Еще немного с Teen Choice 2016

[Kyokka Suigetsu]

"Сумеречные охотники" стал лучшим новым сериалом года.
А Мэттью Даддарио победил в номинации "Прорыв года"

@темы: каст сериала, Доминик Шервуд, Мэттью Даддарио, Кэтрин Макнамара, Альберто Розенде, Эмерод Тубия, Гарри Шам-младший

---

[r-ya-m]

Дорогие, кхм, сообщнички.
Надеюсь, я не нарушаю правил и не развожу флуд, однако, признаюсь, я в некотором недоумении.
Как, чёрт возьми, вы ищете фф, если те, скажем, случайно потерялись? Или, что меня волнует несколько больше, просите порекомендовать вам какой-нибудь фф, например, с опеделённым сюжетом? Спец.поста у вас нет, сообщества тоже, неужто засорять просьбами само сообщество?
P. S. Просьба к одминам. Коль скоро ничего подобного не имеется, было бы желательно чего-нить такое заиметь. Потому что, хоть я пока и не имею представления, насколько это большой/маленький фандом, я тем не менее полагаю, что пост поиска полезен всегда.

---

Teen Choice 2016

[Kyokka Suigetsu]

@темы: каст сериала, Мэттью Даддарио, Кэтрин Макнамара, Эмерод Тубия, Гарри Шам-младший

---

Тёмная сторона.

[Takigawa Tetsuya]

Я трепетно и нежно люблю Темную сторону книг "Орудий Смерти", в том числе прекрасную Лилит.

Форма: Рисунок.
Рейтинг: G.
Персонаж: Лилит.

Арт.

@темы: фанарт, Орудия Смерти, демоны, джен

---

Fanvid: malec - what i feel

[royal fye]

За поддержку спасибо  evansforgotten, сделано в подарок нашей подруге Асе

Название: what i feel
Пейринг: malec
Рейтинг: pg-13
Продолжительность: 1.18
Музыка: Ruelle – War of Hearts

@темы: слэш, малек, Алек Лайтвуд, фанвидео, Магнус Бейн

---

[mangobango2]

Привет всем
Несу сюда мою новую работу, в этот раз в видео присутствует не только Малек, но и другая моя горячо любимая пара - Стив\Тони из фильмов Марвел)) Надеюсь вам понравиться))
Название: get burned
Пейринг/Персонажи: Алек Лайтвуд\Магнус Бейн
Канон: сериал
Категория: слэша))
Рейтинг: PG

@темы: слэш, малек, Алек Лайтвуд, фанвидео, Магнус Бейн

---

Третий закон Ньютона, глава 2.

[.северный]

Название: Третий закон Ньютона
Автор: северный (в тандеме с  rubiconem )
Фендом: Shadowhunters (TV) + Glee (кроссовер)
Пейринг: Малек
Рейтинг: NC-17
Жанр: любовь и ненависть, школьная суета, танцы, музыка, первая любовь и лучшие друзья. А еще hurt/comfort (без понятия, как это русифицировать).
Варнинг: не то, чтобы большое отклонение в характерах персонажей, скорее, преувеличение уже имеющихся качеств. Ах да. АУ без магии, Ау-школьная, авторы каются, но такова жизнь, нас заставили.
Статус: в процессе
Саммари: Сила действия равна силе противодействия. Или история о том, к чему приводит зависть и эффект толпы.

Примечания

Прим. авторов: Один из авторов знатно упоролся и долго искал фанфики по вселенной Хора с Малеком, но все поиски выдавали ноль, поэтому назад дороги больше нет. Второй, что говорится, заразу подхватил, и началась эпидемия. Мотив продиктован поведением Коровски, мы выражаем ему свою особую благодарность.
Магнус Бейн (он же Майк Чанг, но все-таки Магнус) - эпатажный и экстравагантный ученик школы МакКинли, участник Хора, один из неудачников, друг Курта Хаммела, восхитительный танцор и просто заноза в заднице Алека Лайтвуда. Гли головного мозга с Малеком в крови.
События «Хора» перемешаны, поэтому таймлайн указывать не стали.
А вообще, лично я зарекался никогда больше не писать про школу. Так вот: никогда не говорите никогда.
Сомнительный юмор, странные стечения обстоятельств, отсутствие беты и прочая боль графоманства. Вы предупреждены.
Аминь.

Ньютон 1

Ньютон 2

Глава 2

То, кем ты являешься для себя,
и кем тебя видят все остальные —
два абсолютно разных человека.
Glee

* * *

— Ты кого-то ищешь, Алек?

Наверное, думает Магнус, если бы Лайтвуд был чайником, то вся вода выкипела бы в нем в этот момент. Но как бы то ни было, он держит лицо и, наконец, переводит свой тяжелый взгляд на Куинн.

Магнус пользуется случаем и, пока ему заслуженно (хотя это спорное утверждение) не всыпали по пятое число, спешно принимается собирать вещи в рюкзак, совершенно случайно подслушивая. Он рад оставаться в полном неведении и ничего не знать, но, увы, музыку приходится выключить, а секрета из разговора никто не делает.

У Коровски намечается вечеринка, на которую сам Александр Лайтвуд приглашает Куинн Фабре. Самое странное в этом факте то, что вечеринку закатывает Коровски.

Магнус толкает сменную футболку в рюкзак, а потом подходит ближе к ним, чтобы забрать свою воду.

— Спасибо за приглашение, Алек. — Ему кажется, или Куинн кокетливо заправляет прядь за ухо? — На выходных я обещала своего друга угостить латте. Я перед ним в долгу.

Что ж. Магнус усмехается себе под нос.

— С каких пор ты записалась в клуб скучных и занудных? — спрашивает Лайтвуд, и Магнус не успевает отвернуться, попадая под прямой его взгляд. — Что?

— Что «что»? — изображает недоумение Магнус.

Куинн вздыхает.

— Зачем ты сюда смотришь? — терпеливо поясняет Лайтвуд.

Магнус даже останавливается от его претензии:

— Я смотрю на тебя только в двух случаях. В первом — это тяжелый взгляд. Во втором — очень тяжелый. Что они выражают и так ясно. Так вот, сейчас первый случай, бить тревогу пока рано.

— Прости, твоя подводка загораживает всю тяжесть, мне кажется, тебе стоит стараться лучше, чтобы это сработало.

— Мальчики…

— Подводка должна подчеркивать его, ты просто не понял, — парирует Магнус и, не прерывая зрительного контакта, обращается к Куинн: — Футболисты все такие глупые?

Лайтвуд щурится и, если бы не божественная сила сдержанности, Магнус уверен, он бы с удовольствием почесал об него костяшки.

— А голубые все такие самоуверенные?

— Не знаю, спроси у голубых.

— Я и спрашиваю.

— Ого! — Магнус удивленно поднимает брови. — Я думал, что разговаривать с собой удобно перед зеркалом. Что ж, зеркал тут много, я вас оставлю.

— Как просто — переводить стрелки. Ты сейчас не досчитаешься чего-то, попугай.

— Конечно, ведь сила в кулаках, а не в голове. Но попугаи извечно повторяются, а я пока оригинален.

— Ладно, беру свои слова назад, — надменно соглашается Лайтвуд и продолжает: — Есть попугаи, которые умеют молчать, а ты точно не из таких. Ты как петух. Во всех смыслах.

— Петухи просыпаются в три, а я в три засыпаю. Так что ты все еще далек от совершенства умственного блеска. Мои волосы блестят сильнее, увы.

Магнус закидывает рюкзак на свое плечо и выходит из зала, совершенно не чувствуя удовлетворения от словесной баталии, которая, вроде бы как, остается за ним. Здесь не вяжется ни одно сравнение, и Магнус решает, что остановится на самой простой отметке «Так себе».

* * *

Жизнь с понедельника — всегда уникальна. Магнус смотрит на Курта, Курт смотрит на Магнуса, и такого единения в их молчаливых взглядах не было очень давно.

Школьный коридор больше никогда не будет прежним.

Школьный коридор теперь навсегда осквернен демонстративным поцелуем Куинн и Лайтвуда.

Магнус поднимает брови в жесте «М-да», подвисая, а после открывает свой шкафчик с украшенной изнутри дверцей и начинает поочередно расставлять учебники.

Курт принимает капитуляцию первым:

— Мы потеряли Куинн Фабре.

Его высокий голос кажется Магнусу оплотом всех драм человечества.

— Или Куинн потеряла нас, — говорит Магнус, замечая неверие в лице Арти по другую сторону «скверны». Курт выглядит подавленно, и это нельзя проигнорировать, потому что человек в новой серии свитеров от Томми Хилфигера нарушает закон моды, будучи таким грустным. — Уверен, этому есть объяснение. Вероятно, она передумала и оказалась на той вечеринке Коровски, о которой я тебе рассказывал, там произошел пресловутый «бам», все завертелось под высоким градусом алкоголя и отсутствия кондиционера, а потом…

— Магнус. — А вот и Рэйчел, стоит, материализовавшись из ниоткуда, упирает руки в бока и улыбается, но радости в ее лице нет. Курт знает ее лучше, поэтому Магнус напрягается — тот взволнованно смотрит и поправляет ремешок сумки на плече. — Мистер Шустер пока не знает, но у нас большие проблемы.

— У нас проблемы. Отличное начало недели, — почти пропевает Магнус. — Потом ко мне подойдет, например, Британи и скажет, что ополчение вегетарианцев наступает на поля с кукурузой, и никто из нас никогда в жизни не вспомнит об ее существовании.

— В чем дело, Рэйчел? — спрашивает Курт и все еще косится в сторону Куинн.

Рэйчел смотрит туда же и вздыхает. Магнус решает подлить масла в огонь:

— Смотрятся, кстати, хорошо. Красивые люди находят друг друга, а самые красивые стоят в зрителях и упиваются завистью. Черт, разве я не хорош собой? Я трачу на макияж уйму времени, уверен, никто из наших дам не приносит таких же жертв.

— А что насчет зависти? Это ты о Куинн или Лайтвуде? — подхватывает появившийся Финн, и все светлеют в лицах, кроме Магнуса. Он говорит:

— Это почти предательство, Хадсон!

Рэйчел тут же смешно хмурится и толкает Магнуса в плечо:

— Идиот.

— Так что там о проблемах без мистера Шустера?

* * *

Наверное, Магнус просто не в курсе, но на самом деле вся его жизнь происходит в комиксах, где совершенно разное стечение обстоятельств приводит к одному и тому же концу света. Быть может, у Магнуса были бы суперспособности, если бы это был правильный комикс, но сейчас они сидят в кабинете, слушают и так известную всем правду жизни, и никто не в силах им помочь, потому что школа МакКинли — портал в подземелье к самому адскому пламени. Здесь все подвержены мнению большинства, а Хор — это группка святых, которые борются со злом песнями и танцами. Кажется, он уже делал это сравнение.

Во многих онлайн-играх есть подобный класс, между прочим.

— Мы не проходим на отборочные, — наконец говорит мистер Шустер. — Нам недостает лиц, голосов и людей в целом.

— Это выбор Куинн, — просто говорит Сантана. — Рожденной летать, как говорится, дорога в крестьянскую обитель заказана. По крайней мере, она попыталась искупаться в грязи нашей пока что безызвестности, и ей это не понравилось.

— Компания громил футбола, конечно же, важнее, — ехидничает Пак.

— Ты забыл, что Куинн Фабре — капитан команды поддержки. Королева Хора, грязного нашего Хора, как ни крути, но это Рэйчел.

Рэйчел оскорбления не замечает и выглядит польщенной. Мистер Шустер трет виски и качает головой:

— Ребята, нам не хватает двоих, даже троих ребят.

Магнус ловит тот момент, когда гудение в классе резко прекращается, и выпрямляет спину. Что-то определенно должно открыть врата в ад, это же понедельник.

— Как это — троих? — Финн смотрит на Рэйчел, Рэйчел смотрит на мистера Шустера, а тот в свою очередь смотрит на Магнуса.

— Тина отказалась участвовать в Хоре и записалась в сразу несколько кружков — по плаванию, рисованию и что-то еще было, я запомнить не успел, потому что меня это шокировало.

— Вы все смотрите на меня, — почти жалуется Магнус. — Причем тут я?

— Это вы порвали с ней, тупица, — закатывает глаза Сантана.

— Это она порвала со мной, — не соглашается Магнус, чувствуя себя задетым. — И вообще, советую вам всем не лезть не в свое дело, потому что свою личную жизнь обсуждать в Хоре я не собираюсь.

— С таким огромным количеством разговоров о личных проблемах мы скоро станем клубом доверия с каким-нибудь коротким телефонным номером, — спокойно размышляет Британи, за что получает тяжелый взгляд Рэйчел. — Мне нравится слушать ваши косяки, ребята. Это делает меня счастливой.

— Человечество поет о своих проблемах, — подхватывает тему Курт. — В песнях всегда куча разного материала. Это неотделимо от Хора. Мы поем о жизни, ребята, а жизнь — это уже большая проблема.

Пак, кажется, без настроения:

— Что ж, умник, попробуй почерпнуть оттуда опыт проигравших отборочные.

— Ребята, — наконец, внимание вновь обращается к мистеру Шустеру. — Сейчас вы совершенно отвлекаетесь от сущности самой проблемы и пытаетесь переложить всю ответственность на плечи другого. Никто не виноват в том, что у нас недобор. Ни Магнус, ни Тина, ни Куинн — у каждого есть право выбора, и вот — каждый его делает.

— Никто не хочет быть в числе неудачников, — говорит Сантана, и Магнус готов театрально закатить глаза и сделать какой-нибудь красивый жест пальцами, но последующее заявление заставляет его напрячься: — Это ведь отстойно, когда в твоем окружении люди, которые никак не могут определиться, к какому полу себя причислить. Магнус, мы увидим тебя когда-нибудь в платье?

— Сантана… — недоумевает Арти.

Магнус вытягивает губы, задумчиво выслушивая ее и не поднимая глаза. Пожалуй, он ошибся, решив, что в этой богом забытой дыре, в этом пыльном кабинете все принимают друг друга любыми. Он успевает вовремя спрятать разочарование и огорчение, улыбается и поворачивается:

— Платье — звучит довольно здорово, если ты знаешь, с чем его сочетать. Неудивительно, что ты ничего, кроме своей формы, не можешь себе позволить.

— Хочешь сказать, что у меня нет вкуса? — вскидывается Сантана, явно уязвленная.

Магнус деланно удивляется:

— Она взаправду думала иначе? Сладкие мои, объясните девочке, что я не один так считаю.

— Хватит!

Все поворачивают головы к мистеру Шустеру. И тот повторяет, уже тише:

— Хватит. Мы все на взводе, но не стоит опускаться до оскорблений друг друга, будьте выше. Вы ведь друзья.

— Нам не попасть на отборочные, у нас сквозь землю провалились лучшие голоса! — протестует Пак.

— Это не повод отчаиваться, мистер Шустер прав.

Рэйчел встает перед всеми. Магнусу кажется, что это происходит не на самом деле. У него ужасно болит голова, чувство собственного достоинства тоже побаливает, ущемленное. Ему срочно нужна музыка, нужны зеркала, танцы, ритм и холодный чай.

— Мы сделаем какой-нибудь обалденный флэшмоб, чтобы привлечь внимание девочек и воззвать их к чувству долга и любви к музыке, — тем временем продолжает Рэйчел, — и, вероятно, кто-нибудь проникнется нашим блестящим выступлением и захочет пополнить наши ряды.

— Или блестящим Магнусом… — подперев рукой голову, грустно добавляет Сэм.

— Нас ненавидят, — говорит Мерседес, — о каком «пополнить» идет речь?

— Ни один здоровый человек не захочет портить себе жизнь. Ну, на наш счет все и так понятно, — Арти качает головой и, заметив недоумение в лицах, поясняет: — Простите, ребята, я, конечно, вас всех уважаю, но мы же сбор худших из худших. Поэтому Куинн и не смирилась.

— Сам ты худший, — оскорбляется Рэйчел, — с таким багажом самоуверенности нам не уйти далеко. Своей уверенностью я бы с вами поделилась, но, боюсь, на всех все равно точно не хватит.

— Можешь скинуться уверенностью вместе с Магнусом, — снова язвит Сантана. — Он, правда, заляпает все блестками, но мы это переживем.

— Твое отсутствие вкуса же мы переживаем, конечно же переживете.

И так — до тех самых пор, пока мистер Шустер всерьез не полыхает яростью, а потом все единогласно принимают идею флэшмоба, репетировать который придется до конца недели в режиме выживания.

Рэйчел снова солирует, а Магнусу достается главная роль в танцах.

* * *

— О, господи, за что, — взмаливается Магнус, когда на следующий день дорогу преграждает Коровски. Магнус едва не упирается в его огромную руку, шлагбаумом перекрывающую движение, и удивленно обводит взглядом от плеча до кулака в стене. Эдакий массив, целая штанга для качков — уникальной формы и массы, температуры и… лучше не думать о запахе. А потом Магнус видит Лайтвуда, которого не заметил сразу. Мир разверзся бы, если бы эти двое вдруг перестали преследовать друг друга.

— Привет, девочка, — Коровски демонстрирует опасную, по его меркам, улыбку, и все на свете теряет цвет, потому что ему это точно не к лицу. Магнус ужасно ненавидит то, что не сочетается.

— Как необычно, — удивляется Магнус и качает головой, осматривая «приспешников». — Вы все его сопровождаете, потому что беспокоитесь, что я ему что-нибудь отобью? Или бедняга стесняется подойти ко мне самолично? Знаете, подобный способ подката действовал лет пять назад, когда хвастаться новой компьютерной игрой было еще модно.

Громилы футбола начинают смеяться, но тут же замолкают под тяжелым взглядом своего «босса». Лайтвуд, однако, все еще усмехается. Магнус чувствует себя странно и не может сказать точно, но ему кажется, словно он уже проиграл.

Дерьмовое чувство тревоги. И никакой сарказм его не спасет.

— Думается мне…

— О, тебе думается… — понимающе кивает Магнус и вовремя отступает на шаг, потому что Коровски, неожиданно задетый, надвигается. — Вырвалось. Продолжай.

— Ты не осознаешь, что ситуация не в твоей власти, девочка, — ласково говорит Коровски и снова шагает вперед. — Видишь ли, это очень и очень стремно, когда по коридору идет ни чем не прикрытый стыд и еще гордится этим. Ты понимаешь, о чем я?

— Интерпретировать можно по-разному, сладенький, — Магнус всматривается в многочисленные лица и останавливается на лице Лайтвуда. Пожалуй, он единственный из этой кучи выглядит действительно хорошо, а красивое Магнуса успокаивает. — Послушай, — он снова смотрит на Коровски, — я все понимаю, серьезно. У тебя проблемы, у твоих друзей проблемы, у всего мира проблемы. Кто-то их решает, кто-то откладывает, кто-то вымещает на других. Так вот, я…

— Это у тебя проблемы, серьезные проблемы.

Магнус не ожидает, что в ход действительно пойдут руки, поэтому удивленно охает, когда его хватают за грудки и вздергивают на носки. Наверное, его рубашка ужасно помнется. Да простит его Марко Поло!

— А теперь пойдем.

Все происходит слишком быстро, Магнус едва успевает вдохнуть поглубже, потому что в следующее мгновение его голова оказывается в раковине. Сильная рука вжимает его в ледяную керамику лицом, и даже думать не хочется о всей той грязи, которую он имеет возможность собрать.

— Мужик должен выглядеть, как мужик, — напутствующие слова Коровски звучат очень неразборчиво, но Магнус все равно понимает каждое. — Ты посмотри, сколько с тебя краски стекает. Воу!

Его резко тянут за волосы назад, впечатывают лбом в затертое зеркало. Магнус сплевывает и пытается проморгаться — глаза начинают жечь из-за попавшей в них воды и туши. Он жмурится и не видит ничего, а потом его снова опускают под кран. Попытка вырваться почти срабатывает, но тут же отзывается болью — все-таки, сегодня точно не его день.

— Наверное, у вас в Азии это нормально, но это Америка, чувак. Понимаешь?

Магнус снова пытается отстраниться, потому что воды становится слишком много.

— Дэйв, — голос Лайтвуда. — Хватит, пойдем.

