилах течёт кровь ангела Разиэля. Мир, в котором она понятия не имела как выжить. Но сбежать туда было единственным возможным спасением, иначе – вечное притворство и ложь.

У неё будет три недели на то, чтобы привыкнуть к этой мысли и справиться с ней. Три недели, чтобы узнать город и придумать план бегства. Двадцать один день, чтобы сочинить прощальное письмо матери – и не передумать.

Но чем дальше они с отцом шли по улицам Аликанте, пробираясь к выходу в Гард, тем сильней в Алине укреплялась решимость. Ей стоило большого труда не шарахаться в сторону от каждого встречного и каждого шороха, потому что всё, решительно всё напоминало о той страшной ночи, когда демоны вонзили свои когти в город, который считался неприкосновенным. Алине чудились потёки крови на золоте крыш и злобные оскалы в улыбках знакомых. Алина не хотела здесь оставаться.

К порталу она уже не шла – почти бежала, так торопилась, что едва не забыла попрощаться с отцом.

Серебристый створ ворот, яркое, перламутровое сияние, расходящееся тёплыми волнами, всё это больше её не пугало. Напротив, всё это манило, хотя родители и предупреждали Алину о том, что путешествие через портал может оказаться для неё неприятным.

Так в итоге и произошло.

Из портала в Лос-Анджелеса она вывалилась, сложившись пополам и с трудом перебарывая тошноту. Мальчишка-маг подхватил было её под руки, но Алина тут же отшатнулась назад – ни его синеватая кожа, ни топорщившиеся под белой толстовкой крылья не внушали доверия. Дети демонов они и есть дети демонов, всегда ими были и всегда ими останутся, никогда не знаешь, чего от них ждать, так что и доверять им тоже не стоит.

Конечно, несмотря на это, Алина всё же позволила мальчишке проводить её до такси. Таковы были его обязанности здесь, у портала, так было заведено и нужно, а значит, пренебрегать этим не стоило.

Усевшись в карету, запряжённую двумя чёрными лошадьми, она боязливо огляделась по сторонам. Можно было не сомневаться в том, что примитивные ничего не увидят, что здесь сработали все возможные заклинания (руна невидимости всё ещё горела огнём на запястье), но Алине всё равно было страшновато. Вокруг бешеным вихрем неслись машины, тут и там сновали прохожие, яркими вывесками зазывала реклама, прямо в небо устремлялись свечки высотных домов, и посреди всего этого была она – одна, невидимая, в старомодной карете.

Что случилось бы, если бы кто-то из примитивных это заметил?

Она мотнула головой, откидывая чёлку с лица. Это было глупо. Столько веков люди и Сумеречные Охотники жили почти что бок о бок – и никто ничего не замечал, а если и замечал, то списывал на потусторонние странности или игры собственного воображения… Не стоит бояться. Ничего не произойдёт. В конце концов, если что-то случится, она всегда может всё исправить, нарисовав нужную руну.

На всякий случай, Алина достала стило, с помощью которого нефилимы наносили руны. Правда, при приближении к Институту его пришлось спрятать обратно – в джинсы, в задний карман. Легко выпрыгнув из кареты и подхватив свои сумки, выгруженные молчаливым водителем (вместо лица – бледная маска, покрытая странными полосами, глаза – неестественно жёлтого цвета, тоже какая-то нежить), Алина повернулась туда, где раскинулась неприметная церковь.

Ну, точнее, это для примитивных там была неприметная церковь. Посмотрев на неё Истинным Зрением, способным распознать то, что скрыто, Алина увидела массивный особняк. Тяжеловесный и угловатый, он был совсем не похож ни на их дом в Идрисе, ни на Пекинский Институт, впрочем, чего ещё она ожидала? Сквозь нервную дрожь, Алина отметила, что, в отличие от церкви, под образом которой он скрывался, сам особняк никак нельзя было назвать неприметным. И, несмотря на свою громоздкость, он точно не выглядел строгим и нежилым. На окнах трепетали светлые занавески, на подоконниках свои лучи неяркому городскому солнцу подставляли цветы, а в дверях…

В дверях стояла девушка – самая красивая из всех, что Алина когда-либо видела. Она была высокой и воздушной, будто сотканной из света, её бледная кожа отливала перламутром, словно жемчужина. Длинные волосы локонами спадали на спину, золотистые, очень красивые. Она внимательно смотрела на Алину странными, нечеловечески яркими глазами то ли синего, то ли зелёного цвета и чуть улыбалась.

На ней было чудесное голубое платье с белым воротничком и рукавами-фонариками. На подоле платья алела кровь, а на коленке тянулась длинная царапина и Иратце, руна Исцеления, совсем свежая. Руки и шея девушки тоже были покрыты свежими рунами, хотя кое-где поблескивали белёсые следы старых, давным-давно выцветших.

Алине удалось различить руны Выносливости, Скорости и Равновесия, а потом незнакомка приветственно взмахнула рукой:

- Ты Алина? Привет, я Хелена, и… - поймав взгляд Алины, она опустила глаза на своё платье. – Чёрт. Всё ещё кровит, хотя давно должно было перестать. Ты не поможешь мне? Наверное, что-то не так нарисовала, у меня никогда не получалось Иратце.

Медленно, как во сне, Алина поставила сумки прямо на землю и опустилась на колени возле Хелены. А та чуть выставила ногу вперёд и протянула стило. Алина отрицательно покачала головой.

- Нет, спасибо, у меня есть своё…

Это было слишком… внезапно. Алина не совсем понимала, что сейчас происходит. Впрочем, как и всегда, когда с ней случалось что-то, не вписывающееся в обычный порядок вещей. Она должна была вышагнуть из портала, сесть в такси, постучаться в двери Института, поздороваться с его обитателями, добраться до своей комнаты и начать там раскладывать вещи по шкафчикам, а вместо этого она сейчас доставала из кармана стило и осторожно прикасалась пальцами к перламутровой коже.

Да, кожа у Хелены была действительно перламутровая. Сама по себе. Не макияж, не пудра – кому, ради Ангела, в здравом уме придёт в голову пудрить коленки?
Никому, конечно же. И всё это было так необычно.

Алина всегда была тепличным растением. Нежный маленький цветочек из Аликанте. Она ни разу не ходила в рейд, не была в настоящем, запланированном бою, а значит, и руну Исцеления ни на ком ни разу не рисовала. На бумаге – да, пожалуйста, сотни раз во время уроков, ведь каждый Сумеречный Охотник должен знать каждую руну, это их мир, это их жизнь, это их иногда даже спасение, но вот по живому…

Перламутровая кожа на ощупь оказалась бархатистой и тёплой. Стило скользило по ней легко и естественно, хотя Алина, кажется, слишком сильно контролировала силу нажатия. Она рисовала своё Иратце поверх того, что было здесь до. Ровные, красивые старательные штрихи, закруглённые линии, изящная завитушка.

Готово.

Ссадина затянулась у неё на глазах.

- Да у тебя просто талант, - засмеялась Хелена.

Никто никогда не говорил Алине такого. Ни разу.


-4-


Со старшими Блэкторнами в тот день Алина так и не познакомилась. Как и большинство представителей древних родов, они находились в Идрисе: работали над текстами новых Договоров и Соглашений, утрясали условия совместной работы с нежитью, восстанавливали нанесённый Аликанте урон.

Разобрав свои вещи, развесив одежду в шкафу и расставив косметичку на узком туалетном столике, изучив всё, на что только можно было смотреть из окна, Алина решилась спуститься вниз к ужину. Ей не очень хотелось есть, но вместе с тем она понимала, что не может просто остаться просто сидеть в своей комнате. По отношению к ней проявили гостеприимство, и она должна была достойно ответить на это гостеприимство, проявить уважение, усесться на своё место за семейным столом и улыбаться, как хорошая девочка.

Впрочем, с недавних пор Алина старалась быть честной с собой, и эта честность подсказывала ей, что она совсем не против ещё раз увидеть Хелену.

Как можно скорее.

Хотя, конечно, это было очень глупо с её стороны. Даже если бы общество приняло её наклонности, вероятность встретить кого-то, кто ответит на такую симпатию, для Алины равнялась нулю – если только это не будет какая-нибудь вампирша или женщина-маг. Они смотрели на вещи проще, наверное, в силу своей вечной жизни, но жизнь Сумеречных Охотников была коротка, и упрощать свои взгляды Алина не собиралась. Нежить была не по ней.