— Извращенное понятие о жизни у тебя, жаль, что ты родился немного идиотом. Как тебе идея подать заявку на королеву выпускного вечера? Хотя… какая уж из тебя королева. Принцесса?

— Дэйв, — еще более настойчиво, и Магнусу удается воспользоваться улученным моментом, чтобы вырваться. У него получается, но неожиданно резкое движение — и он теряет баланс, однако быстро ориентируется, находя опору в одной из раковин.

Слышится ругань — брызги летят во всех. Магнус протирает глаза руками, возвращая себе способность видеть, и тяжело дышит ртом.

Он никогда в жизни не чувствовал себя так униженно. Он смотрит на эти довольные лица, смотрит в лицо Коровски, который торжествует над своей победой, смотрит на его команду, где все как один обмениваются свистками и отдают друг другу «пять».

Он смотрит на Лайтвуда.

Время, кажется, останавливается. Хотя это вполне может быть и его сердце. Где тут полыхающее пламя и местный рогатый лидер?

Магнус тянет носом, шумно и быстро, сжимает зубы, переводит взгляд на свои пальцы — черные от косметики. Голоса, наконец, перестают быть белым шумом. Слышится что-то неопределенное, обрывками, но отчетливей из всего доносится:

— Умыться бы ему.

И снова смех.

— В женский туалет.

— К слову, это соседняя дверь!

Магнус отжимает свою выбеленную челку — сегодня с синим тоником — и, глубоко выдыхая, горделиво поворачивается к зеркалу.

Гул неожиданно стихает.

— Смывать такой слой косметики без надлежащего средства — ужасно неудобно, я вам скажу, — Магнус откручивает теплую воду, согревая первым делом пальцы. Он ловит в зеркале взгляд Коровски. Наверное, он потом пожалеет об этом, но говорить хочется: — Неудивительно, что ты не знал. Ты же необразованный грум, невежественный и ужасно воняешь. Вместо того, чтобы беспокоиться количеством черных теней на моих глазах, ты бы лучше потратил это время на доброкачественный душ. Твоим друзьям бы тоже не помешало. Надеюсь, я смогу отстирать этот смрад.

Магнус деланно спокойно принимается отмывать ужасные разводы с лица.

— Ты, кажется, не понял? — Коровски порывается выступить вперед, но рука Лайтвуда сжимает его плечо. Магнус, замерший, вновь возвращается к воде. Он сперва ничего не отвечает, а потом все-таки не выдерживает:

— Может, вы уже свалите отсюда? Уверяю, я сам справлюсь отлично. Или кто-нибудь желает подавать мне салфетки?

И Магнус остается один. Долго — достаточно долго — смотрит на свое отражение и испытывает почти что отвращение к подавленности на своем лице.

Впрочем, он тут же закручивает краны, стряхивает воду с рук в раковину. Поднимает упавшую на кафель сумку и возвращается к зеркалу снова.

Мокрые пряди, черные следы подводки на нижнем веке, а у виска — серый развод, который остался не смытым.

Магнус на пробу улыбается.

Убедившись, что все в порядке, выходит в коридор и тут же впечатывается в кого-то.

— Твою же! Магнус! — ругается Пак, проливая свой напиток. — Ты самый насто-о… О. Магнус.

Пак, наверное, забывает обо всем.

— Скажешь хоть слово, и я выплесну на тебя оставшееся… что там у тебя. Какао?

— Горячий шоколад.

— Особенно горячий шоколад, — угрожает Магнус и отводит взгляд. — Мне срочно нужен Курт, у меня королевски важное поручение к Курту.

— Он пробуется в визажисты, а ты его чистый холст? — усмехается Пак, допивая свой шоколад. — Ты знаешь, я не уверен, что это по части Курта, но я могу просто не знать о ваших скрытых талантах, парни.

— Ха-ха, как смешно, — язвительно проговаривает Магнус и вмиг становится серьезным. Пак даже перестает глотать — замирает с полным ртом шоколада и смотрит не то с вопросом, не то с удивлением. — Признаться, я дьявольски рад, что вылил на тебя кофе.

Пак сглатывает.

— Это шоколад. Это, по-твоему, нормально?

— Просто тот факт, что дерьмо случается у всех, неимоверно повышает настроение, — Магнус хлопает его по плечу. — Увидимся, Пакерман!

— Пошел ты к черту, Бейн!

* * *

Курт, конечно же, находит у себя свободную минуту, и прогул одного урока становится причиной отсутствия грязи на лице Магнуса. Чувствуя себя ужасно смятым и пожеванным, Магнус не сразу включается в музыкальный ритм, и один раз Рэйчел начинает его серьезно отчитывать.

Это действительно помогает.

— Прогоним еще раз, без музыки. Три-четыре, поехали! — мистер Шустер хлопает в ладоши и отбивает ритм ногой.

Рэйчел не поет — повторяет движения со всеми, Финн выглядит довольным, потому что счет мистера Шустера гораздо медленнее музыки, и он успевает, Сэм умудряется что-то проговорить на ухо Мерседес, а Магнус как раз выполняет подъем с пола, когда в дверях появляется Куинн.

Репетиция прерывается. Магнус отряхивает ладони от пыли, а мистер Шустер говорит:

— Куинн… здравствуй.

Магнус чувствует подвох, потому что Куинн Фабре приходит с извинениями, говорит, что была неправа, что поторопилась, и кажется, что магия понедельника начинает заштопывать за собой косяки.

Все радуются ее возвращению, мистер Шустер белозубо улыбается и приобнимает ее за плечи, ребята тоже выглядят счастливыми, пока Арти не шутит насчет футболистов.

— Сейчас что-то будет, — тихо произносит Курт, и Магнус с ним соглашается. Не потому что об этом кричит интуиция, а потому что в кабинет входит Лайтвуд.

— Ребята, — примирительно начинает Куинн, — пожалуйста, послушайте.

Магнус закатывает глаза и качает головой:

— Я отказываюсь иметь с этим что-либо общее, — категорично заявляет он и проходит мимо Куинн, со всем негодованием обрушиваясь на стул. — Прости меня, сладкая, что перебил — ужасное недержание, рот не закрыть, как только на горизонте маячит эта безвкусная спортивная куртка.

— Магнус, давай послушаем, — серьезно предлагает мистер Шустер. Магнус скрещивает на груди руки и вздергивает подбородок, показывая, что готов выслушать.

И Куинн говорит, что есть прекрасный голос, который обогатит их чудесный Хор.

А потом в кабинет входит Изабель Лайтвуд, припоздав.

Только сейчас Магнус понимает, почему этот Алек Лайтвуд выглядит недовольным и находится в запрещенном для него месте. Только теперь становится понятным, почему он все еще не уходит и кажется достаточно уставшим.

Идеальный сплав надменности из семейства Лайтвудов с длинными ресницами, только в обличии улыбчивой девы.

— Вау, — Магнус хочет сказать это первым, но выдох вырывается у Пака:— Наша скромная компания точно нуждается в таких… голосах.

Магия понедельника.

@темы: слэш, малек, фанфик

---

Пятнадцать приведений

[Ace of Hearts]

Кажется я совершенно случайно удалила текст отсюда *неловко вышло*
Так как в тексте что-то порядка 33 тыс слов я поняла, что я просто сойду с ума пока всё вставлю, ведь у дайри ограничение на объем.
Я так же приношу извинения тем, кто в своей ленте текст уже видел. И в общем да, простите, я понимаю, вам может быть не интересно, но мне по-детски хочется видеть этот макси в сообществе тоже.
Автор:  Sodan Lintu
Беты:  Grafoman@ya aka Charlie J Stilinski-Smoak
Фэндом: Клэр Кассандра «Сумеречные охотники» «Адские механизмы»
Пейринг или персонажи: Магнус/Александр (прочие упоминающиеся в примечаниях автора)
Рейтинг: R
Жанры: Слэш, Романтика, Ангст, Юмор, Драма, Мистика, Экшн (action), Даркфик, Ужасы, Hurt/comfort, AU, Мифические существа, Соулмейты, Первый раз
Предупреждения: Насилие, Смена сущности, Гуро, Ксенофилия

Предупреждение от автора: Лично я считаю, что это не страшный флафф в котором всё охуенно хорошо.

Размер: Макси, 73 страницы
Кол-во частей: 25
Статус: закончен
Описание: Семья Лайтвудов переехала в новый дом, чтобы начать жизнь с новой страницы. Типичное начало для фильма ужасов. Или семейной комедии, если считать смерть и страх смешными.

и собственно ссылка

@темы: слэш, Камилла, малек, фанфик, Орудия Смерти, Алек Лайтвуд, Саймон Льюис, Адские Механизмы, Джейс Вэйланд, Магнус Бейн, Изабель Лайтвуд, Клэри Фрэй, Тесса Грей, Джем Карстаирс, Ходж Старквезер, Валентин Моргенштерн, Себастьян/Джонатан, Макс Лайтвуд, Мадам Доротея, Рафаэль

---

How Perfect You Are

[DragonTyki]

Выношу на ваш суд, свою первую работу по этому фэндому.

Название: How Perfect You Are
Автор: DragonTyki
Бета: нет
Размер: мини, 1600 слов.
Пейринг: Малек, намек на Сафаэль.
Категория: слэш
Жанр: Songfic, Fluff, Drama, ER
Рейтинг: G
Статус: закончен
Дисклеймер: все не мое.
Размещение: Я сторонник того, что автора работы надо уважать. Так что, если кому-то понадобится, то дайте мне знать.
Саммари: And when I'm lost
You search for me
And when I doubt
You're my belief
© Halou - Honeythief
Предупреждения: ООС, АУ в каноне, вольная трактовка событий, сомнительный авторский юмор.
От Автора: Ничего против конструктивной критики не имею.


Sometimes I doubt the path I chose
Sometimes my dreams feel all on hold

Клубная музыка вибрацией отдается во всем теле. Сотни потных, пьяных и возбужденных тел трутся друг о друга на танцполе. Мозг, опьяненный коктейлями, отказывается воспринимать картинку в целостности. В ушах бьются басы, по бокам прижимаются вечно юные фейри, на губах блуждает улыбка, абсолютно удовлетворенного человека. Любой примитивный или житель Нижнего мира, находящийся сегодня в Пандемониуме, полжизни бы отдал, чтобы оказаться на его месте, Верховного мага Бруклина, Магнуса Бейна. Десятки прекрасных созданий порочно изгибаются в танце, надеясь, что его блуждающий взгляд задержится именно на них, что именно их руки и губы будут ласкать и дарить страсть, ему. Но холодный взгляд кошачьих глаз, ни на секунду не прерывают свое движение по залу. Сканируя всех и подмечая все, Магнус, держит железный контроль в своем клубе. Парочка вампиров, что решили оскалить свои зубки, совершенно не меняют ничего в пустыне чувств мага. После расставания с Камилл, которую он так любил, Бейн решает, что его сердце слишком дорогая и хрупкая вещь, которое стоит оберегать почище Аликанте. За сотню лет, прошедших в бесконечных вечеринках, одиноких вечерах и постоянной работе, Магнус был уверен, просто железобетонно уверен, что теперь никто и никогда не сможет подобраться к нему, пробраться сквозь лабиринты масок и лжи, что он возвел вокруг себя. И если когда-то, где-то там, и мелькают глупые мысли о надежных руках, в чьих объятиях он позволит себе наконец-то обрести единение, то Верховный маг Бруклина, лишь усмехается своей оставшейся человеческой глупости и наивности, совершенно не замечая дыру, что поселилась у него в груди.

Despite this cruel world
And all my best efforts
You surprise me with just how perfect you are

Просыпаясь утром от того, что Алек обвился во сне вокруг него, как маленькая осьминожка, Магнус неожиданно и со всей кристальной чистотой понимает одно.
- Я чертовски счастлив.
-Магнс, я вернулся с охоты всего два чса…
Маг с тревогой приподнимает лицо Нефилима, чтобы узнать, почему он замолчал, но стоило увидеть умиротворенное лицо охотника, как он понимает, что Алек просто вырубился.
Откинувшись назад на подушку, Бейн лишь крепче прижимает к себе своего ангела. Что ж, еще год назад, когда он мельком увидел этого красавца в компании двух охотников и Клэри, он понял, что его личный запрет на Нефилимов дал трещину. Но стоило ему поймать этот неожиданно застенчивый взгляд голубых глаз, как Магнус понял, что его, как ему казалось, мертвое и ледяное сердце, забилось с силой тысячи сердец. Александр сломал все его стены одним взмахом ресниц, и одной улыбкой навеки пронзил мага, действеннее, чем, если бы пустил стрелу из лука. И вот он, восьмисотлетний маг, с огромным багажом знаний, веками страданий, стоит посреди танцпола, ошарашенный тем, как легко он отдал свое самое дорогое сокровище, охотнику, чьего имени даже не знал.

Even with all my flaws
And my bad examples
You surprise me with
Just how perfect you are

Когда я расстаюсь с тобой, уверенный, что ты предал меня, где-то на задворках сознания бьется упрямая мысль, что я сбегаю. Когда я глотаю виски прямо из горла, в мозгу ярко пульсирует мысль, что виноват здесь я. Когда я в очередной раз не могу заставить свое тело подняться и ответить на твой звонок, все что я в силах произнести - это набившее оскомину "прости".

***

Пииип. Вы позвонили Верховному магу Бруклина, Магнусу Бейну. Если я не беру трубку, то мы с моим ангелом сильно заняты. Не оставляйте сообщения, не перезванивайте и вообще…
- Магнус! Что ты такое говоришь?
- Александр, я просто доношу до всех, что моя синеглазка занята.
- Манг…
Пииип.

***

- Магнус, это Изабель, возьми трубку. Мне хватает самоубийственных охот моего дорогого братца, поговорите уже! Я знаю, что вы любите друг друга, что с вами происходит?

***

- Магнус, я знаю, что ты в лофте, мы все волнуемся за вас. Прошу ответь хоть своему бисквитику.

***

- Магнус Бейн, это Катарина, открой дверь! Я не могу пройти сквозь твои защитные барьеры. Ну же, не будь столь драматичен.

***

Пиип. Вы позвонили Алеку Лайтвуду. Если у вас к нему серьезное дело, то ищите его у прекрасного и восхитительного меня…
- Магнус!
Пиип.

***

- Алек, это Джейс. Чувак, возьми трубку. Я чувствую, что тебе сейчас чертовски плохо, я ведь твой парабатай. Позволь мне помочь тебе.

***

- Алек, прошу, поговори со мной. Ты же знаешь, что я всегда буду на твоей стороне. Алек.

***

- Александр, возьми трубку. Мы с отцом ведь предупреждали тебя насчет Магнуса Бейна. Вернись в Институт, мы все обсудим.

***

- О, Ангел! Магнус, ты живой?
- Александр, если это сон, прошу, не покидай меня так быстро. Дай мне насладиться тобой.
- Я не… не сон. Просто, твоя дверь была открыта и я… - Алек, виновато отвел взгляд, не сумев заставить себя смотреть в такие желанные глаза. Он совершенно не знал, как объяснить магу, что он делал у него дома, в четыре часа утра. Не говорить же, что весь мир исчез, когда он отвернулся от него. Что, выбираясь из Института, неважно на охоту или просто сбегая в очередной раз от сочувствующих взглядов Иззи, Джейса и Клэри, он каждый раз находил себя на пороге его квартиры. Да, ради Ангела! Даже та парочка вампиров, которые и вовсе не могут попасть к ним, и то пару раз "случайно" встречала их на охоте, наверняка это дело рук Фэйрчайлд. Позвонила своему дружку, а его наставник не может отпустить его одного, вот они и шастают с ними на рейды, как будто он не сможет справиться с парочкой демонов один.
- Александр, это правда, ты? – маг неуверенно протянул к нему руку, словно до конца не веря, что это все ему не сниться.
- Магнус, я знаю, ты говорил, что мы расстаемся, но я не могу так. Позволь мне хотя бы все тебе объяснить. - От переполнявших его чувств, охотник дышал так, словно ему пришлось бежать сюда от самого Института. - Я даже и мысли не допускал лишать тебя бессмертия, я просто хотел…я просто…
- Что мой хороший?
- Узнать о тебе. Прости, пожалуйста, прости меня. Я ведь знал, что ей нельзя было верить. Я ведь просто глупый Нефилим, я понимаю, почему ты ушел. Как можно доверять мне после такого, я не достоин…
- Тчшшш, - Магнус поднес палец к его губам, призывая замолчать, - если кому и надо здесь извиняться, то это точно не тебе, мой дорогой. Хоть у меня за спиной и четыре прожитых века, но у меня не хватило сил придти к тебе и попросить прощения. Я не такой сильный как ты, мой Ангел. Ты так глубоко проник в мое сердце, что я испугался, той власти, что ты имеешь надо мной.
- Но…
- Александр, позволь мне сказать тебе всю правду, которую ты заслуживаешь.
- Хорошо. – Повинуясь изящному жесту, Алек поднялся с колен, на которые он упал, стоило ему увидеть лежащего без сознания на полу, мага. Сев на диван, он с легким трепетом погладил льнущего к парню Председателя Мяо.
- С самой нашей первой встречи, я понял, что влюбился в тебя без оглядки. Узнавая тебя ближе, с каждым днем, я утопал в своей любви к тебе. Я даже и не пытался бороться со своей одержимостью тобой. Я ревновал тебя к Джейсу, ведь я видел, каким взглядом ты смотришь на него. Да ради всего Святого! Я даже начал ревновать тебя к демонам, ведь они получали от тебя внимания куда больше, чем я.
Бейн посмотрел на Алека таким отчаянным взглядом, что тот не смог остаться равнодушным. Взяв его за руку и притянув к себе, Нефелим с удивлением услышал судорожный вздох и тут же почувствовал, как тело в его объятиях расслабилось.
- Когда ты поцеловал меня на свадьбе, на глазах всего Института и своих родителей, я думал, что нет существа счастливей меня в тот момент. Я был так опьянен счастьем, что лишь спустя некоторое время заметил, как ты смотришь на меня. Увидел и понял, что сделаю для тебя все, лишь бы ты никогда не отводил от меня своего взгляда. И лишь в тот момент, когда я задумался о способе, что сделает меня смертным, я испугался. Никогда прежде, как бы сильно, как я думал, я не был влюблен, я не допускал об этом мысли. Я испугался, Алек. Если честно, то я был в ужасе, от того, что я так сильно в тебе нуждаюсь.
- Магнус, я…
- Это еще не все. Эти полтора месяца стали самыми страшными в моей жизни. Лишь потеряв тебя, я понял, что мне не к чему все эпохи мира, если тебя нет со мной рядом.

When I'm at my wit’s end
And I'm losing my head
You remind me of just how lucky I am…

- Черничина, стой! – Магнус пытался поспеть за своей маленькой ягодкой, но проворный чертенок уворачивался от отцовских рук и магии с ловкостью акробата.

***

- Ох, ты сведешь меня с ума, - качал головой маг, пытаясь понять, как расколдовать Председателя Мяо, который вечно становился участником экспериментов их маленького волшебника.

***

- Папа! – с громким грохотом, Макс уронил стул, на котором только что сидел и со всей возможной скоростью побежал к открывающейся двери, пока не влетел в объятия любимого папы Алека.
- Иногда мне кажется, что Макс тебя любит больше, чем меня, - с нарочитой грустью в голосе произнес Бейн, подходя к парочке и видя, как их сын целует Алека в небритые щеки.
- Нет, папоська, я тебя тозе люлю.
Тянясь к отцу одной рукой, а второй обхватив охотника, Макс сладко чмокал губами, пытаясь, поцелуем показать, что он любит их обоих.
Подставив свое лицо так, чтобы их маленькая черничина, могла свободно расцеловывать их обоих, он поймал руку Нефилима в свою и произнес, - С возвращением, любовь моя.

***

Пиип. Вы позвонили в дом Лайтвуд-Бейнов. Если это тетя Иззи, то свой подарок мне, ты можешь отдать мне при следующей встрече. Если это Златовласка…
- Черничина, не называй так дядю Джейса!
*тяжелый вздох* Если это дядя Джейс, то папа Магнус, сказал, чтобы ты справлялся со всем сам, без своего блистательного парабатая. *Фух* Если это дядя вампир и вампир, то…
- Черничина, закругляйся, а то папа Магнус уйдет в портал без нас.
- Хорошо, папочка.
В общем, вы позвонили в дом Лайтвуд-Бейнов, нас нет дома, потому что папочка Алек нуждается в отпуске, и мы едем греть свои косточки на солнышке.
- Макс!
Пиип.

@темы: слэш, малек, фанфик, Алек Лайтвуд, Магнус Бейн

---

malec | young and beautiful

[evansforgotten]

начиналось все с подарочного видео на день рождения, но вдохновившись работой royal fye невозможно не

так что вот, на ваш суд

@темы: слэш, малек, Орудия Смерти, Алек Лайтвуд, Саймон Льюис, фанвидео, Магнус Бейн, Изабель Лайтвуд, Клэри Фрэй

---

Третий закон Ньютона, глава 1.

[.северный]

Название: Третий закон Ньютона
Автор: северный (в тандеме с  rubiconem )
Фендом: Shadowhunters (TV) + Glee (кроссовер)
Пейринг: Малек
Рейтинг: NC-17
Жанр: любовь и ненависть, школьная суета, танцы, музыка, первая любовь и лучшие друзья. А еще hurt/comfort (без понятия, как это русифицировать).
Варнинг: не то, чтобы большое отклонение в характерах персонажей, скорее, преувеличение уже имеющихся качеств. Ах да. АУ без магии, Ау-школьная, авторы каются, но такова жизнь, нас заставили.
Статус: в процессе
Саммари: Сила действия равна силе противодействия. Или история о том, к чему приводит зависть и эффект толпы.
Прим. авторов: Один из авторов знатно упоролся и долго искал фанфики по вселенной Хора с Малеком, но все поиски выдавали ноль, поэтому назад дороги больше нет. Второй, что говорится, заразу подхватил, и началась эпидемия. Мотив продиктован поведением Коровски, мы выражаем ему свою особую благодарность.
Магнус Бейн (он же Майк Чанг, но все-таки Магнус) - эпатажный и экстравагантный ученик школы МакКинли, участник Хора, один из неудачников, друг Курта Хаммела, восхитительный танцор и просто заноза в заднице Алека Лайтвуда. Гли головного мозга с Малеком в крови.
События «Хора» перемешаны, поэтому таймлайн указывать не стали.
А вообще, лично я зарекался никогда больше не писать про школу. Так вот: никогда не говорите никогда.

Глава 1

Глава 1

Между стадионом, полным болельщиков,
и злобной толпой, оскорбляющей вас,
разница небольшая.
И те, и другие просто сильно шумят.
Ваше восприятие зависит от вас.
Glee

* * *

По мнению Магнуса Бейна, школа МакКинли – самое ужасное место на свете. Если вы читали Данте, то знаете, как выглядит ад, поэтому представить каждый кабинет в отдельности не составит труда. Впрочем, дело даже не в пробитых стеклах, на которые старательно закрывают глаза, даже не в сколотых чашках, грязных полах, покосившихся стеллажах или оглушающем звонке – дело в людях.

Справедливости ради стоит отметить, что не каждый пес заразен, поэтому метафоричность здесь будет не в полном ее соответствии, а лишь в процентном соотношении.

В итоге: девяносто пять процентов ада. Оставшиеся пять – это Хор: благородные мученики во имя искусства и самопожертвования для души человеческой. Местная Лига Справедливости, что под гнетом боли и унижения ежедневно ищет забвение и вселенское счастье в песнях и танцах.

Сегодня поиск добра и мира сводится к рождению нового номера, в котором будет петься о чистоте ума и радости встреч. Магнус совершенно не представляет, как соотнести воодушевленное и просветленное лицо мистера Шустера с отвратительным запахом на собственных пальцах, и это никак не настраивает на волну ангелов с волшебными арфами.

Хочется вернуться в коридор, найти того ублюдка и заставить его проглотить все содержимое злосчастного стакана, чем бы то ни было.

– Так как я буду петь это соло, мне нужно идеальное сопровождение, - говорит Рэйчел, и Магнус понимает, что она направляется к нему. – Ты же мне поможешь?

Негласное правило их Бойцовского клуба – помогать по максимуму и быть командой, поэтому Магнус не может отказать, тем более что отвлечься с неприятного запаха на танец кажется верным решением. А еще со слов Рэйчел «идеальное сопровождение» ему очень льстит.

Магнус любит танцевать и делает это лучше остальных в этой школе – без сомнений.

Серия пируэтов и пара сложнейших па под самый разгар музыки, и вот оно – всплеск адреналина, ощущение полета, всепоглощающей радости, гордости и даже немного волнения. Но ребята подпевают, Пак становится танцевать рядом, и они, кажется, впервые за весь день находят общий язык – телом.

Позднее они поют общие песни, обозначая уровень своего успеха меняющимся лицом мистера Шустера. Наконец, они тянут последние ноты, кабинет заходится в аплодисментах, все друг друга любят и обожают, Рэйчел, как обычно, обожает себя больше остальных, но в целом настроение улучшается и даже появляется аппетит.

В столовой Магнус избегает неприятностей в лице особо недовольных парней из футбольной команды, но тут за его стол обрушивается Курт и деланно спокойно заявляет:

– Ты не представляешь, какие новости сейчас услышишь, мой дорогой, но услышишь ты от меня это первым, – он кажется ошеломленным, но вмиг все его внимание забирает прошедшая мимо девица: – Поверить не могу, что она надела это платье.

– Совершенная безвкусица, - подтверждает Магнус, проследив за взглядом Курта, и самодовольно улыбается, когда в их лицах отражается полное понимание. – Так о чем ты хотел поговорить?

Курт придвигает стул ближе, но его локти по-прежнему остаются вне стола.

– На прошлой неделе Вокальный Адреналин выступил с песней для детского дома, и теперь администрация очень твердо уверена в их беспросветной святости и таланте.

– Они заручились поддержкой детского дома? – Магнус отодвигает свой чай, потеряв к нему аппетит из-за соседнего столика – в этой школе пора запретить неэстетичное распитие напитков.

– Хуже того, Магнус, в следующих отборочных будет голосование зрителей, и в зале выделена достаточно внушительная часть кресел для детдомовцев.

– Надеюсь, на наших трупах никто не станцует, - мрачно сообщает Магнус, навсегда уверенный в том, что картофель в его тарелке не пригоден для еды. Мелькает отчаянная мысль, что даже питание в школе предусмотрено на то, чтобы опрокидывать подносы на головы учеников. Наверное, он просто не отошел от утреннего душа из ягодной газировки и песочного пюре со стадиона.

Когда новость облетает весь Хор, ребята становятся нервными и волнуются больше обычного. Магнус огорчен отсутствием музыки – мистер Шустер настоял на акапелльном исполнении, поэтому приходится петь, а после они собираются на своих «зрительских» стульях и решают, как поступить дальше.

- Нам нужны новые голоса и лица, - безапелляционно вставляет Пак. – Вы видели состав Адреналина? Да они только своим количеством делают нас еще более ущербными.

- Если ты считаешь себя ущербным, можешь облить себя газировкой, - ехидничает Рэйчел и, отвернувшись от гримасничающего Пака, тяжело вздыхает.

- Ребята, - мистер Шустер выглядит не менее расстроенным. – Мы команда. А дружба и добро всегда побеждают невежество, вы уже забыли?

- Может, нам стоит выкраситься, как Магнус? – скучающе предполагает Курт. – Если наши парни подведут глаза, я уверен, что лучшая из сторон бисексуалов обязательно проголосует за нас.

Магнус готов уже возмутиться, но мистер Шустер его прерывает:

- Достаточно.

* * *

На следующее утро Магнусу приходится задержаться в уборной дольше обычного: прическа бесповоротно испорчена, макияж приходится тоже смыть – попавшая в глаза смесь чего бы там ни было жутко горит. Звонок был еще десять минут назад, поэтому относительная тишина кажется просто всепоглощающей, а льющаяся вода, как никогда ранее, – громоподобной.

Ошибка за ошибкой – ежедневный ритуал теней и туши, прозрачный блеск, чудовищное количество геля на волосы с цветными прядями, и все канет под гущей – сегодня фиолетового – коктейля.

- Ты в порядке? – его находит Финн.

Магнус поднимает голову и недовольно смотрит на Финна в зеркало. Пытается посмотреть.

- Если я не ослеп, приятель, а я склонен предполагать, что не ослеп, то мое лицо сейчас похоже на боевую раскраску индейцев.

Кажется, Финн тяжело вздыхает и подает ему полотенце.

- Поверить не могу, что этим идиотам не жаль доллара на стакан, который придется вылить. Лучше бы они пожертвовали в фонд помощи сиротам и инвалидам, - продолжает Магнус. Он смертельно зол и – совсем немного – расстроен. – Раз за разом мы ловим эти дурацкие насмешки, а я продолжаю скорбеть по своему жакету, который мне испортили еще в прошлом месяце. Серьезно, Финн, это был лучший мой жакет.

- Да, ты рассказывал о нем уже несколько раз, - терпеливо соглашается Финн.

- Темно-зеленый и…

- …с бархатной отделкой, - заканчивает Финн и снова подает ему полотенце. – Мы все через это проходим. Нам остается только набраться терпения, ведь мы занимаемся тем, что любим, сам понимаешь.

Магнус, намочив кончик полотенца, убирает остаток размазанной туши под глазами, и теперь он выглядит немного лучше. Финн тоже это замечает:

- Вот так-то, - он хлопает его по спине и поправляет лямку рюкзака своем плече. – Уверен, что вся эта сложная техника с косметикой очень важна для тебя, учитывая, что все наши девчонки буквально виснут на тебе, прося о помощи… Но, может, на сегодня хватит?.. Глаза будут гореть еще минимум два часа, не думаю, что невозможность потереть их руками сделает тебя счастливым.

Магнус думает, что Финн чертовски прав, и от всей души заявляет, что официально нарекает Финна своим братом, а после они расходятся в разные классы до самого обеда.

- На прошлой неделе столкнулся с Тиной в торговом центре, - с набитым ртом делится Пак и совершенно не к месту тычет в Магнуса вилкой. – Мне показалось, что она специально избегала меня, чтобы не нарваться на разговор.

Столовая галдит сотнями голосов.

- На этих выходных она так вообще сделала вид, что не знает, кто я такой, - не удивляется Магнус, но ребята смеются, потому что мимика у него выражает все и без слов. – Она все еще в обиде на меня за сорвавшееся свидание.

- Эти девушки – такие сложные, - в который раз вздыхает Курт, а Финн пожимает плечами.

- Мне нравилось смотреть, как вы танцуете, это было… прикольно, - развивает мысль Пак, и Магнус, отставив свой стакан, внимательно на него смотрит. Тот не понимает: – Что?

В воздухе зависает молчание. Финн догадывается первым:

- Чувак, ты только что признался, что пялишься на чужую девушку во время танцев.

- Или на парня, - парирует Курт.

Но Пак не соглашается:

- Они все равно расстались!

- Милые бранятся, - неожиданно влезает чужой голос. Магнус чувствует его спиной, но продолжает сидеть прямо и делать вид, что его это не волнует. Финн, Пак и Курт, предательская кучка, тут же замолкает, и все внимание переключается на Коровски. – Обсуждаете мальчиков?

- Нет, можешь даже не надеяться, ты не в топе сегодняшних новостей, - отвечает Магнус и ждет в следующую секунду очередной сюрприз себе на голову.

На удивление, ничего не происходит. Однако Коровски все еще стоит над ним, и, судя по выражению лица Курта, дела у них чертовски плохи. Хотя по лицу Курта лучше не ориентироваться – он любит изображать конец света одним только взглядом, как сам Магнус может одним таким взглядом выказать все, что он о вас подумает.

- Неужели без тонны краски на лице тебя начинает тянуть на девушек? – наиграно удивленно вопрошает Коровски, наклоняясь к нему сбоку. – Дай мне на тебя посмотреть, девочка.

Он вздрагивает, потому что Коровски держится за его стул, и ничто не останавливает его от того, чтобы этот стул перевернуть. Но Магнус не двигается и скашивает взгляд, полный непоколебимости:

- Тебе стоит отступить на шаг-другой, пока твои друзья-качки не решили, что ты сменил свою драгоценную ориентацию и шагнул на тягостный путь неудачника. Хотя, если ты этого и добиваешься, я могу тебя поцеловать. Только у тебя на подбородке кетчуп, это мерзко. У меня есть салфетки. Одолжить?

Теперь можно расслабиться, потому что этот спор остается за ним. И мир становится еще более прекрасным, когда Пак давится сдерживаемым смехом и отдает «пять» Финну, а Курт светлеет на глазах и, кажется, с двойным аппетитом принимается за спагетти.

А потом ему на голову обрушивается слаш.

И это даже не Коровски.

Это Лайтвуд.

* * *

По мнению Магнуса Бейна, школа МакКинли – самое ужасное место на свете. И самый ужасный человек в ней – это Александр Лайтвуд, в котором почти семьдесят пять дюймов его напускной крутости. Он идет первым в списке претендентов на роль мистера Задницы, затмевая даже самого Коровски. И дело даже не в том, что Лайтвуд особо задирист или приставуч (на этом поприще первенство остается за Коровски), но то, с каким именно торжеством над ним усмехается Лайтвуд…

Может, он нездоров?

И вместо того, чтобы идти на урок испанского, Магнусу приходится стоять в три погибели над раковиной в этом тошнотворном туалете (второй раз за день) и вымывать липкую жидкость из своих волос.

Кажется, он только что побил рекорды Курта по завоеванным стаканам за одну половину дня.

В зале хореографии он скидывает рюкзак на пол.

Шаг в сторону.

Разворот.

Руки плавно вниз.

И – замирает.

Хор – это не место, хор – это способ.

Магнус отклоняется назад, принимая угол в сорок пять градусов, и ловко отпружинивает, делает рывок с прыжком, приземляется на колени, прописывая по глянцевому полу несколько метров.

Музыка сама подстраивается, а пространство переделывает время.

Хор – это сброд талантов, по мнению мистера Шустера, и кучка уродов – по мнению остальных. Кажется, где-то здесь должна быть шутка, но Магнус не думает: шаг, второй, третий, носок, прыжок, поклон, шаг, разворот...

В зеркале Магнус не видит себя – он видит перспективу в бесконечный коридор.

Музыка искажает реальность, а время возвращается к часовой стрелке, рамки и границы проступают черным по белому, и по всей школе разлетается звонок.

Он забирает сумку с вещами и уходит.

* * *

Пожалуй, новый день следует начинать с чего-нибудь более оптимистичного, чем вздыхать над кончающейся подводкой. Магнус ни за что не проиграет в этой объявленной войне и не перестанет наносить косметику, даже если обходится ему это в довольно высокую цену.

Магнус выглядит великолепно.

Магнус всегда выглядит великолепно.

- Кажется, сейчас что-то будет, - предрекает Курт, осторожнее обычного закрыв свой шкафчик и уставившись за спину Магнуса.

Магнус вспоминает негласное правило номер один – не оценивать катастрофичность ситуации по лицу Курта, но нарушает его и заранее готовится к ледяному душу.

Но на этот раз руки Лайтвуда совершенно пусты, однако его самодовольная физиономия все равно бесит. Разве можно ненавидеть человека просто за то, что он улыбается, как мудак? Правильно, можно.

- Полагаю, ты решил предаться откровению с утра пораньше, - первым начинает Магнус, не привыкший лезть за словом в карман. – Что бы ты ни сказал, честно, это не выставит тебя умником и героем новостных сводок, поэтому просто заткнись, и, да, я знаю, что ты еще ничего не произнес, но пусть оно так дальше и продолжается. Вот так. Молодец, приятель.

Магнус дружески хлопает его по плечу и обходит стороной.

И тянется за пиджак обратно, впечатываясь под напором мировой ярости в железные дверцы шкафчиков.

- Если тебе нравоучений мало - так это не ко мне, а к Коровски, - сдержанно произносит Лайтвуд. - Хочешь словесных баталий? Вперед.

Кажется, он поистине рычит и взгляд у него какой-то холодный, внимательный. Магнус уже забыл, когда кто-то, кроме Коровски, собственноручно брался за «грязную работу» и размазывал неудачников по школьным стенам.

Но тот продолжает:

- А если хочешь остаться целехоньким - не зли меня, девочка. Наличие члена в штанах еще не делает тебя достойным соперником, но так как я пока не бью девочек, можешь носить свои рюшки спокойно, - он вызывающе смотрит на него с ног до головы, и Магнус видит в его глазах столько отвращения, что им можно поднимать уровень воды в океане. – Бывай, Бейн.

Голос Лайтвуда остается звенеть в ушах раздраженным шипением, а после Магнуса нехило так встряхивают головой о шкафчики, отпуская. Курт шугается назад, смотрит большими оленьими глазами и крепко держится за сумку.

Что ж, Магнус, за что боролся, как говорится, за то и получай.

Он отступает от стены, выпрямляет спину и деловито вздергивает подбородок, чувствуя себя на редкость паршиво, но виду не показывает. Никто и не говорил, что будет просто.

- Ты в порядке? – слышит он робкий голос Курта.

Конечно же он в порядке. Он сжимает губы и тянет их в улыбке, опуская взгляд, а потом спохватывается:

- Укладка не помялась?

* * *

- Ты не можешь заменить свой голос на чей-то еще! Ты будешь петь!

Рэйчел выглядит очень раздраженной, Финн – огорченным, поэтому Магнус не влезает в распри самоназванной королевы и крутого мачо. Он наблюдает за часовой стрелкой на противоположной стене и тяжело вздыхает.

Потом они репетируют, много говорят и снова репетируют.

Никто не вникает в проблемы Хора (потому что лично у Магнуса их и так слишком много), но есть большая, просто огромная загвоздка: эту песню они поют уже четвертый раз. И четвертый раз они ее прерывают.

- Да что за черт? – искренне ругается Магнус, потому что ему никак не удается дойти до момента тройного пируэта, чтобы как следует его повторить. – Мы можем не останавливаться каждый раз, как только кто-то из вас не вытягивает?

- Прелести голосовых изысков тебе не понять, Магнус, - отдает должное Сантана, на что Магнус только закатывает глаза. Да, он действительно не певчий соловей, но это не значит, что его потребность в Хоре менее значительна.

Пак тоже устает – на его лице нет привычной хмурости плохого парня, только бесконечные тяготы мироздания. Магнус молчаливо соглашается с каждой его мыслью, уверенный на сто процентов, что они думают об одном и том же.

- Если мы продолжим в таком же духе, - со знанием дела говорит Рэйчел, - то эта победа с треском и фанфарами пройдет мимо.

- И будет выглядеть лучше тебя.

- Заткнись, Мерседес.

Сэм, молчавший до сего момента, взрывается:

- Нам не победить в этот раз, просто смиритесь. Наши соперники, помимо репетиций и ежедневных споров, блистают на людях и заручаются поддержкой, пока мы страдаем полной фигней. И песня у нас, прости, Рэйчел, но отстойная.

- Без меня вы не в состоянии и песню себе подобрать, - оскорбляется Рэйчел, и Магнус поджимает губы – Сэм перегибает. Но сейчас он и сам готов просто разорвать весь свет – у него болит голова, он спал всего три часа, а еще нужно успеть переделать невероятное количество домашки и, желательно, до полуночи.

Неожиданно Курт с шумом поднимается со своего стула и выходит на «сцену». Зал уже целую неделю занимают другие клубы, поэтому прогонять горе-номер им приходится в кабинете.

- Ребята, - он окидывает всех своим фирменным взглядом и, дождавшись тишины и внимания, говорит: - Мы пришли сюда без мистера Шустера, потому что у него совещание, и он не может сейчас присутствовать здесь. Но это не значит, что мистер Шустер – это единственный человек, который удерживает нас от убийства друг друга. Я прекрасно понимаю ваше желание свернуть Рэйчел голову, - он мастерски игнорирует ее взгляд, - но она права. Мы должны сделать так, чтобы к приходу мистера Шустера у нас был отлично отрепетированный номер.

По кабинету расходится короткое обсуждение.

- Магнус, я могу попросить тебя? – к нему наклоняется Куинн.

- Что угодно, - щедро предлагает Магнус в ответ, одаряя своим коронным взглядом полной заинтересованности. Стоит ли упоминать о том, как он обожает производить впечатление? Не то впечатление, которое тенью отца Гамлета бродит по школьному коридору, а это – приятное и очаровательное.