Вампиры, маги, фейри и оборотни, все они могли оставаться сколь угодно свободными в своих нравах, но она была нефилимом. И могла быть только с нефилимом, что в её ситуации было абсолютно равносильно полному и бесконечному одиночеству.

Мысли об одиночестве были невыносимыми, но всё в Лос-анджелесском институте располагало к таким размышлениям. Грубые каменные стены, холодный каменный пол, окна-бойницы, словно Блэкторны собирались здесь отстреливаться от врагов… Конечно, окна были занавешены светлыми шторами, полы застелены коврами, а стены увешаны картинами, но почему-то это ничего не меняло.

Алина обнимала себя руками, шагая по коридору. Ей было холодно, удивительно холодно.

В столовой, впрочем, было теплее. Здесь горел камин – красивый и яркий, выложенный изысканной плиткой, пламя за тёмной решёткой весело потрескивало и казалось живым. Хелена, сидевшая во главе стола, тоже казалось живой – золотистые кудряшки падали на плечи, обрамляя лицо, глаза лучились, она улыбалась, что-то рассказывая своему брату. Тому самому Марку, о котором говорила ей мать. Он был высоким и стройным, широкоплечим, с удлинённым, чуть высокомерным лицом и светлыми, почти соломенными волосами, достающими до мочек ушей.

Они с Хеленой были очень похожими, практически как близнецы, разве что Марк выглядел старше.

За столом была ещё одна похожая пара – двойняшки Тибериус и Оливия, о которых Алина тоже уже была наслышана. Им было всего по одиннадцать лет, но вряд ли среди Сумеречных Охотников нашёлся бы хоть кто-то, кто ещё не слышал о «странностях» этих детей. Тибериус совсем не хотел заниматься охотой на демонов, ленился на тренировках и только и делал, что смотрел на окружающих своими большими, круглыми глазами с грустной поволокой, а Оливия дралась за двоих и с первого взгляда ничем не отличалась от обычных детей-нефилимов, но в ней тоже чувствовался этот внутренний надлом… Как будто за долгие годы семье Блэкторнов надоело сражаться и разрушать.

Был в этой семье и созидатель – Джулиан, кажется, третий по возрасту. Темноволосый, изящный, художник с вечно перемазанными краской пальцами и волосами. Сейчас он, впрочем, отсутствовал, равно как и другие дети – Октавиан и Друзила, которые находились вместе с родителями в Аликанте.

Если честно, Алина считала, что это к лучшему. Всех семерых она бы попросту не вынесла, не говоря уж о том, чтобы найти с каждым общий язык.

Ей и четверо-то казались нереальной задачей.

Но с чего-то всё же следовало начинать.

Глубоко вздохнув, она вошла в комнату.

- Привет.

Все лица тут же обратились к ней. Хелена солнечно улыбнулась, Марк чуть нахмурился, бросив на сестру быстрый взгляд, Тибериус и Оливия осторожно кивнули – печальные глаза, одинаково поджатые губы, и, на взгляд Алины, для первого раза это было неплохо. В смысле, могло быть хуже. А могло – лучше, но она не собиралась расстраиваться по этому поводу.

Стоило ей подойти к столу, Хелена вскочила со своего места - её юбка зашуршала, босые пятки весело простучали по полу, - и указала на один из пустующих стульев.

- Садись, - легко сказала она, и Алина послушно села.

- Спасибо.

Тёплая ладонь легла на плечо, мягкие кудри прикоснулись к щеке.

- Всегда пожалуйста, - близко-близко, совсем рядом сказала Хелена, и её дыхание пахло карамельными леденцами. – Приятного аппетита.


-5-


Единственное, что интересовало Алину после ужина, это библиотека.

Всё прошло настолько хорошо, насколько могло, и, если Тибериус и Оливия практически не обращали на неё внимания, а Марк был хмур и чем-то слегка насторожен, то Хелена постаралась сделать всё, чтобы Алине было комфортно. Она улыбалась за всех четверых и постоянно говорила о чём-то, непринуждённая, яркая, интересная. От неё исходила аура силы, и даже распущенные по плечам локоны в сочетании с нежным, немного детским голубым платьем не могли скрыть, что эта девушка по натуре боец.

«Я такой никогда не стану», - думала Алина, расхаживая между деревянными стеллажами, на которых толпились книги. У неё дома книги были расставлены в алфавитном порядке, а у самого входа в библиотеку лежал толстенный каталог, в котором напротив названий стояли номера полок и секций, где можно было отыскать нужные тексты. Здесь же всё было по-другому. Книги и правда «толпились»: кое-где они явно были втиснуты на одну полку силой, кое-где – в беспорядке лежали, накрывая друг друга… Но этот беспорядок таил в себе странное очарование, и Алине здесь было комфортно.

Она то и дело ловила себя на мысли о том, что была бы не прочь устроиться с чтением прямо здесь – например, вон в том огромном кожаном кресле. Впрочем, она не знала, насколько этичным было бы это по отношению к хозяевам дома. Да и в собственной комнате, за запертой дверью, надо думать, она чувствовала себя намного свободней бы. Так что…

Чувствуя странный восторг, Алина бродила по библиотеке.

Она никак не могла остановиться и выбрать что-то одно, только читала названия и рассматривала обложки, скользя пальцами по корешкам. Учебники и словари, длинные манускрипты на древнегреческом и латинском… Алина могла бы с лёгкостью взяться читать именно их, но – зачем? Она приехала в Лос-Анджелес не учить исчезнувшие языки…

На пару секунд её внимание привлёк потрёпанный томик восточной демонологии, и она даже успела наполовину вытащить его из кипы других книг, но потом передумала. В этой области она была практически профессионалом. Может быть, с европейскими поверьями у неё обстояло не очень или, например, с законами фейри или с изучением истории оборотней, но только не с демонами родного Китая. Хотя, положа руку на сердце, Алина никогда не считала Китай по-настоящему родным. Идрис, страна Сумеречных Охотников, был её домом.

Но теперь дома у неё не было.

Возможно, ей стоило почитать что-нибудь… примитивное. Что-нибудь, что могло бы подготовить её к тому миру, в который она собиралась сбежать.

Признав, что это сейчас было бы очень полезно, Алина попыталась прикинуть, где могли лежать подобные книги. У себя дома она бы с лёгкостью нашла их в специальном разделе, но здесь…

- Тебе помочь? – раздалось у неё за спиной.

Алина вздрогнула. Это было настолько созвучно её мыслям, что ей стало не по себе. Она обернулась.

Тибериус и Оливия стояли между шкафами, держа в руках по свече. Они появились здесь совершенно бесшумно – хотя Алина была увлечена изучением библиотеки, она была уверена, что услышала бы чужие шаги. Но эти двое, несмотря на свою нелюбовь к охоте и тренировкам, двигались как настоящие хищники – бесшумно и грациозно.

Что интересно, их лица по-прежнему оставались равнодушными, несмотря на предложение помощи. Двойняшки были настолько отстранёнными от всего мира, насколько вообще от него могли быть отстранены одиннадцатилетние дети.

Первым порывом Алины был отказаться, но она быстро сообразила, что в противном случае потратит здесь лучшие годы жизни, но так и не сможет ничего отыскать.

- Да, пожалуй, - она попыталась приветливо улыбнуться и у неё, кажется, получилось. – Я хотела бы почитать что-нибудь…

Дети заметили её замешательство.

- О демонах? – настороженно предположила Оливия.

Алина отрицательно покачала головой, и девочка немного смягчилась. Этот успех стоило закрепить.

- Нет, я… не хочу читать про охоту, - призналась Алина, и это было по-настоящему правдой. – Может быть, у вас найдётся что-то, что написано примитивными?

Оливия кивнула, и Алина с удивлением поняла, что ожидала от неё осуждения. Ожидала осуждения от этой маленькой девочки, которую видела второй раз в жизни! Это ли не глупо? Да ради Ангела!