Куинн говорит не сразу, и Магнуса уже начинает потряхивать на месте – он принимается раскачиваться в такт музыке, после пускает в ход руки, отбивая ладонью верный ритм по бедру.

Куинн выглядит мило. У нее красивые губы, глаза, идеальная кожа и очень приятные светлые волосы. А еще Магнус питает особую слабость к этим неловким взглядам. Наверное, они могли бы встречаться, если бы не тысяча и одно «но». Например, та же история с Тиной все еще не дает покоя, а для того, чтобы все разрешить, нужно с Тиной поговорить.

Только – проблема – Тина избегает его, и вся школа почему-то в курсе, что у них ничего не вышло. Шутки Коровски (и Лайтвуда) про несовместимость его бисексуальности и девушек уже даже не трогают. Трогает только сам Коровски со своей стайкой приспешников-футболистов (и Лайтвудом в их числе), где один выше и шире другого.

Магнус вспоминает случайный поцелуй с запуганным мальчишкой, который после не вытерпел травли, перевелся из школы и, кажется, сбежал в другой город. И его это загружает до такой степени, что озадаченный взгляд Куинн он замечает не сразу.

- Магнус, ты вообще меня слушаешь? – она начинает злиться. Ох уж эти темпераментные женщины, никакого самоконтроля.

- У меня со слухом все отлично, - почти мурлычет Магнус, готовый выказывать свое расположение до бесконечного долго. Курт однажды назвал его актером по жизни. Пожалуй, в этом есть смысл.

- Так ты мне поможешь?

- Со связкой после второго куплета? – на всякий случай переспрашивает он и, дождавшись кивка, самодовольно ухмыляется. – Без проблем. С тебя время, место и латте без сахара.

Ему хочется добавить – только не на голову, - но он решает промолчать, потому что шутка до ужасного несмешная.

* * *

С Куинн они встречаются ближе к выходным и занимают хореографический зал больше чем на час.

Сначала они разминаются и тянутся, Магнус показывает несколько любимых упражнений, которые, он уверен, Куинн возьмет на заметку. А потом они принимаются повторять связки движений их выступления.

Когда они устают, то приземляются на пол, не выключая музыки, и впечатлений на тот момент хватает на покорение всего мира.

- Сейчас я покажу тебе настоящий ужас, - вызывается Магнус, отставляя бутылку с водой.

Не обязательно тонко шутить, чтобы казаться смешным – некоторым достаточно владеть своим телом настолько, чтобы под громкий хохот Куинн Фабре ловить овации.

- Прекрати, - задушено просит Куинн, но Магнус продолжает рисоваться. Его движения – плавные и нереально красивые, но заложенный в них смысл выворачивает мастерство наизнанку – Магнус показывает футболистов в самом комичном варианте на свете.

Вот он бежит, как будто бы через поле, завоевывает мяч, обнимает его и лунной походкой приближается к станку. Воображаемый мяч он пасует воображаемому игроку, которого тут же принимается отыгрывать. Он перепрыгивает с одной ноги на другую, делает серию пируэтов, после передает мяч кому-то еще.

Куинн смеется.

Магнус бежит за подачей, пытаясь ее поймать, но принимает мяч головой и падает без сознания на пол.

И гадать долго не надо, чтобы узнать в его танцах Лайтвуда и Коровски – в прошлом семестре был случай такого «удачного» паса Лайтвуда, что беднягу пришлось выносить с поля на руках. Пожалуй, это был грандиозный провал со времен неудачного выступления Хора в команде поддержки.

Только вот Магнуса в сознание приводит голос Куинн, которая, все еще посмеиваясь, говорит:

- Ты кого-то ищешь, Алек?

@темы: слэш, малек, фанфик

---

[herat]

Название: Дама
Автор: herat
Жанр: цивил!АУ
Пейринг: Магнус Бейн/Алек Лайтвуд
Саммари: Пойдя на поводу у своего любопытства, Магнус Бейн - хозяин ночного клуба Пандемониум, оказывается в неожиданной роли советчика Мариз Лайтвуд, помогая наладить отношения с сыном-геем. Но пара мимолетных бесед оборачивается совершенно неожиданными последствиями, когда он случайно сталкивается с самим Алеком...
Статус: 5/10

Дама

- У моего сына сегодня день рождения.
Это были ее первые слова за неделю. Вот уже седьмую ночь эта странная дама появлялась в Пандемониуме ближе к полуночи, заказывала мартини и следующую сотню баксов наблюдала за гудящей на танцполе толпой. И все это в полном молчании. Она привлекала к себе внимание, и на третью ночь Магнус, с детства любивший загадки, по старой памяти сам встал за барную стойку.
Дама – а именно это слово первым шло на ум – была лет на двадцать старше остальных посетителей, хорошо сложена, элегантна, черноволоса и синеглаза. Она оставалась верна сухому мартини и не обращала ровным счетом никакого внимания на редких поклонников, неумело пытавшихся завязать разговор. Ее цепкий взгляд ни на минуту не отрывался от танцпола и особенно – как быстро подметил Магнус – от однополых пар. Словно пытаясь разгадать какую-то свою собственную загадку, пытаясь понять... знать бы, что.
И вот на седьмую ночь:
- У моего сына сегодня день рождения.
- Поздравь его от меня, - выдал Магнус на пробу, сверкнув нахальной улыбкой.
- Я не могу поздравить его даже от себя, - неожиданно всхлипнула Дама. Это становилось все интереснее и интереснее. – Он не оставил ни адреса, ни телефона, когда уходил из дома. Мы с мужем плохо отреагировали, когда он… Как это теперь называется?
Кажется, Магнус догадывался, как это называется.
- Каминг-аут?
- Точно! – Дама отсалютовала ему бокалом с остатками мартини в благодарность. – Он был самым обычным мальчиком. Вот с Иззи было полно хлопот. Но Алек всегда был таким серьезным и тихим, прилежно учился, играл в футбол в школьной команде. С ним никогда не было проблем. Мне казалось, что я его так хорошо понимаю.
До чего же знакомая история. Магнус и сам старался не мозолить глаза приемным родителям, пока те не застали его в спальне с соседским сыном.
- Роберт вышел из себя, а я… я просто растерялась, - тем временем оправдывалась Дама, размахивая стремительно опустевшим бокалом. – А Алек… он так на меня смотрел!.. Мой храбрый мальчик. Я должна была его поддержать.
- Да, должна была, - согласился Магнус. Но, к сожалению, мудрость зачастую приходит лишь с горьким опытом. И все же ему было жаль эту Даму, ведь не от хорошей же жизни она седьмую ночь подряд набиралась в клубе со скандальной репутацией, приглядываясь к совершенно посторонним парням и девчонкам, большинству из которых еще только предстоял серьезный разговор с родителями. Так что он решил расщедриться на совет. Как говорится: за счет заведения.
- А сейчас тебе надо заказать такси до дома и крепко выспаться, а утром позвонить дочери… Иззи и повторить ей все это слово в слово. Она-то с братом до сих пор общается?
- Да, - горько усмехнулась Дама. – Она не общается со мной. Я потеряла всех своих детей в один вечер. Даже приемного сына. Остался только Макс, самый младший, и мне страшно представить, что будет, когда он вырастет достаточно, чтобы во всем разобраться.
- А я и не говорю, что будет легко. Но поверь моему опыту, дорогуша, нет такого ребенка, который не мечтал бы о материнском одобрении.
С минуту Дама изучала его цепким, на удивление трезвым взглядом, словно впервые подмечая и блестящую подводку, и немыслимую прическу, и весь броский внешний вид в целом. А потом улыбнулась и протянула ухоженную ладонь.
- Спасибо, мистер?..
- Магнус. Просто Магнус.
- Мариз, - наконец-то представилась Дама.

101 неловкий вопрос, который вы никогда не осмелитесь задать своему любимому чаду

Магнус ни за что не вспомнил бы ее, если бы ни глаза. По крайней мере, когда Уилл, как обычно, без предупреждения ворвался в кабинет и объявил о том, что у барной стойки ждет какая-то Мариз, память не пошла на контакт. А вот глаза, вцепившиеся в него мертвой хваткой, едва мужчина спустился в зал… Эти синие глаза были незабываемы.
- Я думала – вы бармен, - с ходу обвинила Дама, и Магнус решил, что пьяной она нравится ему гораздо больше трезвой.
- Помимо прочего. Чем могу быть полезен в три часа по полудню?
Гостья нервно огляделась вокруг. Пандемониум все еще лежал в руинах после отгремевшей ночи, и его маленькие пчелки кружили вокруг с тряпками и подносами.
- Мы могли бы поговорить наедине? – спросила она, понизив тон.
Эта фраза, как по волшебству, собрала у бара весь персонал. Даже тех баловней судьбы, которых Магнус сегодня лично осчастливил выходным, вроде Тессы и Рагнора. Но если с Тессой все было ясно – что ей, спрашивается, делать дома, когда оба ее парня застряли здесь? – то какого черта в клубе посреди дня забыл вышибала, чей рабочий день начнется ближе к полуночи? На входе?
- Конечно, могли бы, синеглазка, - и Магнус с трудом удержался от детского порыва показать не в меру любопытному персоналу язык. Ох, и распустил он их! – Позволь проводить тебя в крайне уединенный кабинет, где я занимаюсь скучными вещами.

На самом деле кабинет, в котором Магнус занимался скучными вещами, больше напоминал гримерку в кабаре. И на то были веские причины. Помимо прочего здесь хранилась добрая половина реквизита, а на воображение Тесса, отвечавшая за тематические вечеринки и ежесезонное обновление интерьера, никогда не жаловалась. Мариз же окинула комнату брезгливым взглядом и осталась стоять на месте, не рискнув усесться в пурпурное плюшевое кресло весьма и весьма оригинальной формы. Эту обиду можно было стереть только кровью!
- Итак, как я уже спрашивал, чем могу быть полезен в три часа по полудню?
- Вы – гей? – без обиняков спросила женщина.
Что ж, пожалуй, разговоры с трезвой Мариз тоже могут быть весьма и весьма интересными.
- Что за вопросы, - нарочито манерно цокнул языком Магнус, наслаждаясь ощутимым дискомфортом собеседницы.
Та звучно сглотнула, медленно выдохнула, наверняка, про себя считая секунды, и, как ей казалось, объяснила:
- Он согласился со мной поужинать.
- Кто?
- Алек. Мой сын.
Ах, да!
- Поздравляю. Все еще не вижу связи, но поздравляю.
- Я понятия не имею, как с ним теперь разговаривать.
Ах, вот оно что. Действительно, очень удобно. Только вот Магнус ни на йоту не ощущал себя ходячим пособием для раскаявшихся мамаш. «101 неловкий вопрос, который вы никогда не осмелитесь задать своему любимому чаду». Ну уж нет, увольте!
- Сколько вы не виделись, Мариз?
- Три года.
Вау! Он-то думал, мальчишка сбежал из дома максимум пару месяцев назад, а тут три блядских года!
- Тогда я думаю, вы найдете, о чем поговорить.
- И все-таки, вы - гей, Магнус.
- Помимо прочего, - повторился мужчина. – И я точно помню, что мы успели перейти на «ты».
- Вы выглядите, максимум, на пару лет моложе моих сыновей.
- У меня просто божественный косметолог. Могу поделиться телефончиком.
- Я бы все же предпочла совет. Насколько я поняла из нашей прошлой беседы, однажды вы сами оказались в подобной ситуации.
Чудесные воспоминания, которые Магнусу совсем не хотелось вытряхивать на свет Божий из глубин забвения. Но этой небесной синеве было просто невозможно сопротивляться.
- Ну, хорошо. Во-первых, никаких разговоров о личной жизни и тем более сексе. Не стоит изображать из себя гордую понимающую мать. И, кстати, постарайся осадить благоверного, если он снова надумает вспылить…
- Мы развелись, - сухо проинформировала женщина.
Что ж, похвально, но:
- Не дай тебе Бог упомянуть об этом! Последнее, что нужно парню после трех лет отсутствия, так это чувствовать вину за то, что брак родителей затрещал по швам.
- А что насчет Джейса?
- Господь всеблагой, а есть еще и Джейс? Сколько детей ты выгнала из дома, сладенькая?
Обычно в этот момент цивилизованная беседа плавно перетекала в рукоприкладство, но стоит отдать должное выдержке Мариз: она лишь покрепче сжала кулаки. На трезвую голову она вообще не горела желанием здесь находиться, но готова была жертвовать гордостью ради перемирия с сыном. И это импонировало.
- Джейс – мой приемный сын, и насколько я знаю, Алек в него влюблен. Если мы все же помиримся, это будут очень неловкие семейные вечера. Но не могу же я отказаться от одного ребенка ради другого.
- Да твоя жизнь интереснее любого сериала! – присвистнул Магнус, стратегически откинувшись на спинку кресла на тот случай, если у терпения собеседницы все же имелся край. – Забудь о Джейсе, они сами между собой разберутся, если уже не разобрались. Твоя единственная задача – показать сыну, что ты все еще любишь его, как и прежде.
По крайней мере, это будет неплохим фундаментом, на котором можно начать отстраивать сожженные мосты.
- Наверное, ты прав.
- Я всегда прав, дорогуша. Это и дар, и проклятье.
Мариз лишь улыбнулась в ответ и, кивнув на прощание, оставила его наедине со скучными бумагами.
Пожалуй, решил Магнус, спустя десять минут, распиная взглядом несчастную накладную, после таких интересных бесед неплохо было бы познакомиться с самим Алеком. Особенно, если тот унаследовал мамины глаза.

И входит секс Алек

Среднее имя Уилла Эрондейла, определенно, должно быть Сукин сын. В смысле, официально, на всех важных бумажках. И если уж его родители в свое время не потрудились предупредить ничего не подозревавшую общественность, Магнус собирался исправить этот промах. Хотя бы на могильной плите!
Этот… вырезано цензурой… два дня подряд выносил ему мозг, выпрашивая внеочередной выходной, чтобы навестить горячо любимую сестренку! И вот теперь, пока сердобольный шеф вспоминал старые, совсем недобрые деньки, угробленные за барной стойкой, этот… этот… тут неподготовленный цензор мягко спланировал в спасительный обморок… развлекался на танцполе прямо у него под носом! Все-таки у некоторых людей начисто отсутствует инстинкт самосохранения.
На остатках почившего самоконтроля Магнус подошел к бармену со спины, приобнял за талию, чтоб, не дай Бог, не сбежал, и сладко шепнул на ушко:
- Понятия не имею, кто из вас с Карстэйрсом обычно сверху – и сильно подозреваю, что Тесса - но я сейчас нагну тебя над барной стойкой и выебу твоим же шейкером без всякой смазки.
Уилл, застывший на месте, едва рука Магнуса обвилась вокруг его талии, поперхнулся воздухом, повернулся и…
Как неловко… Как неловко, наверно, было бы на его месте любому другому.
- Что ж, пожалуй, можно смело утверждать, что это самая удачная ошибка в моей жизни, - решил Магнус, облизав незнакомца взглядом с ног до головы. А облизывать там… Захватывающее дух сочетание черных волос и манящего омута синих глаз, розовеющие от смущения скулы, крепкое подтянутое тело, покрытое вязью татуировок … В общем, облизывать там было что, уж поверьте.
– В компенсацию могу предложить бесплатную выпивку до самого закрытия.
- Я… - кажется, его Прекрасный принц собирался сбежать, вот только Магнус еще не готов был его отпустить, а потому крепко сжимал руками чужую талию, - я не пью.
Если задуматься, он и не танцевал. Просто стоял посреди толпы, как брошенный щенок.
- Ты ведь понимаешь, что находишься в ночном клубе? - Ну, а вдруг? – Во всем здании сейчас трезвые разве что официанты. И то, я бы не ручался за Майю.
- Сестра.
И в одном этом выдохе было столько смирения и муки, что в любой другой ситуации Магнус обязательно прослезился бы от сочувствия. В любой другой ситуации.
- Что ж, и ей я тоже готов проставиться в благодарность.
- Ей уже хватит, - поспешно заверил Прекрасный Принц, - а я просто не большой поклонник алкоголя.
И, разумеется, последнюю ремарку невозможно было истолковать иначе как:
- Вызов принят!
- Нет. Нет, я ведь вовсе не то…
Поздно. Цель была ясна, намерения Магнуса – по большей части – чисты, а хватка на чужой талии крепка, как никогда. Сопротивление, как говорится, бесполезно.

- А что скажет хозяин клуба, если узнает, что ты разливаешь его выпивку бесплатно?
Где-то на третьем-четвертом коктейле Прекрасный принц – после Маргариты известный, как Алек – перестал алеть от каждого более-менее неприличного взгляда и даже начал обращаться к Магнусу напрямую, минуя барную стойку. Что, конечно, не могло не сказаться на мыслительных процессах последнего. Ах, эта неправдоподобная синева!..
- Что в омуте твоих глаз можно утонуть и не заметить, сладкий.
- Ооо.. Я думал, ты – бармен.
- Помимо прочего. - Память что-то ненавязчиво шепнула... Едва слышно… Неразборчиво… Но Магнусу было слишком хорошо здесь и сейчас, чтобы думать о прошлом. – Попробуй вот этот.
Парень послушно пригубил очередной коктейль, сморщил нос и вынес свой строгий вердикт:
- Даже хуже предыдущего, а ведь тот был моим фаворитом.
- Однако у тебя взыскательный вкус, Александр!
- Извини.
- Не стоит: люблю это в мужчинах.
Пожалуй, здесь он все же перегнул палку. Алек шумно – и это в ночном-то клубе! – сглотнул и вновь уткнулся взглядом во вдоль и поперек изученную барную стойку. А, впрочем…
- Правда?
- Слово скаута, - тут же отсалютовал Магнус.
- Другой рукой.
Это, наверно, был самый увлекательный вечер за, Бог знает, сколько времени. Каким-то образом их невинный флирт казался интимнее всего, что Бейн когда-либо вытворял между простыней. И в туалете клуба. И на крыше. И в библиотеке. И в Центральном парке. И даже в шкафу. А ведь он до сих пор не мог взглянуть на тот шкаф, не краснея.
И вот когда картинки с рейтингом «Столько не живут», что то и дело своевольно лезли в голову, уже почти растворились в этой манящей синеве…
- Так когда заканчивается смена у владельца клуба? – спросили шесть или семь коктейлей, честно опробованных Александром. Его щеки горели предательским огнем, но взгляд отважно держался на уровне глаз. Ничего сексуальнее Магнус в жизни не видел!
- Только что, - и подтверждая слово делом, он вручил шейкер удачно подвернувшемуся под руку Карстэйрсу. – Поздравляю с повышением!
- Но… Я же отвечаю за музыкантов…
- Ну, значит, с понижением, - отмахнулся шеф, уже утягивая Александра вглубь толпы к частному лифту на второй этаж.
- Но я понятия не имею, что с этим делать!..
Господи, ну разве сейчас до таких мелочей? Сейчас, когда от порнографических размеров кровати их отделяла жалкая сотня метров пьяных подростков!..
И, судя по легкому жжению между лопаток, Рагнор.
- Вау! – впечатлился неподготовленный Алек, у самого лифта наконец-то оторвавшись от созерцания «тылов» Магнуса, стратегически обтянутых в брюки на пару размеров меньше дозволенного правилами приличия, и на свою беду оглядевшись по сторонам.
- Не обращай внимания, это у него профессиональное.
Хотя, справедливости ради стоит отметить, что ему и самому с трудом удавалось игнорировать прицельную бомбардировку полными неодобрения взглядами. А ведь на его стороне были годы практики.
– Большинству нарушителей спокойствия хватает одних этих взглядов, чтобы осознать все свои ошибки вплоть до самой колыбели. Некоторые через нашего Рагнора даже обрели Бога. Серьезно, сюда как-то заглядывали из местного общества молодых христиан, приглашали его на свои собрания почетным гостем.
Господи, что он несет?..
Но Александру, кажется, нравилось. С хмельной бравадой парень обвил талию Магнуса руками, прижимаясь к спине широкой грудью. Медленно проехался носом по загривку, вдыхая помесь дорогого парфюма, шампуня, пота и сигарет, и лизнул на пробу солоноватую кожу на шее.
- Аста ла виста! – пропел мозг. И стек в член. Весь до последней извилины.
Магнус так и не понял, как это произошло, но в следующую минуту они уже целовались, как сумасшедшие, привалившись к дверям лифта, пока те, наконец, не разъехались в стороны, обещая долгожданное уединение.
И отрезая от гудящей толпы вместе с полным отчаянья голосом Джема Карстрэйса:
- Окей, гугл: рецепт «Оргазма»…