Тибериус, до этого не принимавший участия в их разговоре, внезапно дёрнул Оливию за руку. Сестра вопросительно посмотрела на него и тут же просветлённо улыбнулась, хотя между ними не прозвучало ни слова. Алина тоже не решилась нарушить эту внезапно возникшую тишину и просто смотрела на то, как Тибериус, сделав несколько шагов назад, почти не глядя, вытащил с полки какую-то книгу.

Не слишком тонкую, но и не слишком толстую, в плотной полосатой обложке, на которой светло-зелёный цвет сочетался с тёмным, болотным.

- Тебе подойдёт, - сказала Оливия, когда Тибериус протянул книгу Алине.

Не «будет интересно», не «понравится», а именно «подойдёт».

Алина опустила глаза и прочитала название.

Она держала в руках «Приключения Алисы в стране чудес» Льюиса Кэррола.


-6-


Забравшись с ногами под одеяло, Алина открыла книгу.

Название заинтриговало её – не только потому что имя героини было чем-то похоже на её собственное, но и потому что «страна чудес» заинтересовала её. Конечно, куда полезней было бы сейчас почитать книгу об Алине в стране примитивных, но ничего такого ещё, видимо, не написали, и поэтому приходилось довериться вкусу Оливии и Тибериуса.

Не то, что бы она была сильно против.

Но против, по всей видимости, было само мироздание. Потому что не успела она прочитать и десятка страниц, как в дверь постучали. Стук был довольно громким, уверенным, и, вставая с кровати, Алина подумала, что в коридоре наверняка стоит Марк. Ей казалось, что только он может стучаться именно так, остальные бы сделали это этичнее.

Открыв дверь, она поняла, что почти не ошиблась. Её поздним гостем был действительно Марк, но перед ним стояла Хелена.

И оба были целиком и полностью упакованы в боевые костюмы Сумеречных Охотников. Плотная, непроницаемая для зубов и яда демонов кожа, металлические заклёпки, благодаря которым когти тварей соскальзывали с одежды, грубые ботинки на шнуровке, с массивной подошвой и утяжелённым носком…

- Марк? Хелена? – не зная, что сказать, Алина не придумала ничего лучше, чем в который раз за день поприветствовать их.

Глядя на Марка, она не могла не вспоминать о том, что родители хотели, чтобы она вышла за него замуж. Глядя на Хелену, она снова ощущала тёплую ладонь на своём плече и округлое колено под пальцами – там, где она рисовала Иратце.

- Мы идём охотиться, - Хелена оперлась рукой на косяк. – Не хочешь присоединиться?

Кровь бросилась Алине в лицо.

- Нет, - резко сказала она, и тут же ей стало очень неловко. Этот поспешный отказ следовало пояснить: – Я ни разу не участвовала в рейдах, - пробормотала она, запинаясь.

- Серьёзно? – Хелена удивлённо подняла брови.

Она была удивительно хороша в этом своём боевом облачении, такая хрупкая и одновременно суровая. Её волосы были заплетены в низкую косу – они по-прежнему прикрывали уши и красиво обрамляли лицо, но уже не рассыпались буйными локонами по плечам, делая Хелену нежней и моложе. Но вместе с тем это определённо была причёска воительницы – практичная и удобная. Практичным и удобным можно было назвать и чёрный костюм, облегавший её тело как вторая кожа. Он топорщил свои металлические шипы на воротнике, локтях и плечах. А из-за плеч выглядывали бронзовые рукояти мечей, на поясных ножнах висел клинок Серафима, и всё это выглядело так угрожающе, что Алина ни секунды не сомневалась в том, что улыбчивая девушка, встретившая её в дверях Лос-анджелесского Института способна использовать оружие по назначению.

Но сама-то она была не способна.

- Да, серьёзно.

Марк презрительно скривился.

- Я же говорил, не стоило и время тратить, - поспешно сказал он и нетерпеливо переступил с ноги на ногу, словно пытаясь поскорее убраться отсюда. – Пойдём. Она нам не помощник.

- Погоди, - отмахнувшись от него, Хелена обратилась к Алине: - Но тренировки ведь у тебя были? Как у всех нефилимов.

- Да, конечно, - она попробовала улыбнуться. – И занятия с книгами, и тренировки, и синяки… Всё как у всех.

Улыбка, впрочем, вышла какой угодно, но никак не естественной. Алина смутилась. И следующий вопрос Хелены выбил её из колеи.

- Хочешь пойти с нами?

Вопреки всему, она повторяла своё предложение, и теперь настала очередь Алины спрашивать «Ты серьёзно?». Хелена в ответ лишь кивнула и подалась вперёд, опустив руку на серебристый эфес клинка. Она была абсолютно серьёзна, она была абсолютно прекрасна и она предлагала Алине пойти с ними в рейд.

С ума сойти.

- Конечно, но у меня нет…

- Снаряжения? Я подберу тебе что-нибудь.

Резко развернувшись, она зашагала по коридору назад, в оружейную комнату, и Марк бросился следом за ней. Он почти наверняка убеждал её в том, как бесполезна им будет Алина, но это уже ничего не меняло.

О том, зачем ей всё это нужно и нужно ли вообще, Алина не думала.


-7-


- Ты уверена, что это подойдёт? – осторожно спросила она, когда Хелена выложила ей на кровать найденную одежду.

Хелена в который раз смерила вещи взглядом.

- Да, конечно, - ответила она, и, хотя сомнений в её голосе не звучало, Алина побороть свои собственные никак не могла. То, что принесла ей Хелена, строго говоря, не было боевым облачением Сумеречных Охотников – простые тёмные джинсы, чёрная майка и кожаная куртка. Ботинки, правда, были такими, как нужно, но всё остальное больше всего походило на повседневную одежду, чем-то напоминающую костюм для охоты.

- Это меня не защитит. Я имею в виду, ведь это не кожа, это…

- Эй, тебе не понадобится защита, - положив ладони на рукояти клинков, Хелена расправила плечи. – Просто рейд. Мы не будем никуда соваться, только обойдём несколько улиц.

Звучало не то, что бы убедительно, но слегка успокаивающе. Только кое-что всё равно оставалось непонятным.

- Зачем тебе самой тогда столько оружия?

Хелена осмотрела саму себя так, словно видела впервые. Ну, или словно надевала на себя перевязи с мечами во сне, а в не в здравом сознании.

- Мне… - Она опустила глаза. – Мне нравится, когда его много, так я чувствую себя уверенней.

Нахмурившись, Алина пробежалась пальцами по воротнику кожаной куртки. Сложно было поверить, что Хелена без оружия чувствует себя неуверенно, ведь до этого она была без него – но держалась при этом живо и ярко. Впрочем, наверное, находиться под защитой стен Института, куда может войти лишь нефилим, это одно, а выходить на враждебные улицы, где каждую секунду может появиться какой-нибудь демон, это другое.

Но она ведь сказала, что риск минимален.

Алина окончательно запуталась.

Носком ботинка Хелена подтолкнула к ней вторые ботинки.

- Ну так что? Ничего не случится, я тебе гарантирую.

- А если случится?

Противоречивые чувства раздирали Алину на части. С одной стороны, ей меньше всего на свете снова хотелось встречаться с демонами, видеть их уродливые тела, обонять их отвратительный запах. С другой, идея позаимствовать в арсенале Блэкторнов клинок Серафима и воткнуть его в какое-нибудь исчадие Ада была запредельно заманчивой. С третьей, в схватку определённо не стоило вступать без облачения – сколько людей в Идрисе поплатилось жизнью за то, что оказались одетыми в пижамы, когда на город напали? С четвёртой, в тот раз им с Изабель удалось выйти сухими из воды, ну, для Алины здесь было применимо слово «почти», но тем не менее. С пятой, пойти в ночной рейд – значит, не спать ночью, а не спать ночью значит жить без кошмаров. С шестой…

- Мы прикроем тебя, если что, - твёрдо сказала Хелена.

Но решающим фактором стало даже не это. Им стало то, что в дверь комнаты опять постучали.

- Долго ещё? Время не ждёт, – раздался недовольный голос Марка. – Хватит с ней возиться, Хелена. Если она не хочет идти, пусть остаётся здесь, зачем нам обуза?

- Не слушай его, - быстро прошептала Хелена. – Ты не будешь обузой.

Алина предпочла ей поверить. Уж лучше было верить в то, что казалось приятным, а не во всякие гадости.