Интермедия

- Окей, Гугл: рецепт «Оргазма»…
Окей, это было странно даже по меркам привыкшего к странностям Пандемониума. Настолько, что Тесса остановилась на полпути к кабинету шефа и огляделась по сторонам, забыв о телефонных переговорах с поставщиком из Поднебесной, не желавшим отдавать без боя антикварный диван девятнадцатого века. У бара уже собралась приличная толпа трезвеющих клиентов. Но вместо Магнуса, обещавшего отработать эту смену вместе с ними, простыми смертными, за стойкой, проигрывая схватку с шейкером, паниковал Джем. Рядом в ожидании заказов крутилась Майя, развлекаясь ответами, которые выдавал интернет.
- Тебе надо заценить вот этот... Вообще всем мужикам надо заценить вот этот!
Судя по тому, как Джем сжимал шейкер, у них оставалась максимум пара минут, прежде чем Тессе, как порядочной девушке, придется помогать закапывать трупы.
- Что здесь происходит? Где Магнус?
- Не спрашивай!
И это сам по себе уже был развернутый ответ. Да и двери лифта съезжались слишком медленно, чтобы не разглядеть, как их шеф бесстыдно терся об очередного парня.
- Не переживай, родной: максимум – час, и ты свободен.
- Ну… - не отрываясь от интернет-советов по достижению оргазма, протянула Майя, - я бы на это не рассчитывала. Что? Я столкнулась с ними по пути к бару, и Магнус меня даже не узнал. Он был похож на одержимого.
- Ты тоже заметила? – хохотнул Рафаэль, словно из воздуха материализовавшийся у полки с самой дорогой выпивкой. – Я думал, он не дотерпит до спальни и разложит парня на первом освободившемся столе.
- Ха!
и ради этого победного "Ха" Тесса даже решила не интересоваться, что их ди-джей делает у бара посреди выступления.
Но под броней сарказма Майя все же оставалась неисправимым романтиком:
- Двадцать баксов на то, что он продержится дольше одной ночи.
Ну… Вот такая нынче романтика.
- Это вы про того скромнягу, которого Магнус спаивал полвечера? Поддерживаю!
Черт! Уж Катарине, как назло, можно было доверять.
- Поддерживаешь что?
Кажется, их импровизированное собрание начало привлекать внимание. Сквозь толпу страждущих к бару протиснулся Джордан. И тут же устроился рядом с Майей, по-хозяйски обвив ее талию руками. Ах, молодая любовь…
- Надолго ли задержится парень, которого Магнус утащил в спальню.
- А надолго ли они обычно задерживаются?
Что ж, ставка сделана. Хоть она и стоила парню болезненного тычка под ребра.
- Твоя очередь, Джем. Что думаешь?
- Неважно, что я думаю... Парень, за сексом на пляже отправляйся на Ибицу! ...Если я поставлю против своей девушки, то буду сегодня ночевать на диване.
- И не только сегодня, - подтвердила Тесса. И вдруг покраснела, как маков цвет. – Ой! Мистер Такамота, вы все еще на линии? Что? Принимаем ли мы ставки антикварными диванами? Так только ими и принимаем!..
- Вы все омерзительны, - счел своим долгом высказаться Рагнор, до того наблюдавший за этим собранием со стороны профессионально цепким, сквозящим порицанием взглядом.
- Так ты в деле?
- Спрашиваешь!
Вот так скромненько, без помпы и родился «Клуб Алека и Магнуса».

И входит секс Алек

Двери лифта в очередной раз плавно съехались вместе, и Магнус протестующе застонал в поцелуй. Когда-нибудь им все же придётся выбраться отсюда. В конце-концов, трахаться в стальной коробке, стоя на пороге собственной спальни, это просто глупо! Так что когда-нибудь... однажды... но, разумеется, не сейчас. Сейчас Александр беззастенчиво терся об него, жадно шаря по спине широкими мозолистыми ладонями. Парню явно не хватало опыта, но это не беда. В конце концов, опыта у Магнуса хватало на двоих, если не на четверых. Правда, вспоминать об этом становилось все сложнее и сложнее с каждой минутой. Хотелось просто безыскусно подаваться навстречу, вжимаясь в Александра распаленным пахом, сминая губами губы, растворяясь в удовольствии... И минут через пять максимум спустить в трусы, как какой-нибудь прыщавый подросток. Спальня. Срочно!
Вот только едва лишившись опоры, Александр опасно накренился и только чудом удержался на ногах. Кажется, план соблазнения, включавший в себя семь или восемь коктейлей, имел... скажем так, небольшой изьян. Магнус уже чувствовал на себе полный осуждения взгляд воображаемого Рагнора.
- Подумать только, до чего ты докатился, друг мой: спаивать наивных мальчиков, чтобы залезть к ним в штаны! - упрекал этот взгляд.
- Не обращай на него внимания, - пропела, конечно же, воображаемая Камилл. - Алкоголь лишь раскрепощает людей, и только. К тому же это была всего лишь пара безобидных коктейлей...
- Семь, - безжалостно напомнил Рагнор, - семь коктейлей. И это я ещё не говорю о том, что твой мальчишка вообще не пьёт.
Воображаемая Камилл метнула в оппонента лучшим взглядом из коллекции Камилл настоящей и соблазнительно шепнула Магнусу на ухо: - Избавься от него, он скучное звено.
- Я голос разума! И мне серьёзно недоливают молока за вредность. Да приглядись же ты к нему, идиот!
И Магнус на свою беду пригляделся. К жадному расфокусированному взгляду, блуждавшему по его собственному телу. К лишь отчасти хмельному румянцу на щеках. К суматошно вздывавшейся груди. И все как-то... сложилось воедино, словно пазл.
- Моё дело зделано! - гордо объявил воображаемый Рагнор и растаял в воздухе.
Нет! Ну, нет же. Все ведь так хорошо начиналось!..
- Александр, - зачем-то спросил Магнус, уже наперед зная ответ. - У тебя же раньше никогда не было секса, верно? Ты - девственник?
Парень, кажется, даже немного протрезвел.
- Это... Кхм.. Это так важно?
- Конечно, важно!
Одно дело - выпить лишнего и весело провести время с приглянувшимся незнакомцем. В смысле, с кем не бывало? И совсем другое - напиться и лишиться невинности черти с кем, черти где, не вполне отвечая за свои действия. Меньше всего Магнусу хотелось, чтобы Александр вспоминал о нем с сожалением.
- Я так поминаю, нам сегодня не обломится? - на всякий случай уточнила воображаемая Камилл.
Да, самые низменные инстинкты ещё будоражили кровь. Но с каждым взглядом становилось все более очевидно, насколько на самом деле пьян партнер. На самом деле, в таком состоянии его было страшно даже отпускать домой.
- Давай-ка уложим тебя в постель, - наконец, решил Магнус.
- Постель, - услышал парень и хоть и неровно, зато послушно пошел следом, при каждом удобном случае норовя облапать своего нового няня.
- Какой похвальный энтузиазм! - усмехнулась было воображаемая Камилл, но Магнус задушил эти крамольные мысли на корню. Как истинный джентльмен, каким он отродясь не был, он уложил Александра в кровать, подоткнул одеяло и поцеловал в лоб, стойко уворачиваясь от попыток поймать свои губы губами. Прошептал на прощание:
- Спокойной ночи, - и уже почти вышел за дверь, когда где-то в стопе чужих вещей, аккуратно сложенных в кресле, заверещал сотовый. Александр что-то недовольно промычал в подушку и укрылся одеялом с головой.
С экрана телефона, найденного в кармане куртки, улыбалась яркая брюнетка, настолько похожая на гостя, что все непристойные мысли исчезали сами собой. Скорее всего сестра. Иззи. Здраво рассудив, что содержательного разговора у них с братом сейчас не получится, Магнус быстро сбросил вызов. И не дойдя всего пары шагов до двери, побежал обратно. На сей раз для того, чтобы полюбоваться на самодоводьную белобрысую физиономию, подписанную как Джейс. И вот под таким шквальным огнём в памяти словно прорвало плотину. Холеная красавица Мариз рассказывала о дочери Иззи, о приемыше Джейсе и, конечно же, об Алеке. Сокращенно от...
- Так вот ты, значит, какой: знаменитый Алек, - подивился Магнус, разглядывая спящего парня. И тут же вспомнил последнюю, самую печальную деталь: - влюбленный в своего приемного брата. Жаль. Очень жаль.

Похмелье

Алека разбудила жажда. И не обычная жажда, которую после пары минут терзаний, сообща, побеждают лень и сон, а та, что поднимала вампиров из гробов в фильмах ужасов. В горле было сухо, как в Сахаре, и по ощущениям примерно столько же песка. Парень успел выбраться из кровати и даже пройти пару метров на автопилоте, прежде чем понял, что находится в чужой спальне. В одних трусах. И вот тогда воспоминания накинулись на его беззащитное похмельное сознание, словно коршуны.
О, Ангел!.. Он же практически предложил себя первому симпатичному парню, сказавшему «Привет», и в итоге, разумеется – разумеется! - получил от ворот поворот, не сумев подделать то, чего не было. Опыт. Оставаться девственником в двадцать один год сейчас считалось постыдным. Если ты еще не поставил галочку напротив каждой позы, зарисованной затейниками-индусами, с тобой было что-то серьезно не так. Сам Алек всегда считал себя больше жертвой обстоятельств. Вплоть до восемнадцати лет он пестовал воображаемую безответную любовь к Джейсу. А когда наконец-то во всем разобрался и набрался смелости признаться родителям, остался сам по себе. Так что пока остальные первокурсники дурели от свалившейся на них свободы, Алек мог думать только о поисках работы, которая не загубит оценки, потому что без приличных оценок его лишат спортивной стипендии, а без стипендии он вылетит из университета… Спустя еще пару звеньев эта логическая цепочка заканчивалась на свалке жизни, как и предсказывал разъяренный отец. На то, чтобы подрочить или насадиться на собственные пальцы в душе перед сном, и то не всегда удавалось выкроить время. И в этот чертов клуб Алек вчера шел с вполне конкретной целью. Так сказать, наверстать упущенное. И ему, кажется, действительно, понравился тот парень. Кстати говоря:
Деликатный стук в дверь прервал это незапланированное путешествие по волнам воспоминаний.
- Я слышу, как ты ходишь, - сообщил из-за стены смутно знакомый голос. - Выходи на кухню, завтрак готов.
Будь на то воля Алека, он замуровался бы в этой спальне и медленно чах от стыда и жажды. Но… Маркус?.. Магнус?.. наверняка, не обрадуется подобной перспективе. Он, скорее всего, и так уже не знает, как избавиться от не оправдавшего надежд гостя. Так что парень, морщась, натянул насквозь пропахшую сигаретным дымом одежду, стараясь не думать о том, что раздеться сам вчера явно был не в состоянии, и побрел следом за дурманящим ароматом свежесваренного кофе.
И... Вау! Без всей этой искусственной мишуры, в мягком утреннем свете, босоногий и домашний Маркус или Магнус оказался ещё красивее, чем в затуманенных коктейлями воспоминаниях. Не удивительно, что он не захотел Алека: такой парень может заполучить любого!
- Ну, наконец-то! – слишком бодро - и слишком громко, зачем же так громко? - поприветствовал… как же его все-таки звать-то? - Как самочувствие?
- Бывало и лучше.
- Я как-то так и думал.
И парень скосил взгляд в сторону стоявшего на столе стакана, до краев наполненного аппетитной серо-зеленой жижей.
- Что это?
- Ооо, поверь, тебе лучше не знать.
Справедливо рассудив, что хуже ему уже не станет, а самоназначенный лекарь все-таки бармен, Алек, и без того мучимый жаждой, осушил стакан в два жадных глотка. Надо сказать, на вкус жижа оказалось точно такой же, как и на вид.
- О, Ангел, какая же га...
И тут оружейные залпы в его голове начали смолкать.
- Всегда пожалуйста.
За сим беседа застопорилась. Лайтвуду было в новинку просыпаться в чужих спальнях, он понятия не имел, о чем им сейчас полагается разговаривать. Вот только это неловкое молчание было истолковано превратно:
- Дай догадаюсь: проблемы с памятью?
И еще какие! Ведь он, к сожалению, помнил все. Но, возможно, там образом великодушный хозяин давал ему шанс спасти хотя бы остатки гордости?
- Где-то после второго коктейля.
- Что ж, в таком случае пройдемся по основным пунктам. Меня зовут Магнус... - все-таки Магнус! - ...и, кажется, вчера я немного увлекся, пытаясь произвести на тебя впечатление, Синеглазка. К середине ночи ты был уже не в транспортабельном состоянии, так что пришлось уложить тебя в спальне.
И если до этого оставалась хоть какая-то надежда продолжить знакомство…
- Ах да, ещё тебе сестра с братом обзвонились!
А вот это уже откровенно странно, ведь их номера в телефоне были забиты исключительно под именами. Без указания степени родства.
- Откуда ты?..
- Неужели Мариса тебе обо мне не рассказывала! – картинно оскорбился Магнус. - После наших задушевных бесед я уже почти начал ощущать себя членом семьи. Знаешь, каким-нибудь троюродным дядюшкой по линии четвероюродной бабки.
Нет. Нет, пожалуйста, только не это. Не бывает таких совпадений.
- Только не говори, что ты и есть тот гей-гуру, которому мама изливает душу.
- Гей-гуру? Очаровательно! Уже вижу это на своих визитках!
Сейчас он отыщет ванную комнату и очень, очень постарается утопиться в раковине.
- Кстати, как у вас с ней дела, если не секрет?
Не секрет - семейная драма. И Алек терпеть не мог все эти нарочито жалостливые взгляды, которыми его бомбордировали сокурсники, узнавая, что родители не ждут сына-гея на праздники. Но с другой стороны, что уж теперь скрывать мамиными стараниями?
- С переменным успехом, - как на духу признался парень. - Я вижу, что она старается, но...
- Но почему она не могла стараться три года назад? - понятливо закончил Магнус.
Парадокс, правда? Все эти годы Алек мечтал помириться с родителями. Как преданный любящий сын, он жаждал их одобрения. И вот сейчас, когда мама наконец-то сменила гнев на милость, он просто не мог заставить себя простить ее. Оказалось, что все эти годы за тоской, одиночеством, обидой и стрессом, Алек был чертовски зол на родителей.
- Но никто ведь и не заставляет тебя прыгать с места в карьер. Дай вам обоим немного времени. Даже если сейчас ты думаешь, что будешь злиться вечно, поверь мне: это не так.
Определенно, гей-гуру.
- Боюсь, с моей матерью такой вариант не пройдёт. Она уже хочет, чтобы я бросил поиски работы и позволил ей оплачивать все счета. А ещё лучше - возвращался обратно домой.
- А ты ищешь работу?
Наверное, стоило обратить внимание на этот обманчиво ненавязчивый тон.
- Да, я... Я все это время жил у подруги. Бесплатно, - смущенно добавил Алек. Думать об этом и спустя три года было некомфортно. Но он как-то попытался отдать Алин хотя бы часть денег с первой зарплатой, так пришлось скупить половину ассортимента в кондитерской лавке напротив, чтобы вымолить прошение! - А сейчас она съехалась со своей девушкой, и... Нет, они мне, конечно, ничего не говорили, но все же и так понятно. В общем, я нашёл новую квартиру, и оказалось, что зарплаты в книжном магазине на жизнь не хватит.
- Уговорил: я тебя беру!
«Ах, если бы», - обожгла предательская мысль, прежде чем до парня дошёл истинный смысл этой фразы.
- Что?
- Вчерашняя ночь обнажила проблему: мне до зарезу нужен еще один бармен. На тот случай, когда кто-нибудь - скрестим пальцы на удачу, не я - все же убьет Эрондейла.
- Но я никогда раньше не работал барменом!
- Ерунда, - беспечно отмахнулся настойчивый работодатель. - Уилл тебя с радостью всему научит.
- Правда?
- Нет, - честно признался Магнус, - но кто ж его спросит?
- Любишь ты этого парня.
Особенно если вспомнить вчерашние "заманчивые" обещания нетривиального использования шейкера.
- Поверь, если бы не Джем с Тессой... Это его парень и девушка.
- Ты сказал, парень и девушка? - зачем-то уточнил Алек. Потому что Магнус именно так и сказал. Чётко и ясно.
- О, да, они тебе понравятся. Они всем нравятся, мишейшая шведская семья.
У Лайтвуда снова голова пошла кругом. И на сей раз, кажется, не от коктейлей. Работа бок о бок с Магнусом, с невероятно красивым, сексапильным Магнусом, еще вчера целовавшим его так, что земля уходила из-под ног, к гадалке не ходи, будет пыткой. Все равно, что поставить перед ребенком миску со сладостями и запретить к ним прикасаться. Только облизывать взглядом, пуская слюни. Но с другой стороны...
С другой стороны были деньги. И они, как назло, перевешивали.

Новый коллектив

О том, какой, мягко говоря, неудачной, идеей было спускаться на первую встречу с коллективом из спальни нового начальства, Алек, естественно, подумал, уже в лифте. Как минимум половина будущих коллег вчера наблюдала за их с Магнусом… их с Магнусом… прелюдией? Разумеется, теперь они решат… решат… Они же никогда не смогут его уважать! Он превратится в Того парня, который получил работу, раздвинув ноги, и следом всегда будет тянуться шлейф скабрезных ремарок! Шепот за его спиной никогда не утихнет! И где здесь вообще кнопка экстренной остановки?!
Все эти рациональные мысли пришли в голову Алеку слишком поздно. Двери лифта как раз предательски разъехались в стороны, и Магнус, не обремененный подобными проблемами, легко и изящно выпорхнул в объятья любимого коллектива.
- Народ, - позвал он, - кучкуемся у бара, у меня есть объявление!
Назад пути не было.
- Знакомьтесь, это Александр. С сегодняшнего дня он будет нашим барменом.
Эту фразу увенчал тупой звук удара, и из-под барной стойки, потирая пострадавшую макушку, показался парень, которого при плохом освещении, действительно, можно было принять за Алека.
- Я что, пропустил свое увольнение?
- Ах, если бы, - вслух помечтал шеф. - К сожалению, ты идёшь довеском к Тессе и Джему, а вот они мне нужны.
- Приятно, когда тебя ценят!
- Не искушай меня, Эрондейл. Итак, я повторюсь: Это Александр, и с сегодняшнего дня он будет нашим вторым барменом.
Просто для справки: Алеку ещё никогда не было так стыдно. Он с радостью прыгнул бы в бездну, если бы только земля милосердно разверзлась под ногами. Половина нового коллектива смотрела на него с пошлой ухмылкой, будто всю прошлую ночь держала над ними с Магнусом свечку. А вторая половина... Ладно, реакция второй половины была несколько странной.
- У нас мог бы быть новый антикварный диван! - обиженно попеняла им миниатюрная брюнетка, не отрываясь от своего телефона. - Да, мистер Такамота, у меня есть ваш адрес, я вышлю нашу тахту в течение двух дней.
- Я что, пропустил какую-то часть разговора? - поинтересовался сбитый с толку Магнус, оглядываясь по сторонам.
Ему ответила подозрительно молоденькая мулатка - слишком молоденькая, чтобы работать в ночном клубе - сидевшая на барной стойке, закинув ногу на ногу.
- Не обращай внимания, некоторые совершенно не умеют проигрывать, - и прежде, чем Алек успел углубиться в эту тему, она лихо соскочила на пол и потянула ему руку, - Я - Майя, и я очень рада, что ты теперь с нами.