- Две минуты, - просто сказала она и принялась расстёгивать блузку.

Было немного неловко раздеваться при ком-то, но сама Хелена не сделала ни единого движения в сторону двери, а говорить ей, чтоб она вышла, было как-то… невежливо. И потом, если она выйдет, то в коридоре на неё наверняка насядет Марк – и таки уговорит не брать Алину с собою.

Остаться без охоты на демонов – не такая уж большая потеря, а вот остаться без прогулки по улицам Лос-Анджелеса – уже похоже на то. Возможно, если сегодня Алина проявит себя хорошо, то её и дальше будут брать в рейды, а это значит…

Это значит, что во время одного из них можно будет сбежать.


-8-


- Я не думала, что здесь будет так тихо, - после сорока минут пешей прогулки Алина, наконец-то, решилась хоть что-то сказать.

Она действительно представляла себе Лос-Анджелес более… ярким. Более роскошным, более фешенебельным, под завязку забитым людьми, автомобилями, рекламой и всем остальным, чем только может быть забит мегаполис, и то, что она видела, пока добиралась от портала до Института, вполне соответствовало её ожиданиям. В отличие от того, что представало её взгляду сейчас.

Сначала они крались по заброшенному туннелю метро. Потом – по каким-то задним дворам и переулкам, и у Алины просто в голове не укладывалось, как могут уходящие в небо высотки (вот же они, по правую руку, чуть вдалеке) соседствовать с такой нищетой и такой темнотой.

- Нет, правда, - повторила она, чувствуя необходимость обсудить с кем-нибудь свои наблюдения. Может быть, ей удастся разговорить Марка и он перестанет к ней так пренебрежительно относиться? – Я думала, что мы нарисуем руны Невидимости и…

Ей никто не ответил.

Это было немного обидно. И стыдно. Потому что, не получив никакой реакции на свои слова, Алина тут же ощутила себя полной дурой. Она оглянулась, надеясь увидеть, что остальные её таковой не считают, но… рядом никого не было.

Алина остолбенела.

- Хелена? – тихо позвала она. – Марк?

Она вытащила из-за пояса клинок Серафима и, крепко сжав рукоятку, прошептала его имя – Иерахмиэль. По лезвию пробежали слабые искорки, и оно засветилось мягким, струящимся светом. Ведьминого Огня – камня, с помощью которого нефилимы обычно освещают себе дорогу, – у Алины не было, поэтому она подняла клинок повыше и, используя его словно факел, огляделась по сторонам.

Ничего нового она не увидела.

Разбитая мостовая, безликие дома по обе стороны улицы, расписанные непоняными узорами стены и двери, горы мусора на асфальте. Выглядело поистине жутковато.

Чувствуя себя потерянной, беззащитной и ужасно испуганной, Алина обернулась вокруг своей оси. Первое желание – отойти под защиту дома, прижаться спиной к стене, чтобы хотя бы оттуда не ожидать нападения, быстро улетучилось под натиском нового страха – а вдруг нападение последует именно оттуда? Кто знает, что скрывалось за этими обшарпанными стенами и разбитыми окнами. Но стоять вот так вот, посреди улицы, освещая саму себя, было весьма безрассудно.

Да, с этим она очевидно сглупила.

Алина понятия не имела, почему вела себя так, будто ей угрожала опасность. Возможно, Хелена и Марк просто шутили, проверяли её или что-нибудь в этом роде, и тогда ей не стоило ни бояться, ни пятиться, но ничего поделать с собой она не могла. Что-то внутри, надрываясь, сигналило об опасности, и игнорировать этот призыв было неправильно.

Лучше быть готовой к нападению, даже если его не случится, чем решить, что ничего не произойдёт, когда оно на самом деле уже почти происходит.

- Марк? Хелена? Если вы шутите, то это уже не смешно. – На самом деле, ей уже не верилось в шутки. Слишком густой была темнота вокруг, слишком странным казалось пустынное место.

Оно не могло быть настолько пустынным естественно. Здесь происходило что-то не то.

Пытаясь успокоиться, Алина досчитала до десяти. Ну, точнее попробовала досчитать, потому что уже на цифре шесть ей пришлось остановиться: она услышала топот. Это был топот множества маленьких ног…

Быстрее молнии Алина метнулась к стене. Плевать, что скрывается внутри дома, главным сейчас было защитить спину, раз уж рядом не было никого, кто мог бы прикрыть её.

Дурой, ради Ангела, какой же она была дурой, когда согласилась пойти на эту охоту!

Она вглядывалась в темноту, слушая приближающийся шум, и источник этого шума не заставил себя ждать. Точнее, источники. Они выметнулись на неё с разных сторон, выстроившись неровным, бешеным полукругом и как-то сразу надвинулись, заставив сильней вжаться в стену. Если бы у Алины за спиной не было этого дома, она бы бросилась наутёк, ведь однажды бегство её уже спасло.

Но сейчас оно, похоже, не помогло бы.

Твари, которые окружали её… Алина их знала. Это были бакэмоно, уродливые демоны, жившие когда-то в горных пещерах, но с развитием цивилизации «переселившиеся» и в городские трущобы, где было полным полно подворотен. Эти существа никогда не нападали по одиночке, они были слишком слабы и трусливы, но вот в стае – в стае они были серьёзным противником. Огромная, визгливая, смрадная толпа, которая нападала, убивала, грабила и убегала. За ними обычно следовали демоны покрупнее – такие, которые не брезговали человечиной…

От одной мысли об этом Алину тошнило.

Выхватив стило, Алина судорожными движениями нарисовала в воздухе перед собой руну Блокировки. На некоторое время это должно было их задержать. А она пока, стиснув зубы, обновляла на себе руны Выносливости, Силы и Скорости.

«Полжизни за арбалет или метательные ножи», - вот что билось в её голове единственной мыслью, несмотря на то, что она никогда не была особенно меткой.

Хотя, в случае с бакэмоно, меткость и точность не требовались. И сейчас, и всегда их было так много, что куда ни выстрели – в кого-нибудь да попадёшь.
Вопреки ситуации, Алина усмехнулась. Нервный, почти истеричный смех, и всё, что она старалась делать – это не вспоминать Идрис, глядя на приближающихся к ней демонов. У неё почти получалось.

Она была совсем одна, а их было много, и здесь неоткуда было взяться Изабель Лайтвуд с её хлыстом из электрума, так что – смысл ностальгировать?

В идеальном мире Алина должна была разметать бакэмоно, убить их всех до единого и незамедлительно отыскать Марка и Хелену, если нужно – спасти, а потом доставить обратно в Институт, стать героиней и получить от родителей прощение и одобрение и «конечно, встречайся с кем тебе хочется». Но идеальный мир на то и был идеальным миром, чтобы существовать только в мечтах, а здесь, в настоящем, приходилось стоять, умирая от страха, и почти наверняка знать, что очень скоро родителям станет некого прощать и одобрять.

Когда первый демон бросился на неё, Алина уже знала, что не победит.

И ей даже не было жаль.


-9-


Зубы – главное оружие бакэмоно. Острые, длинные, мерзко торчащие из-под вывернутых чёрных губ, сочащиеся демоническим ядом.

Алина уворачивалась от них что было сил, несколько раз ей удалось даже выбить их локтем. Оставшиеся без зубов демоны с жалобным писком бросались прочь, остальные – атаковали с удвоенной злобой. Как только клинок Серафима вонзался в их плоть, твари принимались таять и исчезать – так они возвращались в свои миры, а здесь от них оставался лишь пепел. Этот пепел окутывал Алину плотным облаком, опускался на волосы, лез в глаза, оседал на губах, но ей было некогда остановиться и отмахнуться – клинок в её руках, полыхая пламенем, всё разил и разил.

А потом подоспела помощь.

- Варахаиил! Узиэль! – выкрикнув имя своих клинков, Хелена штопором врубилась в смердящую стаю.

Услышав, как арбалетные болты, пробивая демонов насквозь, ударяются о кирпичную стену, Алина не сразу поняла, что это значит. Болты были для неё просто болтами, а звук удара об стену просто звуком удара об стену – до тех пор, пока она не осознала, что всё это непосредственно относится к Марку.

Он стоял чуть поодаль и – с выражением абсолютного спокойствия на лице – выбирал мишени для своего арбалета, а когда стрелять стало нечем, одной рукой сдёрнул с пояса моргенштерн, другой выхватил из-за плеча клинок Серафима, и бросился в бой.

Втроём было легче. Втроём было настолько легко, что уже через пару минут ни одного демона не осталось.

- Что это было? – едва дыша, Алина привалилась к стене. – Куда вы пропали?

- Ты не ранена? – вместо ответа спросила Хелена.

- Я не знаю.

Сражаясь, она не чувствовала ничего – ни усталости, ни боли, ни страха, а теперь всё это навались сплошной, плотной волной и не желало никуда отступать. Её буквально придавило к земле.

- Эй, - Хелена обняла её за плечи, - давай я тебя осмотрю.

Результаты осмотра удивили Алину. Оказывается, кто-то из демонов зацепил её снизу. И не один: джинсы были порваны буквально в клочки, а ноги, соответственно, искусаны и исцарапаны.

- Держись, - бесконечно повторяла Хелена, поливая её раны святой водой и рисуя сверху целую вязь из Иратце.

Боль была адской. Причём не от укусов и не от царапин, больнее всего обжигала святая вода – по сравнению с ней даже выжигание руны на коже казалось комариным укусом. Но даже сквозь эту боль Алина не могла не думать о том, что на её вопросы Хелена и Марк так и не ответили.

- Где вы были? – снова и снова спрашивала она.

Хелена молчала. А Марка и вовсе больше не было рядом.

- Что происходит? Где Марк?

Она, наверное, могла бы задать ещё много, очень много вопросов, но ответы не приходили ни на один. Хелена упорно молчала, а когда она открыла рот, её словами было только:

- Нам нужно домой.

Домой. Алина попыталась скривиться – презрительно, недоверчиво или ещё как-нибудь, чтобы Хелена поняла, что Лос-анджелесский Институт для Алины не дом, и вообще больше ничто на свете для Алины не дом, но она не была уверена в том, что лицевые мышцы послушаются. Голосовые связки и сознание тоже больше не слушаются – повиснув на Хелене, Алина почти отключилась.

Почти – потому что кое-что всё же осталось с ней.

Воспоминания.

Самый худший день её жизни снова оживал у Алины перед глазами. Она снова стояла у окна, а за её спиной билось стекло и отвратительные когтистые лапы хватали её за плечи и за живот, утаскивая с собой. Осколки рвали блузку и впивались в бока, сознание уплывало, и Алина из последних сил цеплялась за него сбитыми пальцами. Что-то тянуло её за воротник, за пуговицу джинсов, за пряжку ремня, но она не могла пошевелиться и прекратить это. Не могла даже открыть глаза, и дышала, если честно, с трудом.

Только когда зловонное дыхание подобралось близко к лицу, она попыталась оттолкнуть то, что на неё навалилось. Оно не поддавалось, и тогда Алина вспомнила о кинжале, висевшем в изящных ножнах на поясе. Чтобы достать его, нужно было просунуть руку под демона, переборов страх и отвращение, и это получилось у неё далеко не с первого раза, но всё-таки получилось. С трудом размахнувшись, она всадила кинжал в скользкую спину, вывернулась, кое-как поднялась на ноги и побежала.

Пошатываясь и запинаясь, она бежала вперёд, не разбирая дороги, а кто позади всё кричал и кричал её имя. Кто-то звал её, но Алина никак не могла понять, чей это голос. Он был похож на тысячу голосов сразу, на все голоса, которые она когда-либо слышала, и, наверное, его не надо было бояться, но ноги сами несли её прочь.

Она бежала так быстро, что дома и деревья вокруг сливались в одну разноцветную полосу, и Алине стало страшно, что эта полоса так навсегда и останется тем единственным, что она видит, но потом сквозь полосатое марево начали проступать лица. Первым появилось лицо Хелены – взволнованное и одновременно сдержанное, с поджатыми губами и тревожными глазами, со спадающими вниз локонами и перламутровой кожей. Потом было лицо Марка – недовольное, хмурое, с вертикальной морщинкой между бровей и длинной ссадиной на скуле. После него Алине почему-то привиделся синекожий мальчишка, встречавший её у портала в Лос-Анджелесе, но он промелькнул очень быстро, не задержавшись и на пару секунд, а следом была Хелена и только Хелена.

Красивая, бесконечно красивая, один глаз зелёный, другой – голубой, губы – розовые, свежие, капризно изогнутые, манящие, сладкие даже на вид.

Абсолютно не нужно смотреть, но и взгляда отвести невозможно.

Продолжение в комментах>>>

@темы: фемслэш, фанфик, Орудия Смерти, демоны, Алина Пенхоллоу, Хелена Блэкторн, нежить

---

[alter-sweet-ego]

Взято отсюда.

@темы: малек, фанарт, Орудия Смерти, Алек Лайтвуд, Магнус Бейн

---

[alter-sweet-ego]

Кому Годфри Гао, пацаны? Всем Годфри Гао!

Магнус кагбэ составляет конкуренцию Сумеречным Охотникам в области looking better in black <3

гифочки

@темы: гифки, фото, Годфри Гао

---

[alter-sweet-ego]

HEARTS ARE BREAKABLE (гетослэш)

Автор: alter-sweet-ego
Фандом: «Орудия Смерти» Кассандры Клэр
Пейринг: Алек Лайтвуд/Магнус Бейн, Изабель Лайтвуд/Алек Лайтвуд
Рейтинг: R наверное
Жанр: ангстороуманс
Размер: мини (1622 слова)
Статус: закончен
Саммари: Больше ничего не надо. Только взять два сапфира, унести их с собой, инкрустировать ими шкатулку, достать из груди сердце, положить туда и запереть на замок – чтобы никогда не разбилось.
Предупреждение: все в пейринге.
От автора: Я вдохновилась вот этим

читать

***

«Я не могу видеть, как он страдает», - пишет Изабель на крохотном листочке бумаги и рисует в уголке, за полями руну огня.

Листочек выдран из тетрадки Макса, и ей очень стыдно, что она предаёт младшего брата ради старшего, но, с другой стороны, Макс наверняка бы ей разрешил. Да без всякого наверняка. Конечно, Макс ей разрешил бы!

«Просто для справки, Саймон чуть не отравился супом, который я приготовила, но он меня так и не бросил», - на этот раз руна огня выходит слегка кривоватой, потому что стило у Изабель в руке ощутимо дрожит. И сама рука дрожит, чего уж там.

Листочки сгорают один за другим, отправляя послания Изабель к своему адресату.

Дым от них идёт плотный и терпкий.

На кухне душно, и за окнами Института – жаркое лето, но Изабель всё равно морозит. Её пальцы – холодней некуда, они почти не сгибаются, и она подносит их к губам, чтобы ненадолго согреть своим горячим дыханием.

Условно горячим, потому что горло у Изабель дерёт так, будто она пытается выдохнуть колотый лёд.

«У него на кровати две подушки и огромное одеяло, но он спит только на одной половине – на случай, если ты решишь вернуться. Во имя любви к моему брату…» - Изабель не дописывает, Магнусу не за чем знать, да и ей самой не за чем в этом себе признаваться.

Она убирает стило и откладывает обгрызенный карандаш. Ещё немного, и ей начнёт нравиться вкус древесины!

Когда за спиной раздаётся шлёпанье босых пяток по полу, Изабель незаметно сминает листок с недописанным письмом и засовывает его под футболку. Ей не хочется, чтобы это кто-нибудь видел, тем более, Джейс.

- Снова пытаешься нас всех отравить? – мрачно шутит он, подходя к холодильнику.

Вместо того, чтобы съязвить в ответ или пригрозить ему чем-нибудь, Изабель только качает головой. Она прекрасно знает, что не умеет готовить, и не видит смысла делать вид, что это не так. Когда-то он, смысл, может быть, и был, но сейчас всё совсем по-другому.

- Я не буду есть твой суп, имей в виду, - подозрительно говорит Джейс, приглядываясь к кастрюле.

Изабель устало вздыхает.

- Это не мой суп, - она натыкается на вопросительный взгляд, и поэтому приходится пояснить: - Вечером здесь были родители. – Сглотнув, Изабель поправляет саму себя: - Вечером здесь была мама.