Алек врезался в стену...
Хотя, позвольте мне начать сначала.
- Там у нас ВИП-зона, - на ходу объясняла Майя, утянувшая его в экскурсионный тур по Пандемониуму, - раз на раз не приходится, но как-то я за одну ночь чаевыми оплатила целый семестр в университете. Здесь кабинеты Кэт и Магнуса, за ними комната отдыха и раздевалка. Вот, собственно, и все. Перейдем к более интересным вопросам: как наш шеф в постели?
И вот тут Алек врезался в стену.
- Я... Мы... Ничего не было! - зашипел он, растирая пострадавший лоб - Я выпил лишнего, и Магнус уложил меня спать. В самом платоническом смысле слова!
- Серьезно? - разочарованно - разочарованно? - протянула девушка. - Жаль: вы здорово смотритесь вместе.
- Рядом с Магнусом даже гремлин будет смотреться здорово, - как на духу, выложило Алеково похмелье.
Забегая вперед, именно так он и бросил пить.
- Так он тебе все-таки нравится?
И, серьезно, в ее голосе было слишком много энтузиазма для постороннего человека!
- Пожалуйста, только никому не говори.
- Но...
- Без но. Просто никому не говори.
- Ну, хорошо, если ты так настаиваешься, - подозрительно легко сдалась Майя. - Слово герл-скайта.
Но Алек вырос под одной крышей с Изабель, а такое накладывает на неокрепшую детскую психику неизгладимый отпечаток.
- Это та часть, когда ты посмеиваешься про себя, потому что никогда не была герл-скайтом?
- Черт, подловил!

И раз уж Майя никогда не была герл-скайтом...
- Все отменяется! - радостно объявила Тэсса, уже набирая номер транспортной компании.
Лучше бы она была герл-скаутом!
- Ну уж нет, мы же не спорили на то, переспят ли они!
- Это как бы подразумевалось!
- Ничего подобного!
- Конечно, подразумевалось! - встрял Рафаэль, которому тоже не хотелось расставаться с деньгами. - С чего бы нам вообще спорить, надолго ли задержится парень, которого Бейн даже не поимел?!
- Учитесь принимать поражение, мальчики и девочки, - фыркнула Катарина, брезгливо поморщившись от лексики коллег, - выкладывайте деньги.
- И не подумаем!..
- И почему я решил навестить сестру именно вчера? - завистливо вздохнул Уилл за барной стойкой, перетянув на себя внимание противников.
К счастью, этой короткой паузы хватило Джему, чтобы внести в спор рациональное зерно:
- Послушайте, я предлагаю компромисс. Этот Алек остается, Магнус им явно увлечен. Почему бы нам просто не поспорить на что-нибудь другое?
В комнате воцарилась тишина, облитая почти осязаемым восхищением.
- Я еще никогда не любила тебя так сильно, как сейчас, родной, - наконец, сообщила Тэсса.

запись создана: 03.05.2016 в 11:17

@темы: слэш, фанфик, Алек Лайтвуд, Магнус Бейн, Джордан Кайл, Майа Робертс, Мариза Лайтвуд, Тесса Грей, Уилл Эрондейл, Джем Карстаирс, Рафаэль

---

Макси, PG-13

[Tinuviel-f]

Ап. Выложена 3 глава

Название: True love never dies
Автор:  Tinuviel-f
Бета:  Kyokka Suigetsu
Размер: макси
Пейринг/Персонажи: Алек Лайтвуд / Магнус Бейн, Изабель Лайтвуд, Клэри Фрэй, Джейс Вейланд, Саймон Льюис, Люк Гэрроувей. Упоминаются

спойлер!

альт!Алек Лайтвуд /

спойлер!

альт!Лидия Бранвелл,

спойлер!

альт!Саймон Льюис /

спойлер!

альт!Рафаэль Сантьяго
Категория: слэш
Канон: Shadowhunters TV
Статус: в процессе
Жанр: драма, романс, экшен
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Вопрос смерти и бессмертия оказался для Алека и Магнуса неразрешимым, но ссора внезапно привела к событиям, куда более печальным и серьёзным, чем разрыв.
Примечание: таймлайн – после 1 сезона. AU. Упоминаются смерти второстепенных персонажей.
Ссылка на фикбук: https://ficbook.net/readfic/4328479

-1-

— Алек!

Предупреждающий крик Изабель опоздал на долю секунды: увидев на земле приближающуюся тень, Алек резко развернулся и вскинул лук, но не замеченный ими демокрыс уже летел на него.

Зловонное, покрытое грязью и слизью небольшое тельце сбило Алека с ног, его пальцы разжались от удара, и лук со стрелой отлетели далеко в сторону. Мерзко вереща, демокрыс принялся острыми когтями рвать его одежду, пытаясь добраться до горла; Алеку никак не удавалось спихнуть с себя эту тварь — она вцепилась задними лапами в его джинсы — и он не мог дотянуться до клинка или выхватить стило, все силы уходили на то, чтобы удерживать смердящую пасть демона подальше от своего лица.

Испустив короткий визг, демокрыс вдруг замер и рассыпался в воздухе алыми искрами. Обессиленно распластавшийся на полу туннеля Алек увидел Джейса, прячущего свой ангельский клинок.

— В порядке? — спросил тот, протянув руку, но Алек, проигнорировав её, поднялся так. Валяние в грязи перед Джейсом само по себе унизительно, а из-за демокрыса — тем более.

— Алек, как ты? — на шум немедленно, с мечом наперевес, примчалась Клэри, которая, судя по её отчаянно-зверскому выражению лица и вытаращенным глазам, ожидала увидеть минимум с десяток демонов во главе с самим Валентином. Алек поморщился.

— Как можно было не заметить демокрыса? — продолжал допытываться Джейс. — Не спорю, тварь проворная, но и у тебя реакция...

— Я не видел его, потому что прикрывал вас с Клэри. Вы ведь, как обычно, сразу кинулись в самое пекло.

— А я думал, что ты уже перестал настолько ненавидеть Клэри, чтобы подвергать каждый её шаг жесткой критике.

— Спасибо, — та вздёрнула нос, — но я не нуждаюсь в защите.

— Дело не в Клэри, Джейс, а в тебе. Я пытаюсь понять, почему мы в очередной раз отклонились от плана, причём с самого начала. Разве ты не должен был сначала убедиться, сколько здесь демонов?

— Алек, — сворачивавшая свой кнут Изабель заметила, как набычился Джейс, готовясь зло ответить, и поспешила вмешаться, — прекращай занудничать. Ваша связь парабатай хоть и начала восстанавливаться, но она всё ещё слишком слаба. Перебранки только всё усугубят.

— Перебранок бы не было, — упрямо сказал Алек и, взглянув на Джейса, поджал губы, — если бы кое-кто хоть немного уважал то, что я делаю. Не очень-то приятно, когда тебя сначала просят составить план вылазки, а потом отправляют его в мусорку.

— Ну, знаешь! — с налитыми кровью глазами процедил тот. — Не думал, что ты такая трепетная лань, Алек. У Магнуса понахватался?

От этого имени у Алека привычно перехватило дыхание, только не от трепетного предвкушения, а от боли. Она прошила грудь стрелой, и от крохотной поначалу ранки во все стороны стал расползаться яд, забравший все чувства: злость на безалаберность Джейса, досаду на Клэри и на Иззи, которая, о Ангел, как же была права сейчас! Алеку следовало молчать, но он ничего не мог с собой поделать, так болело и ныло сердце. Магнуса больше нет с ним. Не у кого понахвататься, как выразился Джейс.

— Алек? — встревоженная Изабель, нахмурив брови, коснулась его шеи, и он почувствовал, как она размазывает кровь. — С тобой точно всё нормально?

— Нормально. Лучше не бывает.

— Да неужели? — огрызнулся Джейс и встретил его сердитый взгляд. — К твоему сведению, демокрысы переносят всякую заразу, кто знает, что ты от неё подхватил? Хотя о чём это я, зараза к заразе не липнет!

— Джейс!

— А чем так опасны демокрысы? — вмешавшаяся в перепалку Клэри заставила всех умолкнуть. Алек с силой сжал челюсти, чтобы не разразиться гневной тирадой по поводу идиота-Джейса и его не менее глупой сестры. Иногда детская непосредственность этой недавней примитивной бесила его просто до крика, Алек бы с удовольствием отправил Клэри в библиотеку и в тренировочный зал поучиться, но Джейс с завидным упорством таскал сестру за собой во всех рейдах. Как будто это могло что-то исправить между ними. — Я имею в виду, они выглядят гораздо безобиднее большинства других демонов.

— Ты так и не дочитала тот справочник, который я тебе дала.

— Прости, Иззи, — та улыбнулась без малейшего зазрения совести, — но Джейс сказал, что у нас вылазка, и надо поскорее собираться.

— Демокрысы правильно называются демоническими крысами. Это мусорщики, свободно снующие между нашим измерением и измерением демонов, единственные, кто может так делать. Как и обычные крысы, они переносят в наш мир грязь и болезни. Многие примитивные пострадали от демонов просто потому, что демокрысы притащили в этот мир их метки и передали их животным в канализациях и на помойке.

Выговорившись, Алек с удивлением осознал, что стало легче, и поймал понимающую улыбку Клэри. Ладно, может, в этой девчонке дремлет огромная мудрость. Где-то очень глубоко.

— Когда вернёмся, сходи-ка в лазарет…

Отведя в сторону руку сестры, Алек достал стило и быстро начертил Иратце на предплечье.

— Нет нужды, руны хватит. Если бы на когтях этой твари был яд демона, я бы уже корчился в судорогах, но, как видите, я в порядке.

В подтверждение своих слов он легко коснулся ранки на шее и вместо царапин, оставленных демокрысом, почувствовал три тонких свежих шрама.

— Ну, раз так, — протянула Изабель с коварной улыбкой, — попроси Магнуса полечить тебя, когда вечерком пойдёшь на свидание. Уверена, он не откажется тщательнее изучить твою ше…

— Хватит, — с исказившимся от боли лицом попросил Алек, и та сразу же замолчала, но тень непонимания складкой залегла между её бровей.

Как же так? Изабель же в отношениях могла дать ему сто очков форы! У неё было столько поклонников, что Алек перестал запоминать их имена уже на втором десятке, всё равно они сменялись почти каждую неделю. А в проницательности сестра не уступала взрослым, опытным женщинам-охотницам или даже превосходила их, как если бы, будучи бессмертной, прожила уже не одну жизнь. И всё же она до сих пор ничего не заметила.

Не на шутку встревоженная Изабель заставила посмотреть прямо себе в глаза и фальшиво-весёлым тоном попросила:

— Джейс, Клэри, дадите нам пару минут поболтать? Мы вас догоним.

Скрестивший руки на груди Джейс из злого упрямства явно собирался остаться и выслушать всё, но Клэри весьма настойчиво потянула его к выходу из подземки. Их удаляющиеся шаги ещё отдавались под сводами туннеля, когда Изабель, схватив Алека за воротник куртки, толкнула его к стене и гневно воскликнула:

— Во имя Ангела, что с тобой происходит? Это из-за вас с Магнусом? — заметив, какой эффект производило на Алека имя его бойфренда, Изабель вся как-то посерела. — Или из-за того, что больше нет «вас с Магнусом»?

— Иззи, пожалуйста, не надо, — задушенным шёпотом попросил Алек — громче он сказать не смог, так сильно заколотилось сердце. Словно он сейчас умрёт.

Пока Алек держал правду в себе, ещё можно было надеяться, что это ложь, дурной сон, но только кто-то другой произнёс это вслух, как его накрыло. Опять стало невозможно дышать, грудь разрывалась от всхлипов, а в горле клокотали обида и злость.

Когда родители говорили, что Магнусу нельзя верить, что даже для мага у него крайне вызывающая репутация, Алек с гневом отмёл все их претензии. Пусть он подверг чудовищному риску свою жизнь, карьеру и честь семьи, но оно того стоило, ведь рядом был тот, кто понимал его, любил его, собирался остаться с ним навсегда. В выражении своих чувств Магнус всегда был потрясающе искренен, настолько подкупающе искренен, что Алек, к которому никто и никогда так не относился, забывал, что рядом с ним — восьмисотлетний маг, который трахался с Микеланджело и видел Мёртвое море ещё озером. Казалось, что раз уж они пережили несостоявшуюся свадьбу, то и все прочие проблемы решат.

И почему-то всё случилось так, что Алека отвергли, и он сам стал главной тому причиной.

— О, братик, — растроганно прошептала Изабель, обнимая его. Обхватив её в ответ, Алек крепко прижал сестру к себе, уткнулся лицом в её макушку и, чувствуя мягкие, успокаивающие поглаживания по спине, с трудом подавил тяжёлый, предательский вздох. — Тише, тише, Алек, ты меня сейчас раздавишь.

Запоздало сообразив, он раскрыл объятия, и Изабель, виновато и сочувствующе погладив его по щеке, отступила. Несмотря на то, что его же стараниями о романе с Магнусом много знал, с сестрой они всё равно не говорили об его отношениях: он был не готов ещё, а Изабель не настаивала. Сделав глубокий вдох, такой, что лёгкие, казалось, сейчас взорвутся, Алек изгнал из сознания образ Магнуса с его пронзительно-вкрадчивым взглядом. Сейчас совсем не то время, чтобы тратить его на боль и сожаления, некогда страдать и думать о себе.

Но другого такого, как Магнус, у него никогда не будет. Никто больше и не нужен.

— Расскажешь мне, что произошло?

— Он сказал, что больше не хочет меня видеть и что я предал его.

Изабель она такая: что бы ни случилось, начнёт подбадривать, уговаривать, убеждать, но здесь её слова бесполезны. Алек действительно предал. Окажись он на месте Магнуса — думал бы также.

— Он так сказал? — она прищурилась, сделавшись похожей на разъярённую пантеру перед прыжком. Демонам такой вид Изабель не предвещал ничего хорошего. — Да у твоего мага все дома, Алек?! Ты стольким ради него пожертвовал, а он сказал, что ты его предал? Ты меня извини, но я сейчас пойду и оторву ему…

— Нет, стой! — он, слава Ангелу, вовремя успел перехватить Изабель, потому что та, засучив рукава, всерьёз куда-то направилась, и этим «куда-то» вполне могла оказаться квартира Магнуса. — Не нужно. Я разберусь. Тем более, что я сам и виноват.

Услышав это, Изабель вцепилась в его локоть, требуя всё рассказать, и Алек со вздохом подчинился. Ему просто нужно было с кем-нибудь поделиться своей болью.

— Это началось, когда мы притащили к нему домой Камиллу.

На мгновение задумавшись, Изабель извилисто выругалась, так что Алек от удивления забыл одёрнуть её.

— Вампирская дрянь! Это она его охмурила?

— Да нет! — Алек начал терять терпение. — Помнишь, что она тогда несла? Про его бессмертие.

Не то, чтобы до этого момента подобные мысли не приходили Алеку в голову. Бессмертие Магнуса и его собственная участь смертного — вот та пропасть, которая лежала между ними. Единственное различие, которое они вряд ли когда-нибудь смогут преодолеть.

Иногда казалось, что Камилла нарочно это сделала — спровоцировала Алека не поцеловав Магнуса, а сказав то, что они оба знали. Пройдёт десяток лет, и их отношения уже не будут прежними — Алек не будет прежним. Он повзрослеет, необратимо изменится, и будет ли Магнус любить его так же сильно? Алек не знал ответа и теперь уже никогда не узнает. Пусть Магнус весьма справедливо заметил, что даже ему неизвестно всё будущее (имея в виду, что многие Сумеречные охотники не успевают состариться, погибая в битве), Алек не мог перестать думать об этом. У него действительно могло быть очень мало времени на жизнь, отношения с Магнусом и своей семьёй. Может, перестань Магнус быть бессмертным магом, он тоже бы осознал ценность каждого дня и не советовал подождать, замечая «Твоим родителям просто нужно время, Александр».

Так или иначе, Алек поддался на провокацию.

— Конклав решил временно передать Белую книгу на хранение Магнусу, раз это такая важная магическая вещь. К тому же, после предательства Ходжа стало просто опасно держать в Институте артефакты подобной силы. Хотя, знаешь, когда я был у Магнуса в последний раз, она просто лежала у него на столе. Ему позвонил очередной клиент, разговор вроде обещал быть долгим, и я от скуки полез в эту чёртову книгу.

Пока он говорил, с лица Изабель сходили последние краски. Она всё плотнее сжимала губы, и Алек не хотел даже думать, какими эпитетами в своих мыслях награждала его сестра. Наверное, «идиот» и «придурок» были самыми мягкими. Да, он последний кретин, что решил посмотреть книгу, которая совсем для него не предназначалась. Алек слышал, что из-за подобных поступков чаще всего отношения и разрывались — когда один из партнёров бесцеремонно влезал в жизнь другого — но тогда он не думал, что делает что-то ужасное. Это ведь был не мобильник, всего лишь книга! Тем более, она должна была быть на языке магов.

Однако ему с лёгкостью удалось прочесть многие заклинания, видимо, не так уж книга была зачарована. Алек бездумно листал страницы, иногда морщась от особо гадких рисунков, пока на очередном развороте не выцепил взглядом слово «бессмертие».

«Бессмертие мага».

То оказалось не заклинание, а рецепт какого-то средства, позволявшего сделать мага смертным, и в первый момент Алек… что скрывать, он так обрадовался, как если бы в одно мгновение закончилось противостояние с Валентином, все приняли бы его отношения с Магнусом, а он оказался волен делать что угодно. На такой подарок судьбы он даже и не надеялся — судьба вообще редко когда была благосклонной к Александру Лайтвуду. И да, этот раз не стал исключением: ещё пребывая в счастливой эйфории, Алек вчитался в рецепт и с ужасом понял — да, мага можно лишить бессмертия, но в тот момент, когда он станет смертным, все прожитые годы обрушатся на него в один миг. Средство было безвредно для тех детей Лилит, чьё старение остановилось относительно недавно, но для Магнуса, прожившего больше восьмисот лет, оно означало немедленную гибель.

Алек помнил, как ещё подумал «Нет, ни за что на свете!», а в следующий момент неизвестно как оказавшийся рядом Магнус холодно спросил:

— Александр?

Глупая, просто идиотская ситуация, но даже из неё был выход… до тех пор, пока Алек не открыл рот и не начал нести чушь вместо того, что думал на самом деле.

— Ну, — он снова вздохнул, — теперь ты знаешь, как это было. Наверное, между нами всё кончено.

Рука Изабель легла на его плечо, и Алек машинально сжал её ладонь. Сейчас ему как никогда нужна была поддержка, настолько паршиво и тошно было на душе. Он ведь всегда оценивал свои поступки, пытался предугадать последствия и избежать худших из них. Надо же было самому всё испортить!

— Ты ему звонил? — наконец нарушила тишину Изабель.

— Что? Обычно Магнус звонил сам, если хотел увидеться или поговорить. И я не думаю, что он захочет со мной говорить: я позвонил на следующий день, но он так и не взял трубку.

Слушать долгие гудки было невыносимо. Алек звонил трижды: сходя с ума, метался по своей комнате, в конце концов, чуть было не швырнул телефон в стену, но так и не услышал вкрадчиво-тягучего «Александр?», от которого всегда начинало сладко тянуть внизу живота. Пытаться снова — нет, он не рискнул бы, слишком страшно было опять ощутить безразличие Магнуса к себе.

— А больше ты и не пытался? Написать, прийти? Алек?

— Не знаю, я ничего не знаю. Я никогда не чувствовал ничего подобного к кому-то ещё, для меня вообще всё это в новинку. Я понятия не имею, насколько всё плохо и что мне сделать, чтобы не стало ещё хуже, потому что я… — он набрал воздуха в грудь, но всё равно сказал не то, словно какой-то внутренний запрет стоял на сокровенное «Я люблю тебя». — Магнус нужен мне.

Изабель развернула его к себе, заглядывая в глаза.

— Пойми, Алек: если ты ничего не сделаешь, всё так и закончится. За право на счастье нужно бороться. Магнус боролся за тебя, хотя ты, наверное, дал ему от ворот поворот, он всё же пришёл на церемонию. Дай-ка телефон, — ловко выхватив мобильный из кармана его куртки, Изабель отошла в сторону. Вытянув шею, Алек с надеждой следил, как её пальцы быстро-быстро перебирали по клавишам. — Все вы, парни, такие: накосячить накосячите, а как дело доходит до извинений — так сразу в кусты. Но тебе повезло — у тебя есть очень умная и красноречивая младшая сестра. Отправлено. Держи, — с улыбкой она бросила аппарат обратно и помрачнела, когда Алек, не глядя, спрятал его в карман. — Даже не прочтёшь, что я ему написала?