Незачем выдавать желаемое за действительное.

Присвистнув, Джейс достаёт суп из холодильника и, сняв округлую крышку, снова свистит. Ещё бы – в Институте давно не появлялось нормальной еды. Роберт инквизиторствует, Мариса сутками пропадает в Конклаве – старшему поколению откровенно не до того, чтобы заниматься своими детьми.

Детьми.

Если бы только это слово вообще было применимо к Сумеречным Охотникам. Или, ладно, чего тут ходить вокруг да около, если бы это слово вообще было применимо конкретно к ним. Одна чуть не лишилась матери, другой уже умирал, третий ходит мрачной тенью по коридорам и разбитое сердце стекляшками звенит у него в груди, а четвёртая…

Неловко подняв руку, Изабель через футболку прикасается к недописанному письму.

У неё нет ни сил, ни желания разговаривать с Джейсом, но и ему, спасибо Ангелу, больше не до неё, так что Изабель встаёт и уходит. Она идёт в комнату Алека, и это уже почти привычка, заходить туда по несколько раз в день, придумывая самые нелепые поводы, просто чтобы убедиться в том, что с ним всё в порядке.

Если спросить у него напрямую, он не ответит, но есть же миллион способов узнать ответы, не задавая вопросов.

«Я не могу смотреть на то, как механически он делает всё, что делает. Магнус, пожалуйста», - мысленно пишет Изабель на разлинованном листочке бумаги. Она пробовала звонить, но верховный маг Бруклина слишком крут, чтобы снимать трубку, а личная встреча – не вариант, потому что личную встречу она просто не переживёт.

Или Магнус не переживёт. Если у неё с собой будут хлыст и клинки Серафима.

В таких случаях принято говорить, что вдвоём на одной планете им стало тесно. В таких случаях принято говорить, что ради своего брата она любому выпустит кишки и намотает на швабру, а потом заставит этой же шваброй отмывать всю грязь мирового несовершенства – или просто ползать и извиняться, к демонам швабру!

В таких случаях принято говорить, что, будь Изабель на месте Магнуса, она бы уж точно…

Что уж точно, Изабель додумать не успевает. Стоит только костяшкам её пальца ударится об косяк, Алек открывает дверь ей навстречу и она, пятый раз за день, проваливается в его комнату, словно в омут.

Так же темно, так же душно, только воды не хватает, но здесь и без воды Изабель чувствует себя так, как будто тонет, тонет и никогда больше не выплывет. Кулон на шее превращается в камень, который тянет ко дну, а браслеты на руках и ногах оборачиваются верёвками, которые сковывают движения, и когда Изабель открывает рот, чтобы что-то сказать, то не слышит и звука.

Алек чуть отступает в сторону, давая ей возможность зайти. Медленно, как во сне Изабель проскальзывает мимо него, их пальцы соприкасаются – случайность, не больше того, но отпускать эту случайность она не намерена.

Ни за что на свете она не согласится отпустить его руку.

В эту минуту Изабель почти всё равно, что через два часа Саймон ждёт её на свидание. Ей нравится Саймон, хоть это её и пугает, она, наверное, его даже любит, но Алека она любит безо всяких «наверное», и в этой любви нет ни капельки страха.

Во всяком случае, за себя, потому что за Алека она с недавнего времени боится так, что коленки начинают дрожать.

Он смотрит на неё вопросительно.

- Ты… - теряется Изабель. – Ты будешь есть? Джейс там…

- Ты уже спрашивала. Двадцать минут назад.

Ну да. Точно. До того, как пошла на кухню, писать Магнусу Бейну глупые письма, которые он скорее всего не читает.

- Извини, - Изабель опускается на кровать и тянет Алека за собой.

Он падает рядом.

Голое колено Изабель прижимается к его ноге, обтянутой истёртыми джинсами, их пальцы всё ещё переплетены, и в этом омуте становится жарко.

- Ничего страшного. – Движением головы Алек стряхивает с лица отросшую чёлку, и его глаза сквозь толщу воды светятся, словно драгоценные камни.

«На дне наверняка спрятан клад, - думает Изабель. – Вот и блестит».

Она больше не переживает из-за того, что привязанный на шею камень тянет её вниз. Наоборот, ей хочется как можно скорее добраться до глубинных сокровищ, прикоснуться к ним, запустить пальцы в белое золото, утащить с собой на поверхность пару сапфиров…

Да. Больше ничего не надо. Только взять два сапфира, унести их с собой, инкрустировать ими шкатулку, достать из груди сердце, положить туда и запереть на замок – чтобы никогда не разбилось.

Алек осторожно убирает ей волосы за уши, и Изабель невольно поворачивает голову вслед за его рукой. Подушечки пальцев мягко скользят по щеке – невесомо, нежно, знакомо, привычно и хорошо. Она улыбается и придвигается ближе.

Кажется, плечо Алека и её голова просто созданы друг для друга.

- Так хорошо, - улыбается Изабель. – Мы, наверное, уже абсолютно на дне, иначе бы не было так хорошо.

- Может быть, - отвечает Алек вместо того, чтобы отодвинуться или посчитать её сумасшедшей.

Наконец-то тепло.

Они сидят так, обнявшись, целую вечность, и слушают – дыхание, стук сердца, ток крови по венам. Изабель чувствует себя защищённой и одновременно знает, что и сама защищает, и в этом ощущении намешано столько всего, что ни за что в жизни не разобраться, но самое главное лежит на поверхности. Только бы взять два сапфира, только бы провести ладонью по плечу Алека, только бы обвести пальцами выцветшую руну Иратце, только бы потянуться к нему и обнять его крепче.

Алек, конечно же, обнимает её в ответ, но Изабель понимает, что что-то не так. Что-то царапает её изнутри, под футболкой, неприятно впивается в кожу, заставляя отпрянуть.

Там, где она только что сидела, остаётся смятый листок.

- Что это такое? – Алек берёт его двумя пальцами и, очевидно, собирается развернуть.

- Да так, глупости, - быстро говорит Изабель, выхватывая бумажку.

Момент бесконечно разрушен, верёвки лопаются, камень превращается обратно в кулон, тёплая вода отступает, на коже выступают мурашки.

Неловко.

- Значит, - говорит она, бессильно ненавидя всё на свете, и резко встаёт, - ужинать ты не будешь?

- Нет, спасибо, я не хочу.

Чёлка снова спадает ему на лицо, и сапфиры заносит мелким песком. Или, может быть, илом, Изабель не разбирается в тонкостях, ей вообще ни в чём не хочется разбираться, ей нужно просто сбежать.

И она убегает.

Десять минут спустя ей снова сводит кости от холода. Десять минут спустя Изабель снова сидит на кухне и пытается дописаться до Магнуса. Тетрадка Макса исхудала так, что скоро от неё совсем ничего не останется, и с каждым вырванным листочком надежды в душе Изабель становится меньше и меньше, но она не может остановиться.

Через полтора часа Саймон зайдёт за ней, и она, вместо того, чтобы отправиться на прогулку, потащит его в свою комнату, чтобы, толкнув на кровать, устроиться рядом и положить свою голову ему на плечо. Будет холодно, но она всё равно попытается утонуть.

Может быть, на этом дне тоже найдутся сокровища.

Было бы здорово, потому что у сапфиров уже есть законный владелец. И неважно, что он выбросил их с потерпевшего крушение корабля, и неважно, что они ему вроде как уже не нужны, и ничто не важно, кроме того, что…

«У него на кровати две подушки и огромное одеяло, но он спит только на одной половине – на случай, если ты решишь вернуться», - закусив губу, пишет Изабель дрожащими пальцами. Буквы получаются довольно корявыми, потому что ей не по себе, потому что она замёрзла, потому что она нервничает, потому что привыкла держать в руках хлыст, а не карандаш, потому что ей приходится постоянно вскидывать голову, иначе слёзы упадут на бумагу. Что-то эгоистичное изнутри требует остановиться, перестать отсылать эти письма, решить для себя, что сокровище больше никому не принадлежит и без зазрения совести просто присвоить, наплевав на последствия, но Изабель продолжает.

«Во имя любви к моему брату…» - на секунду она останавливается, боясь признавать очевидное. - «Во имя любви к моему брату, которую мы с тобой разделяем, я прошу тебя, Магнус, вернись».

Ну пожалуйста.

Будь Изабель на месте Магнуса, она бы уж точно…

Fin~

@темы: слэш, малек, фанфик, Орудия Смерти, гет, Алек Лайтвуд, Джейс Вэйланд, Магнус Бейн, Изабель Лайтвуд, сиззи

---

[alter-sweet-ego]

Бг.



Джейс Вэйланд. Как бы его лучше всего описать?...


У Джейса Вэйланда нет недостатков.


Я слышал, его волосы застрахованы на десять тысяч долларов!


Он снимается в рекламе оружия в Идрисе!


Однажды к нему в супермаркете подошла девушка и попросила разрешения потрогать его манго!


Его нелюбимое животное - утки.


Однажды он разбил мой новый телефон... Было круто!



Взято отсюда.

@темы: гифки, юмор, фанарт, Орудия Смерти, Джейс Вэйланд, наш фандом :3

---

Читаем фик!

[WolfbeRy]

Наткнулась на мультифандомном конкурсе на фик по Орудиям смерти! Да к тому же фем и миди - в русскоязычном фандоме такое вообще в первый раз вижу
Предлагаю пойти и заценить
Там кажется нужна регистрация на Хоге, чтобы читать (тут не уверена) и голосовать (а тут точно).
Шапочка фика для заманухи

Фэндом: «Орудия Смерти» Кассандры Клэр
Название: Худший час жизни
Персонажи: Хелена Блэкторн/Алина Пенхоллоу, Марк Блэкторн
Жанр: приключения
Тип: фемслэш
Рейтинг: R
Размер: Миди
Статус: Закончен
Саммари: Алина Пенхоллоу никак не может оправиться после встречи с демоном и ей нужно развеяться. Ну, или хотя бы просто отдохнуть. Или сбежать ото всей этой ерунды. Именно за этим она едет в Лос-Анджелес, но получается всё, конечно же, по-другому.
Предупреждение: мифология в тексте смешанная, потому что таков канон.
От автора: семьи Блэкторн и Пенхоллоу – очень второстепенные персонажи серии. Пейринг Хелена/Алина – это канон, и потому фик можно назвать своеобразной миссинг сцин по отношению к основным событиям шестикнижья.

Читать здесь

А голосовать тут

@темы: фемслэш, фанфик, Орудия Смерти, наш фандом :3

---

[alter-sweet-ego]

Маленькие Джейс, Клэри и Себастьян от несравненной Кассандры Джин :3

Взято отсюда.

@темы: фанарт, cassandra jean, Джейс Вэйланд, Клэри Фрэй, Себастьян/Джонатан

---

[alter-sweet-ego]

Пишет  вождь тостик:

Плутон на вынос (гет)


Название: Плутон на вынос
Автор:  вождь тостик она же merde
Бета:  alter-sweet-ego
Фандом: TMI

Для  Angel Wolf.

Саймон/Изабель "The call to arms was never true. I'm medicated, how are you?".

Please don't go, please don't go

Please don't go, please don't go,
I love you so, I love you so
Please don't go, please don't go,
I love you so, I love you so
Please break my heart
(с)

Одним из ужасающих открытий, сделанных Саймоном в его новой ипостаси, был вкус крови. Фактически, её не-вкус. Кровь не была чем-то необычным или отталкивающим, она просто была. Саймон долго и судорожно представляет, кто все эти люди, чью кровь он пьет литрами.

Возможно, он только что пробовал кровь чьего-то дедушки. Милого дедушки, курящего трубку по вечерам. Или вчера, или позавчера он дегустировал чью-то мать, девушку, сестру, племянницу.

Саймон лежит в гараже Эрика, на улице дождь и волосы Саймона мокрые, потому что в крыше гаража Эрика дырки размером с Плутон. Небольшой, портативный, компактный Плутон.

Плутон на вынос. Плутон, помещающийся в кармашке рубашки. Плутон, который при необходимости можно выкинуть обратно ко вселенской жиже. Харон, может быть, подберет его на полдороги и увезет домой.

Извините, вам не нужен Плутон? Простите, может быть, я лучше сам себя пошлю нахер?

Это всё крутое вампирское обаяние, ещё бы оно хоть в чём-то помогало. Саймон любит Изабель, Саймону нравится Майя.

Саймон любит Изабель, потому что…

Саймон любит Изабель, потому что она красивая (охуительно красивая).

Саймон любит Изабель, потому что она храбрая (и ловко ебашит демонов хлыстом).

Саймон любит Изабель, потому что каждый раз, когда он пытается подойти ближе, чем на пять шагов, то она смотрит на него, смотрит *вот так*, и он забывает о том, как его зовут.

Неверо-блядь-ятно.

Насколько бы крутым ни стал Саймон, чтобы он ни делал, как бы ни старался, он постоянно будет думать о том, что недостоин. Это заложено в подсознании, выстелено красной ковровой дорожкой сомнения, вышито золотой нитью неудач и ненависти к самому себе.

Сколько бы он ни целовал Изабель в плечо, как бы хорош он ни был, сколько бы она ни говорила о том, что «неравнодушна» к нему — боже, блядь, Изабель, ну что за херня, — Саймон будет чувствовать себя тем самым парнем, который, сидя на чужой кухне, давился отвратительной стряпней и тупо улыбался.

Привет, я Саймон, могу я просто пялиться на тебя, пока ты вот так встряхиваешь волосами? Привет, я уже и не помню своего имени, но возьми моё тупое небьющееся вампирское сердце, я кину его в сундук и запру на тринадцать замков, если пожелаешь.

Если лечь на спину и лежать под дождем, капающим через дырявую крышу гаража, то можно дойти до финальной точки ненависти к себе, практически не прикладывая усилий. Нет, неправильно: Саймон не ненавидит себя, он ненавидит то, кем стал.

Солнце нагревает Плутон до минус двухсот десяти градусов по Цельсию – это примерная температура рук Саймона и сердца Изабель.

Изабель заставляет его задыхаться, даже если мне ему не нужен воздух для существования. Изабель отбрасывает его на пару лет назад, Изабель возвращает его к началу Вселенной, Изабель рассказывает ему про начало координат.

— Ты можешь пригласить меня на свидание, — говорит Изабель. — Я не против. Ты мне вроде как нравишься.

Саймон умер бы, но, без всяких неуместных каламбуров, он уже мертв.

Его мать ненавидит его, его первая единственная любовь состоит в непонятном подобии отношений с мечтой любой девушки от двенадцати до двадцати одного, его вторая единственная любовь заставляет его чувствовать себя, как полнейшее ничто в сфере никогда, а ещё есть Майя, но кого всё это волнует.

— Ебучее же ж дерьмо, — орёт Саймон. — Ебучее, блядь, вселенское дерьмо!

Изабель или Майя.

Изабель или Майя.

Изабель или Майя.

В моём сердце дыра размером с Плутон, Изабель, будь душенькой, принеси пару-тройку километров пластыря.

Чтобы вести себя, как полнейшему идиоту, Саймону даже не нужны наркотики. Саймону не нужно вообще ничего, кроме собственной способности невероятно проёбывать любой намёк на счастье.

Саймону нужны таблетки, лечащие от идиотизма, спасающие от ненужной влюбленности, выворачивающей сердце наизнанку. Саймон сам, весь, полностью выворачивается наизнанку. Он не умеет любить по-другому, только вот так, тупо, больно, режуще.

Саймону нужны таблетки, которые сказали бы: «Прекрати страдать этой хуйней».

Иди к Майе, Саймон.

Никому не нужно твоё сердце, Саймон.

Всем похуй, Саймон.

Саймону, к слову, не похуй от слова «вообще».

— Спешу тебе доложить, — хохочет Изабель, — я не привыкла долго ждать. Ты вроде как сам должен упрашивать меня о свидании.

— Как ты вообще? — спрашивает Изабель. — Как я поняла, твоя мать всё узнала, мне…

Мне очень жаль, Саймон, твоя мать решила, что в тебя вселился демон. Мне очень жаль, Саймон, я тебя не люблю. Мне очень жаль, Саймон, я тебя почти не знаю. Мне очень жаль, Саймон, ты пьян, иди в гараж Эрика, потому что нет у тебя дома.