— Честно, — он впервые за последние дни слабо улыбнулся, — боюсь спугнуть.

Разумеется, Изабель права, и ему нужно бороться, но ведь Магнус весьма доходчиво дал понять, насколько жестокую рану ему нанесли. Неизвестно ещё, как бы Алек повёл себя на его месте. Узнать, что человек, которого любишь всем сердцем, втайне замышляет эгоистично тебя изменить, даже зная, что это убьёт тебя…

— Ты должен был сразу сказать, Алек, — вновь обнимая его, посетовала Изабель, — а не три дня спустя. Уже три для прошло же, да? Ты стал дёрганым, начал на всех срываться, особенно на Джейса.

— Да. Я понимаю, что вёл себя отвратительно. У Джейса и без меня проблем по горло с Валентином и Инквизитором. — Однако это Алек только сейчас осознал, а тогда боль от потери затмевала всё.

Она до сих пор затмевала всё. Довела до бессонницы, до выматывающих тренировок в спортзале, когда силы оставались лишь на то, чтобы повалиться на пол, закусить губу и стонать от бессилия, впечатывая кулаки в мат, разбивая руки в кровь. Ему нужен был Магнус, нужен, как воздух, как кровь в жилах, как нефилиму — его руны, а всё, что Алеку осталось, — возможно, лишь воспоминания. Память о жарких поцелуях, ласках, о том, как Магнус, пьяный без вина и коктейлей, задыхался, сыпал кружащими голову нежностями, шептал «Что же ты творишь со мной, Алек?», хотя Алек ничего такого не делал, просто целовал…

И до начала их серьёзных отношений Магнус не раз давал понять, что Алек способен сотворить с ним нечто невероятное, но Алек боялся верить. Ещё месяц назад он и представить не мог, что будет искренне интересен кому-то настолько потрясающему и самодостаточному, великолепному, магическому, просто по-королевски красивому — он мог продолжать до бесконечности, описывая своего Магнуса. Стоп. Уже не своего.

— Ладно, пойдём. Джейс с Клэри наверняка нас уже заждались, — не отпуская его руки, Изабель двинулась в сторону лестницы. — Не то они будут задавать вопросы, а тебе вопросы не нужны, я права? — Алек почувствовал, как она крепче сжала его пальцы. — Пообещай мне только, что будешь бороться. Мы твоя семья и желаем тебе счастья, но без твоих усилий ничего не выйдет. И помни — я всегда буду рядом и сделаю всё, чтобы Магнус взял свои слова обратно. Так что если он не ответит тебе до конца дня, — она кровожадно улыбнулась, — я не знаю, что я с ним сделаю.

— Не говори родителям, — тихо попросил Алек.

— Ещё чего не хватало! Подарить им такую радость? Да они тебя со свету сживут, припоминая сорванную свадьбу. Нет уж, будем держать в тайне, пока возможно. И Алек, — остановившись, она посмотрела на него очень серьёзно, — я понимаю, что тебе плохо, и ты мало о чём можешь думать, но, пожалуйста, не забывай о себе. Самобичевание не поможет, уж поверь.

Рука Алека вновь взметнулась к шее. Ангел, ему даже в голову не пришло, что от врачебной помощи он отказался, чтобы болью и страданиями как-то искупить вину перед Магнусом. Нет, бесполезно, слишком много значило для Магнуса бессмертие, неотъемлемая часть его самого. Это всё равно, как если бы Алек лишился знаков и отправился к примитивным.

Вздохнув, Алек прикрыл глаза. Вот что он задумал было сделать. Как низко. Как грязно и жестоко по отношению к их чувствам.

— Сходи в лазарет, когда мы вернёмся, ладно? И больше так не делай, не полагайся только на исцеляющую руну, когда мы имеем дело с демонами. Не убивай себя раньше срока.

Наверное, она хотела добавить, что не всегда рядом может оказаться всемогущий маг, готовый спасти его, но смолчала, и Алек был очень ей за это благодарен.

— Хорошо, Иззи. Я сделаю.



Видимо, между Клэри и Джейсом, пока они были наедине, что-то произошло, потому что, когда Изабель с Алеком вернулись, задержавшись больше обещанного, вопросов не последовало. Вообще ничего не последовало. Не то, чтобы Изабель не волновало, что наговорили друг другу эти двое, но конкретно в тот момент она была ужасно рада, что ни простодушная Клэри, ни относительно далёкий и злой в сердечных делах Джейс не тревожили её брата. Холодные и влажные от волнения ладони Алека, неосознанно сильные объятия, его ставшие постоянными срывы — это яснее слов говорило, насколько он страдал. Пока что никому, даже самым близким друзьям, знать об этом не следовало. Алек и сам способен достаточно себе навредить. И, как выясняется, не только себе.

От неё не укрылось, что всю дорогу в Институт, думая, что на него никто не смотрит, Алек украдкой проверял телефон. Бедный-бедный Алек! Каждый раз видя разочарование на его лице, Изабель вздыхала и сжимала кулаки так, словно это она ждала прощения от своего любовника. Но ей проще, опыт имелся, а Алек… Ему и так пришлось тяжело: скрывать до совершеннолетия свою ориентацию, найти любимого, но не иметь возможности быть с ним вместе из-за долга перед семьёй, наконец воссоединиться и снова потерять, уже по собственной вине — это слишком. В конце концов, Магнус стал первыми его серьёзными отношениями. Магнус побудил его совершить первый настоящий поступок для себя, они оба не заслуживали такого жестокого удара. И Изабель точно знала, что если этот по-девчоночьи обидчивый маг не перезвонит, она сама отправится к нему домой и приволочёт в Институт. Заставила же она Алека и Джейса помириться на мальчишнике!

— Иззи? Свободна? — в дверь её комнаты постучала Клэри. Изучавшая содержимое ларца с коваными буквами «Д.К.» Изабель оторвалась не сразу и, сообразив, кто стоит на пороге, торопливо захлопнула крышку.

— А, да. Конечно, можешь заходить. Ты… ты извини, — она взмахнула рукой, указав на шкатулку, — я знаю, что здесь ваши семейные вещи, и мне неловко их смотреть, но меня попросила Джослин. Она думает, что я могу помочь вам наладить отношения с Джейсом.

Уверенность Джослин Изабель не разделяла. Сбежавший к отцу Джейс вернулся и прежним, и одновременно другим: он стал нелюдимей и жёстче прежнего, недоверчивей… злее. Как если бы кровь Валентина заговорила в нём. Его и приняли обратно, как предателя: Конклав прислал Инквизитора, и она собиралась бросить Джейса в тюрьму в Городе Молчания. Под постоянным прессингом, надзором Джейс не сорвался только лишь чудом, и Изабель, как и остальные, боялась, что он только всё усугубит.

До того, как выяснилось, что Валентин и его отец тоже, единственным человеком, которого Джейс слушал, была Клэри. Теперь его не интересовало ничьё мнение.

— Нет, всё в порядке. Мы с мамой будем рады любой помощи, если это касается Джейса, — неожиданно смутившись, Клэри принялась теребить рукав своей чёрной кофточки. — И, вообще-то, он и есть та причина, по которой я пришла поговорить.

— Я слушаю. Сделаю, что смогу.

— Ты ведь знаешь, у меня не очень хорошие отношения с Алеком, чтобы я могла подойти и просто напрямую... И он твой старший брат, мне не хотелось бы никого обидеть, но...

— Клэри, давай напрямик — что тебя беспокоит?

— Ты не могла бы переговорить с Алеком и попросить его больше не кидаться на Джейса?

Вот оно что. Изабель не сдержала тяжёлого вздоха. Глупо было надеяться, что, кроме неё, никто не заметит, как изменился Алек. Брат хоть и старался привычно держать всё в себе, но такую боль скрыть невозможно.

— Я понимаю, у них всё ещё натянутые отношения, но Джейс и так сейчас под ударом. После того, как он временно присоединился к Валентину, Конклав видит в нём предателя, и никто не замечает, как ему на самом деле тяжело. Алек тебя послушает, я знаю.

— Это, конечно, лестно, что вы все видите во мне парламентёра, — Изабель попыталась улыбнуться, но получилось невесело, — однако из нас двоих обычно Алек занимался переговорами. Я поговорю с ним, постараюсь, только не могу ничего обещать. Ему сейчас, — она помедлила, но всё-таки созналась: — тоже тяжело.

— Из-за Магнуса? Всё плохо?

— Всё очень плохо, Клэри.

С минуту, наверное, Клэри молчала, жалостливо глядя в ту сторону, где в конце коридора была комната Алека, и выдохнула:

— Нет, это просто невозможно! Неправильно! Как будто на нас всех какое-то проклятье наложили! Сначала ты с Мэллиорном, потом я и Джейс, теперь ещё Алек... Валентин со своей войной всё разрушит.

—Что-то рушится не по нашей вине, а что-то рушим мы сами. Я поговорю с Алеком, — быстро добавила Изабель, заметив, что её философствование заставило Клэри задуматься. — Кстати, ты не видела его сегодня после возвращения в Институт? Он был в лазарете?

— Нет, — подумав, осторожно ответила та. — Точно нет. По-моему, он сразу ушёл к себе.

— Вот засранец.

***

Алек понимал, почему сестра так настойчиво просила его показаться в лазарете, но решил сделать это позже. Никаких признаков, что в его кровь попал яд демона, не было, и Алек хотел заняться куда более насущной проблемой.

Он сходил в душ, переоделся в тренировочные штаны и футболку, намеренно старясь не думать об отправленном Магнусу смс. Мысли материализуются, если воображать, что Магнус не ответит, он и не ответит... И не ответил. Когда Алек, собравшись с духом, всё же проверил входящие сообщения, там не оказалось ничего нового. Магнус не хотел говорить.

Перечитав то, что отправила ему Иззи, Алек печально улыбнулся. Да тут кто угодно поймёт, что писал не он, слишком уж различались слова. Как бы он сам поступил, узнав, что Магнусу помогал извиняться кто-то другой? Только разозлился бы ещё больше. Его палец замер над кнопкой вызова, но Алек, преодолев неожиданный приступ мучительного страха, всё же нажал на неё.

— Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети, — сообщил механический голос. — Пожалуйста, перезвоните позднее.

— Да, чёрт возьми, перезвоню, — яростно заявил он роботу и, закусив губу, открыл окно нового сообщения.

Магнус не хочет слушать извинения, потому что больше не верит ему. Тогда Алек должен дать ему то, что он хочет услышать, что Алек сам хотел бы от него услышать.

«Прости меня. Я люблю тебя».

Он стёр половину смс. Глупо и неискренне, Магнус не поверит. И такое не говорят в первый раз по смс, Алек должен был сказать это, глядя Магнусу в глаза… В отправленном сообщении значилось «Прости, я правда люблю тебя» — полуприемлемый вариант, но, обдумав написанное, Алек залился краской. Теперь Магнус окончательно убедится, что он не уверен в своих чувствах.

Еле выждав четверть часа, и исколошматив боксёрскую грушу до такого состояния, что крепления державшего её ремня не выдержали, Алек снова позвонил и услышал тот же механический голос.

Магнус отключил телефон. Может, занёс его номер в чёрный список или вообще выбросил мобильный, заменив новым. Алек бездумно сжал кулаки, не замечая, как ногти больно впились в кожу. Ладно, тогда он приедет. Изабель права, он должен бороться, и он будет. Даже если Магнус решит переехать или скрыть от него магией свой дом, он не сможет вечно прятаться. Может быть, и не захочет. Магнус говорил, что поступок Алека на свадьбе потряс его и заставил влюбиться ещё больше, значит, нужно совершить нечто в таком же духе. Тогда Алек следовал зову своего сердца: впервые в жизни сделал что-то для себя — а сейчас, если он хочет снова быть с Магнусом, — надо совершить поступок «для них».

Кинув телефон на постель, Алек шагнул к шкафу, на ходу стягивая футболку, когда ноги у него подломились. Боль от падения внезапно затмил другой болевой приступ, всепоглощающий и жуткий. Пульсирующая чёрная боль волнами расходилась от шеи, не давая двигаться, дышать, даже вскрикнуть; Алек хватал ртом воздух, в панике ещё пытаясь что-то сделать, заставить одеревеневшие мышцы повиноваться, но даже не мог заставить себя моргнуть. На его глаза, быстро и страшно, наползала чернота.

Отчаянный вопль застрял в горле. Усилием воли Алек всё-таки на несколько секунд сбросил с себя леденящее оцепенение, сделал вдох, но крикнуть — даже короткое «Из!» — не успел. Новая вспышка боли выгнула его, едва не сломав позвоночник, и швырнула куда-то в темноту.

«Магнус!»

-2-

-3-

tbc...

запись создана: 27.04.2016 в 22:37

@темы: слэш, малек, вампиры, фэйри, фанфик, Орудия Смерти, демоны, Алек Лайтвуд, Саймон Льюис, Джейс Вэйланд, Магнус Бейн, Изабель Лайтвуд, Люциан Греймарк (Люк), Клэри Фрэй, нежить

---

Alec & Isabelle - Brother

[mangobango2]

Название: Brother
Пейринг/Персонажи: Алек Лайтвуд,Изабель Лайтвуд, Магнус (фоном)
Канон: сериал
Категория: джен, с капелькой слэша))
Рейтинг: PG
Саммари: "Брат и сестра, которые не сходятся ни в чем, кроме безграничной любви и преданности друг другу"

@темы: слэш, малек, Алек Лайтвуд, фанвидео, джен, Магнус Бейн, Изабель Лайтвуд

---

[Джордано]

Название: Самость
Пейринг/Персонажи: Алек Лайтвуд/Магнус Бейн
Канон: сериал
Категория: слэш
Размер: миди
Жанр: драма
Рейтинг: NC-17
Саммари: Алек вдруг осознает, что значит быть с магом, прожившим сотни лет.
Примечание: Частично AU, свободное обращение с деталями канона, время действия – около десяти лет после событий сериала.

Едва успев переодеться после рейда, в который пошел, чтобы самому проверить тревожные рассказы патруля про непонятные ощущения в одном из районов города, Алек быстро преодолел два нужных коридора и открыл дверь в Залу Конклава. Хотя он и не опаздывал, нужно было найти время, чтобы перебросится парой слов с Лидией перед началом, а поскольку от того, что она ответит на их с Магнусом предложение, зависели детали его собственной речи, Алек торопился.

Почти все были в сборе. Пользуясь моментом, важный Тео вещал о расписании и повестке будущих заседаний, и заинтересованные подтянулись ближе к центру и круглому столу, остальные же распределились ждущими беседующими группками по стенам, и не замеченный никем, потому что двери Залы открывались беззвучно, Алек на минуту остановился, взглядом выискивая Лидию.

Потом он долго думал, что было бы, если бы та оказалась совсем рядом, а не потерялась в толпе. Стало бы лучше, не услышь он тот разговор не заметивших его Охотников, или, наоборот, еще хуже. В итоге так и не определившись, он перестал думать, потому что в истории не бывает «если», а только «есть».

Марк, начальник их патрулей, и смутно знакомый Алеку нефилим с одной из окраин стояли недалеко от дверей, так что их голоса хорошо различались на фоне общего гула.

- Кто сегодня будет? – спросил нефилим. – Я свою повестку посеял на кладбище, причем еще до прочтения.

Марк хмыкнул:

- О да, наслышаны о ваших подвигах! Жарко было?

- Еще бы! Думал, не выберемся! А нет, ушли, да еще и с трофеями, – ухмыльнулся тот и переспросил. – Так кто сегодня выступает?

- Лайтвуд, - уже серьезно отозвался Марк. – Там какая-то серьезная идея, вот будет рассказывать.

Нефилим обрадовано хлопнул себя по бедру:

- Отлично! Наконец-то узнаем, что решил Бейн. Так бы нам хорошо стало, если б он надумал помогать!

Алек застыл.

Потом он долго прокручивал в памяти этот разговор, вертя слова и так, и эдак, пытаясь забыть, что почувствовал сам, и услышать их ушами кого-то другого – и каждый раз у него выходило, что не прозвучало совершенно ничего особенного. «Что решил Бейн»? Ну, так Алек и Магнус давным-давно выступали единым фронтом, в упоминании имени одного вслед за другим не было ничего необычного. Что идея, которую должен был изложить Алек, сразу же связалась с Магнусом? Тоже ничего неожиданного, потому что они вместе работали над последними демонскими проблемами, и это также было всем известно. А больше ничего и не прозвучало.

Раз за разом Алек убеждался, что в словах самих по себе не было ничего. И это значило, что все было в нем. Наверное, оно давно копилось внутри, и зрело, и росло, пока не полезло отовсюду, выломав все защиты и не позволив больше закрывать глаза.

Вот только тогда Алек не о чем таком не думал. Он вообще перестал думать в первую секунду, ощутив такую внезапную и дикую ненависть, что задержал дыхание и стиснул руки в кулаки, чтобы не броситься на того Охотника и не вцепиться ему в глотку. Если бы вспыхнувшую в нем тогда ненависть получилось переплавить во что-то материальное, всю залу, а, возможно, и Институт просто накрыло бы потоком дымящейся магмы.

«Да он ничто без Магнуса», - услышал Алек. – «Марионетка. Никто не принимает его самого всерьез. Ноль».

И, как будто нарочно – а скорее потому, что наконец-то стал обращать на это внимание – Алек выхватил из гула голосов:

- Там Бейн-младший разбирается. Не переживай.

Наверное, Алек слышал это прозвище и раньше. Наверное, раньше ему это было не важно, а когда-то, возможно, даже лестно. Теперь же он подумал, что даже «шлюха Бейна», как его несколько раз называли в самом начале их с Магнусом романа враги, было бы лучше, потому что говорило лишь о сексе, которого он не стыдился, в то время как это «Бейн-младший» - о нем самом и о том, какую роль он играет. Декоративную. Второстепенную. Никакой.

- Алек! Ну, наконец-то!

Он даже не заметил, что Лидия сама нашла его и теперь сначала раздраженно, а потом и встревожено трясла за плечо.

- Алек! Что с тобой?

Чуть пошатнувшись от минутного головокружения, как после портала, он недоуменно огляделся вокруг, осознавая, где находится, а потом посмотрел на хмурящуюся Лидию.

- Я… нормально. Все в порядке. Что ты хотела?

- Я?! – опешила та, но вместо обычного возмущения недалекостью окружающих выдала еще более встревоженный взгляд. – Это ты хотел что-то обсудить со мной. Алек, ты точно в норме?

Нет, в норме он не был. Он был в ярости и ужасе, осознавая, что внезапно, без всякого предупреждении и сигнала прежняя жизнь закончилась, а сам он перестал существовать. Но долга это не отменяло. Пусть даже это был долг Бейна-младшего.

- Да, прости, я все помню. Смотри…

Постепенно тревога ушла из глаз Лидии, и они загорелись удовольствием: идея ей понравилась. Идея Магнуса. Та, которую Алек еще пару часов назад глупо считал их общей. Но все те, жизни кого от нее зависели, не были виноваты в алековой слепоте, а значит, надо было продолжать.

Ярость понемногу утихла, хотя и не исчезла совсем, и даже соображать получалось почти ясно. Алек уточнил детали, перебросился парой слов с несколькими союзниками, а потом поднялся на возвышение для выступления.

Кажется, слушатели остались довольны. Народ одобрительно кивал, иногда хмурился, но скорее задумчиво, чем несогласно, задавал вопросы, на которые Алек даже умудрился адекватно отвечать – в конце концов, не зря Охотников учат владеть собой с самого раннего детства. Вот только каждый раз, произнося что-то, Алек слышал не свой голос, а другой – тягучий, чуть насмешливый, уверенный. Слова, интонации, тон – все было не его, чужим. Как, впрочем, и мысли, и идеи, и, кажется, сама жизнь.

Когда заседание закончилось и все наконец разошлись, получив отказ на предложения обсудить детали прямо сейчас, Алек с не посещавшим его много лет сожалением вышел из Института и, глубоко вдохнув за порогом, на минуту задумался, а потом резко развернулся по направлению к городскому парку: от одной мысли вернуться домой буквально затошнило. Нужно было подумать, посмотреть на все новыми, открывшимися глазами, а лучше всего думать Алеку удавалось на ходу.