— Всё отлично, — говорит Саймон в телефонную трубку, щеками ловя капли дождя. — Я в полной жопе.

Если тебя бьют по правой щеке, то надо подставить левую. Если тебя втыкают нож под ребро, то подставь ещё и горло.

— Всё в порядке, — уверяет Саймон. — Ложная тревога, знаешь. Оружие на стол, руки за голову.

Саймон смеется над собственной неудачной шуткой и устало трет переносицу, зажмуриваясь так сильно, как только может.

— Мой расово верный еврейский доктор прописал мне антидепрессанты. Думаю, упорюсь ими на ночь, чтобы было веселее прокрастинировать.

Изабель молчит, тяжело дыша в трубку, и Саймон решительно ничего не понимает.

— Вампиры же не могут быть под кайфом, да? — спрашивает Изабель, и Саймон нервно смеется. Как будто нужны наркотики, если есть Изабель.

— Я перезвоню позже. На этой неделе или в этом месяце. Во всяком случае, постараюсь уложиться до следующего года, кажется, вижу радиоактивного паука, надо уговорить его укусить меня, хочу быть первым вампиром со сверхспособностями, — говорит Саймон, вслепую нажимая на кнопку отбоя.

Чтобы всё было хорошо, надо что-то делать. Чтобы тебя кто-то полюбил, надо перестать быть таким мудаком. Саймон понятия не имеет «что» и «как».

Саймон закрывает глаза и думает про бесконечные холодные пустыни Плутона, покрытые вечным метановым снегом.

Саймон закрывает глаза и думает про то, как сам всё портит.

Саймон закрывает глаза и думает про самые прекрасные вещи на планете.

Саймон закрывает глаза и думает про Изабель.

*

И  alter-sweet-ego написала ещё сто слов в продолжение *Г*

But please don't go I love you so my lovely

*

— Эй, чувак, — вдруг раздаётся вместе с ужасающим скрипом дверных петель. — Я тут подумал…

Саймон смотрит на дверь сквозь ресницы.

Там Джордан.

Тусклый свет из множества крохотных плутонов на крыше падает ему на лицо. Джордан нахмурен, серьёзен, сосредоточен и дохуя привлекателен – настолько, что ему хочется врезать.

И убежать.

Возможно, он был бы отличной парой для И…

— Если всё так плохо, ты можешь пожить у меня, - говорит Джордан.

«А у тебя дома найдётся парочка портативных Плутонов?» - думает Саймон, а потом понимает, что сказал это вслух.

Джордан ухмыляется.

— Нет, но мы можем заказать набор фосфорных звёзд на И-бее.

— Ладно, — вяло улыбается Саймон и хватается за протянутую руку Джордана, чтобы подняться. — Уговорил.

Это, конечно, немного не то, но почему-то Саймону кажется, что фосфорные звёзды понравятся Изабель даже больше.

*

@темы: фанфик, Орудия Смерти, гет, Саймон Льюис, alter-sweet-ego, Джордан Кайл, Изабель Лайтвуд, сиззи, merde

---

Project for Awesome - Kiss Me/Kill Me

[alter-sweet-ego]

Стартовал Project for Awesome.
Это благотворительная акция, которую устраивают Ютуб каждый год с 2007го.

Я не совсем поняла, в чём суть и куда идут деньги всей акции, но если вот тут пожертвовать 15 долларов, то ваше имя автоматически попадёт в пул для розыгрыша лотерии, посвящённой "Городу Небесного Огня". В чём суть? Просто в том, что в "Городе Небесного Огня" появится персонаж с именем победителя - и он будет либо убит, либо поцелован (в зависимости от того, что сам выберет), но личность убийцы или целователя будет сюрпризом.
Кроме того, КАЖДЫЙ, кто пожертвует 15 долларов, получит копию красиво оформленной коротенькой истории от Кассандры Клэр и Холи Блэк.

@темы: вещает тумблер Кассандры Клэр, новости

---

[alter-sweet-ego]

Джейми и Лили в Гонконгке, 15 декабря 2012.

@темы: фото, Джейми Кэмпбелл-Бауэр, Лили Колинз

---

[Герцогиня Сельмаг]

Magnus and Alec from The Mortal Instruments by @CassieClare celebrating Magnus’ own serialization! Or sort of celebrating. Best not let Alec read the book.

Why are they shirtless? Well maybe they’re eating cake naked you ever think of that? I see no problem here.

(с)

@темы: малек, Кевин Зегерс, фанарт, Алек Лайтвуд, Магнус Бейн, Годфри Гао

---

[alter-sweet-ego]

Джейми и Лили вместе появились на премьере "Рассвета" в Гонконге.

Джейми, Лили и счастливые гонконгские дети с автографами

Фото взяты отсюда.

А ещё их заметили гуляющими :3

+1

@темы: фото, Джейми Кэмпбелл-Бауэр, Лили Колинз, новости

---

[alter-sweet-ego]

teen.com опубликовал новый стилл "Города Костей"

@темы: фото, стиллы, Кевин Зегерс, Джейми Кэмпбелл-Бауэр, фильм Город Костей, Джемима Уэст, новости

---

[alter-sweet-ego]

На Мультифандомном архиве фанфикшена Хогвартс.нет проходит мультифандомный же конкурс "25ый час"

Среди работ - Гарри Поттер, Голодные Игры, Шерлок BBC, и многое другое.

В частности - наши любимые Орудия Смерти.

Предлагаю всем участникам сообщества сходить и посмотреть, и даже может быть - проголосовать, и на этом закрываю пятиминутку рекламы

@темы: пятиминутка рекламы

---

[alter-sweet-ego]

Кассандра Клэр уехала отдыхать, и отдала "ключи" от своего тумблера своей подруге Саре Рис Бреннан, чтобы та опубликовала одну важную новость.

И вот что пишет там Сара:

- Кассандра хотела, чтобы я опубликовала важную новость. Но я запостила гифку с Локи. А чо, я люблю Локи.

- Ещё я заглянула в её инбокс, и значете что? Вы, ребята, вы не шадоухантеры, вы милятинахантеры, которые милее самых милых вдов своих самых милых врагов (которые умерли от того, какими невыносимо милыми были) с 1234 года.

- Я ответила на одно входящее, написав, что в конце "Адских Механизмов" Уилл влюбится в кого-то, кто умеет принимать форму утки.

Один из этих подпунктов - наглая ложь (и вовсе не тот, что про милятину), а новость заключается в том, что в 2013 году бальзамом на нашу душу прольются ХРОНИКИ МАГНУСА БЕЙНА.

Кассандра Клэр, Маурин Джонсон и Сара Риз Бренан собираются подарить нам "Хроники Магнуса Бейна", описывающие его приключения сквозь года.

"Вас когда-нибудь интересовали его прошлые романы и выдумки? Его первое свидание с Алеком? Как Магнус познакомился с Камиллой? Что случилось в Перу?

Начиная с февраля 2013 года, в поддержку Города Прекрасного Магнуса (при участии других симпатичных людей) они будут публиковать одну короткую историю из его жизни каждый месяц.

Так что, это будет 10 приключений нашего великолепного Магнуса"

Взято отсюда.

@темы: Магнус Бейн, вещает тумблер Кассандры Клэр, Хроники Магнуса Бейна, новости

---

[alter-sweet-ego]

Издательство РИПОЛ, выпускающее в России книги Кассандры, на своей посвящённой этому делу страничке Вконтакте представило официально дублированный трейлер к "Городу Костей"

@темы: видео, фильм Город Костей, новости

---

русскоязычный постер "Города Костей"

[alter-sweet-ego]

Он появился :3

Как вам перевод слогана?

@темы: постеры, фильм Город Костей

---

[alter-sweet-ego]

Рождественские открытки от Николы

@темы: малек, Кевин Зегерс, коллаж, фанарт, Орудия Смерти, Алек Лайтвуд, Джейми Кэмпбелл-Бауэр, Джейс Вэйланд, Магнус Бейн, Клэри Фрэй, Лили Колинз, Годфри Гао, манипке, клэйс

---

[alter-sweet-ego]

Одна из иллюстраций к Кодексу Сумеречных Охотников, сделанная by Rebecca Guay.



Взято отсюда.

@темы: вещает тумблер Кассандры Клэр, Кодекс Сумеречных Охотников