Они с Магнусом съехались очень быстро. Несколько месяцев, пусть и насыщенных настолько, насколько не у всех бывает целая жизнь. Они проверили любовь обидами, ревностью, необходимостью жертв, и она прошла всё. На этом фоне решение жить вместе показалось пустяком, не стоящим внимания.

Теперь Алек понимал, почему все первые притирки и бытовые мелочи прошли у них так гладко: Магнус был опытным, и к тому же магом, Александр же – очень молодым человеком, привыкшим к спартанским условиям и чужим требованиям. А Магнус не требовал, он просто и с любовью показывал. «Смотри, так гораздо удобнее», «Обожаю это! Приятно и эффективно», «Давай лучше так, просто попробуй – и поймешь, как это здорово». И оказывалось действительно приятно, эффективно и здорово, особенно учитывая, что Алеку не с чем было сравнивать: он всегда жил в маленькой комнате, подчинялся распорядку, установленному в Институте, почти не заводил привычек. А потому его привычками стали привычки Магнуса.

Внезапно, как будто картинкой, Алек вспомнил, как выглядел лофт в тот первый раз, когда он остался на ночь. Так же, как сейчас. Почти (добавились полки в шкафах и стойка для его оружия) – но так же. Магнус как-то говорил, что после трехсот обычно становишься ленивым и консервативным в плане быта и мелочей, и приводил в пример какого-то своего знакомого старше, который живет в одном и том же доме почти двести лет, сводя весь ремонт к магическому обновлению изнашивающейся обстановки и приходя в ярость от любых изменений в округе. Сам он, как Алек теперь осознал, был таким же, сколько бы ни жаловался на скуку. Все оставалось на своих местах. Даже случайно разбитые вазы восстанавливались и возвращались на свои полки и столики. Как? Почему? Чем были залеплены его глаза, что он не замечал и не понимал раньше?

***
Через пару часов Алек окоченел: кожаная куртка слабо грела на осеннем ветру, а моросивший дождь только добавлял промозглости. Конечно, можно было бы согреться руной, но вернуться рано или поздно все равно бы пришлось, а Магнус почти никогда не ложился, не дождавшись его, так что мерзнуть в парке в надежде избежать встречи не имело совершенно никакого смысла. Да и выглядело слишком по-детски.

В лофте было тепло, светло и пахло привычными специями, часть из которых входила в зелья Магнуса, а часть – в их общие ужины, которые они предпочитали готовить сами и есть вдвоем. Запах дома. Любви, безопасности – всего, что очень долго было для Алека смыслом. И от того, как сразу же это «дом» отозвалось теплом внутри, стало еще больнее и противнее. Собака, ностальгирующая по ошейнику, или раб – по цепям, в которых регулярно кормили и иногда даже хвалили. Вот, кем он стал.

Алек ощутил, как затряслись руки – то ли от отвращения, а то ли его все-таки настиг уличный холод.

- Сладкий мой, ты пришел? – позвал Магнус.

Не надо было приходить. Пусть прятаться – по-детски, это все равно было бы лучше, потому что Алек не знал, что теперь делать, что говорить, а надо было, и уже не сбежишь. На пару секунд он закрыл лицо руками, а потом, глубоко вдохнув, хотя и не остановив этим дрожь, пошел на кухню.

Магнус готовил. Очищенные овощи ждали своей очереди на столе, нож эффектно шинковал зелень сам по себе, посуда, оставленная с утра, послушно мылась, сушилась и отправлялась по местам, а маг-повар, прислонившись к стене, задумчиво просматривал поваренную книгу.

- Думаю, что выбрать, - улыбнулся он Алеку и потянулся за привычным поцелуем.

А Алек, так же привычно наклоняясь, с ужасом осознал, что, когда Магнус отстранится, им нужно будет говорить, а он не хотел, не мог, не сейчас. И почувствовав прикосновение губ, паническим выходом углубил поцелуй, прикусив нижнюю губу Магнуса, а его самого резко притянул к себе, вырвав из рук книгу и отбросив ее куда-то в сторону стола.

Целоваться оказалось неожиданно легко: что бы ни думал Алек о Магнусе целиком, тело Магнуса возбуждало его по-прежнему, а собственное, кажется, нашло приятный способ избавиться от свихнувшегося эмоционального маятника хотя бы на время, и Алек все больше увлекался, оглаживая ладонями бока, лаская спину и поясницу, опускаясь все ниже. Магнус, сначала недоумевавший, кажется, тоже увлекся, выгибаясь и даже застонав, и было так хорошо забыть обо всем, привычно наслаждаясь прикосновениями, запахом, голосом – пока Магнус не прошептал в ухо Алеку:

- Как мой мальчик меня хочет?

И все. Увлеченность, удовольствие, растекшееся было по мыслям спокойствие как будто отрезало ледяным ножом. Зато вслед его движению полыхнула вновь проснувшаяся ярость. Мальчик! Вот кто он для Магнуса и для всех остальных! Вот кого он позволил из себя сделать. Мальчик в восемнадцать, мальчик в двадцать пять, мальчик в тридцать. Мальчик до конца жизни?!

Магнус вскрикнул, и Алек понял, что больно впился ему в бока пальцами, но не почувствовал вины, зато ощутил, что возбуждение никуда не делось и даже еще усилилось злостью. И, не думая больше, он, рыкнув, развернул Магнуса спиной к себе и дернул с его плеч внезапно взбесивший цветастый халат, нарочно разрывая ворот и рукав. А от того, что Магнус даже не возразил, хотя обычно очень дорожил своими пестрыми тряпками, злость окончательно хлынула через край.

К счастью, Алек не скатился тогда в откровенное насилие, хотя балансировал буквально на самом краю: он не причинял сильной боли нарочно, не принуждал вопреки протестам, ни одного протеста не прозвучало вообще – но так можно было бы обращаться с куклой, не с живым любимым человеком. Нельзя было входить одним твердым движением до конца, пусть даже времена воздержания для любовника давно прошли. Нельзя было грубо хватать за бедра, направляя и задавая ритм, а потом остановиться и на недовольный стон со злой усмешкой бросить:

- Сам.

Нельзя было требовать:

- Кровать, - а потом отправлять в портал продолжением очередного толчка и падать сверху, не группируясь и вталкивая член еще глубже.

Нельзя было впиваться зубами в загривок, пусть даже вскрик боли быстро перешел в стон наслаждения. Нельзя было оставлять на шее и плечах бордовые пятна, некоторые с синеющими следами зубов.

И пусть все это по отдельности они делали не раз, вот так, сразу и от злости – нельзя было. А чтобы списать свое безумие на неконтролируемую страсть, Алеку пришлось бы обмануть себя, а он уже не мог.

Кончив почти болезненным спазмом, несколько секунд Алек лежал на вздрагивающем Магнусе, а потом скатился и упал на спину, но тут же сквозь не восстановившееся еще дыхание подкатило отвращение к себе. Глухо застонав, он выпрямился, сел на постели и закрыл лицо ладонями.

- Ты за что-то наказываешь меня, Александр? – раздалось сзади.

Алек обернулся.

Мангус лежал на животе, подогнув одну ногу, и, приподнявшись на локтях, смотрел на него с грустной нежностью.

- Ты выбрал не тот способ, мой хороший. Секс с тобой – это только удовольствие, не наказание.

Но, потянувшись погладить Алека по бедру, Магнус слишком явно поморщился, не успев поймать болезненную гримасу. И, случись это еще два дня назад, Алек уже стоял бы перед ним на коленях, целуя ладони, прося прощения и рассказывая, как виноват и какой идиот. А сейчас он не почувствовал ничего, кроме того же отвращения к себе. Знал, что должен чувствовать хотя бы вину – но не чувствовал.

Не глядя на Магнуса, он поднялся и, почти бросив:

- Ложись, я приду чуть позже, не жди, - накинул халат и ушел на балкон.

На улице шел дождь – частый, ровный, промозгло-осенний, – но холодно не было: Магнус давным-давно поставил защиту, хранившую на балконе тепло так, что можно было хоть нагишом смотреть на падающие снежинки. Магический барьер, не пропускавший ни холод, ни влагу. И не выпускавший ничего наружу. Ничего и никого. На секунду Алеку показалось, что сквозь него не проходит даже воздух, и дыхание перехватило, но он справился с собой.

В кармане халата предусмотрительно лежал телефон.

- Алек? Что-то случилось? – встревожено спросила сестра, и до него дошло, что на часах половина второго ночи, а Изабель должна была только вернуться из патруля, и, если силы остались, была с Мэлиорном, а если нет, то спала.

И вот тут с виной проблем не возникло.

- Нет… – протянул он невнятно.

- А если нет, то какого черта, братец?! – сейчас же взвилась Изабель.

Кажется, все-таки спала.

- Иззи, прости, но мне очень надо с тобой поговорить. Действительно очень.

- Сейчас? – вернувшись к первому тону, уточнила она, и Алек даже мотнул головой, не подумав, что ей не видно.

- Нет! Прости, нет, сейчас ночь. Завтра. Просто… Чтобы я не передумал. Заставь меня, если вдруг. Пожалуйста.

На секунду в трубке повисло молчание, а потом Иззи спросила:

- Уверен? – не понятно, то ли о «заставь», то ли о том, что разговор можно отложить, и Алек твердо ответил на все:

- Да.

- Хорошо, - согласилась она. – Утром?

- Да. Я приду к тебе.

***
Квартирка, которую Иззи устроила себе, устав жить в Институте и зависеть от настроения так и не пожелавшей найти с ней общий язык матери, была маленькой и до ужаса захламленной. Безделушки, одежда и обувь, оружие, засушенные цветы – Алек гадал, то ли они были сестре чем-то дороги, то ли она просто ленилась все это выкинуть, и склонялся к последней версии, особенно учитывая четкие границы наличия и отсутствия пыли, проходившие по местам, где хозяйка бывала чаще всего.

Иззи открыла дверь, душераздирающе зевая и кутаясь в махровый халат. В этой квартире не бывал никто, кроме него и Джейса, и Иззи как будто отпускала тут себя, ленясь, позволяя быть обычной, наплевав на все, чего от нее хотели. Раньше Алек это не очень понимал. В конце концов, Иззи могла бы жить с не раз предлагавшим это Мелиорном: их отношения выдержали не одну попытку расстаться, прошли огонь, воду и несколько раз медные трубы, и сомнительно, что вид непричесанной и зевающей любимой разрушил бы все, да и, оставаясь у Мелиорна, она вряд ли первым же утренним делом бежала наносить макияж. А теперь, кажется, понял: это не касалось Мелиорна и кого бы то ни было другого, только ее самой. Сестра просто оказалась умнее него, захотев быть кем-то отдельным, быть собой.

- Кофе? – вяло предложила она, уползая в сторону ванной, и Алек не смог не улыбнуться.

- Ага, сварю.

А потом они сидели на диване друг против друга, и улыбаться уже не хотелось.

- Ты знала, что меня зовут «Бейном-младшим» и «голосом Бейна»? – спросил Алек, когда молчание слишком затянулось.

Изабель опустила глаза.

- Ответь.

- Знала.

- Давно?

- Братик… - вздохнула Иззи, но Алек перебил:

- Давно? – и хотя он даже не повысил голос, Иззи вздрогнула, как от крика.

А еще в ее глазах не мелькнуло и тени недоумения, как будто вопрос ее ничуть не удивил. И это сказало Алеку все, что он хотел узнать.

Переждав приступ стыда и заставив себя остаться, хотя почти непреодолимо захотелось сбежать, он поднял глаза на сестру.

- Почему ты не говорила?

Этот вопрос она тоже поняла правильно.

- А это бы помогло?

И, когда Алек сперва возмущенно вскинулся, а потом промолчал, продолжила:

- Я пыталась. Сначала. Но ты не хотел. Ты еще неделю назад не хотел. А теперь хочешь?

- Хочу. А даже если бы и не захотел – уже поздно.

Покачав головой, Иззи пересела ближе, обнимая, и Алек сначала попробовал отстраниться, а потом вцепился в ее халат, вжавшись лицом в ее плечо.

- Братик мой, - прошептала Иззи, поцеловав его в макушку. – Что ты будешь делать?

И несколько секунд Алек недоуменно пытался понять, а, действительно, что, ведь он не думал об этом раньше, переживая пришедшее осознание. А потом внезапно понял.

- Уеду.

- Алек! – ахнула Иззи, схватив его за руку.

И вот тут Алеку наконец-то стало больно не только за себя. Только изменить ничего он уже не мог.

Они еще долго разговаривали: о том, как же так вышло, и о том, что и как можно сделать, куда ему отправиться и как быть с тем, что остается здесь. Не говорили только о том, что он мог бы остаться, потому что Иззи понимала: не мог, если решение принято – все, вариантов больше нет.

У Алека вообще так всегда и происходило. Как будто его сознание не могло честно работать, вечно перекладывая все на бессознательное и получая только готовый результат: он долго не мог принять решение, а потом вдруг что-то складывалось или перемыкало – и вот решение готово, принято, непоколебимо и обжалованию не подлежит. Так было с Магнусом: Алек мучился, сомневался, старался вывернуться, сбежать, не думать, а потом раз – и все, он уже целуется с магом Бейном перед всеми, оставив невесту, потому что так решил. С переездом: Алек колебался, боялся сказать родителям, таился даже перед Иззи, а потом что-то щелкнуло – и вечером он сообщил всей семье, что перевез свои вещи к Магнусу. С Конклавом тоже: сначала он шарахался от любых намеков, не говоря уже об открытом предложении, а потом за десять минут до начала важного заседания заявил, что согласен.

А еще, как только решение принималось, все складывалось так, будто ждало именного этого. Как сейчас: стоило Алеку осознать, что нужно делать, как перед ним словно поднялась из-под земли дорога из желтого кирпича, указывая самый короткий путь. Он оказался рядом с Надин, когда пришел запрос из Сиднея, глава сиднейского Института был на месте, когда Алек попросил о беседе, кроме запрошенного специалиста им требовался замглавы с боевым опытом и ясным молодым умом – и оказалось, что для поворота жизни на сто восемьдесят градусов нужно всего лишь полчаса разговора и несколько слов на бумаге. Ну, и еще, конечно, твердое намерение – но с этим проблем не возникло тем более.

Он должен был прибыть в течение недели, но Алек не собирался медлить.

- Прости меня, но я уезжаю. Не временно, - сказал он, не успев зайти в лофт.

Прозвучало, конечно, мелодраматически-глупо, однако вряд ли существовала хоть какая-то нормальная форма для таких новостей, да и Алеку было все равно. Даже странно, прошло всего два дня, а он уже чувствовал себя здесь как в гостях или скорее в командировке: еще нужно разобраться с делами, но скоро тебя тут не будет.

Сперва Магнус удивленно приподнял брови, потом всмотрелся в Алека пристальнее – а потом уставился ему прямо в глаза, чуть наклонив голову, и Алек твердо выдержал его взгляд.

- Куда?

- В Сидней.

- Зачем? – и если первый вопрос Магнус задал безжизненно ровным голосом, то во втором прорвалось болезненное недоумение.

И Алек спокойно ответил:

- Работать. Жить. Становиться собой.

- Алек!...

- Послушай. Я не знаю, почему не видел этого раньше. Правда, не знаю – это же очевидно. Но зато вижу сейчас. Я – никто. Меня нет. Нет Алека Лайтвуда. Все, что вокруг, все, что я делаю, говорю, думаю – это не я. Это ты, Магнус. Есть ты – и твой «голос», твой любовник, «твой нефилим». «Бейн-младший». А меня, Алека Лайтвуда – нет. Я думаю, как ты, говорю, как ты, живу, как ты. Магнус, мне тридцать – и я никто.

- Александр! – со снисходительным разочарованием протянул Магнус. – А мне…

- А тебе во много раз больше. Да, именно в этом и дело, - отрезал Алек холодно, и даже не отвел взгляд, увидев, как лицо Магнуса исказилось от боли.

Он принял решение, и ничто другое уже не имело значения.

А от следующей мысли Алек почувствовал какое-то сардоническое веселье: а ведь когда-то он говорил что-то подобное родителям, убеждая их, что должен быть с Магнусом, потому что это его желание и его жизнь. Кажется, и испытывал он к ним тогда то же самое: холодную злость с полумертвыми воспоминаниями о прошлой любви. Ему казалось, что они связывают его, мешая жить, дышать, быть собой. Да, он, и правда, чувствовал тогда то же самое. Какое-то дурацкое правило: быть с кем-то означало для него быть никем. И тем правильнее оказывалось принятое решение.

– Ты бессмертный и ты Верховный маг Бруклина, - сказал он Магнусу, тревожно следившему за выражением его лица. – Ты есть: был тогда, есть сейчас и будешь дальше. А меня – нет. Я был, начинался – а потом перестал быть. И я не хочу стоять еще одной безделушкой на твоих полках или развлекать Мяо. Я хочу снова быть, Магнус. Мне это нужно. Я не могу иначе.

- Но это…

- Невозможно здесь, да, - кивнул Александр, закончив то, что Магнус не сумел. – Поэтому я и уезжаю. Слагаю с себя полномочия члена Конклава и уезжаю.

- Ты?..

- Да, я все сделал. Они примут меня. Я согласился бы и на рядового Охотника, но им нужны кадры – они хотят, чтобы я принял должность помощника главы Института. Я ответил «да».

Магнус невыразительно посмотрел на Алека.

- Не сказав мне?

Тот поморщился, в этот раз все же отведя глаза.

- Не сказав. Я не могу иначе. Я все решил – сам, один. Прости.

Как и следовало ожидать, сборы не заняли много времени: у Алека действительно было не так много вещей в этом доме. Ему хватало, и вряд ли на новом месте их станет намного больше, но дело было не в этом, он просто не хотел брать ничего лишнего отсюда туда, в новую жизнь.

Переночевав у Иззи, Алек потратил день на передачу дел преемнику, короткое и растерянно-злое прощание с родителями, теплое с Джейсом и болезненное с сестрой, а вечером сел в самолет.

***
Он продержался почти три года.

Новая жизнь была… новой. А еще напряженной, заполненной стольким, что у Алека мало времени оставалось на самого себя, но, парадоксальным образом именно это заставляло его чувствовать себя все больше собой.

Институт Сиднея оказался одной большой руиной, пусть и в переносном смысле: бесполезное руководство, люди, не очень понимающие, что и как должны делать, а потому работающие по собственному, не всегда удачному разумению, и дисциплина, от которой не осталось даже слова. Чтобы превратить эти развалины в работающий механизм, Алеку понадобилось все его время, все силы и таланты.

Сначала без советов Магнуса было сложно. Только теперь Алек действительно понял, насколько зависел от помощи и магии любовника – и, стиснув зубы, угробив пару планов, промахнувшись с несколькими полезными людьми и выслушав от все понимавшей с полуслова Иззи сентенции вроде «Дети тоже набивают себе шишки, пока учатся ходить, дальше будет лучше!», начал учиться рассчитывать только на себя. Со временем получилось, и не только это: Институт работал, демоны не рисковали вытворять то, что он застал по прибытии, жертв почти не было, а те, которых не удавалось избежать, воспринимались как ошибки и просчеты, а не как неизбежная дань. И Алек понимал, что это все – его дело и его заслуга. Еще людей, которые ему помогали – но их он тоже выбрал сам.

И в какой-то момент ему даже показалось, что Нью-Йорк, как он называл прошлое, не желая называть имена, забылся, и всё кончилось. Больше не было снов, тоски, накатывающего желания плюнуть на все и вернуться, зато была новая жизнь и был он сам. И Алек решил, что уже можно.

***
Они столкнулись случайно. Алек в первый раз за все то время приехал на два коротких дня выходных, чтобы увидеть родителей, с которым только разговаривал с момента отъезда, и посидеть с сестрой в ее захламленной гостиной, по которой на удивление соскучился. И это был даже не Институт – парк. Они с Магнусом совершенно нереальной случайностью столкнулись на одной из дорожек в парке огромного города. И уже через десять минут вываливались из неряшливого портала в квартире Магнуса, сплетясь в неразделимый не мыслящий жаждущий клубок.

А наутро Алек молча сбежал. И попробовал снова. Даже попытался исправить ошибки: завязал с одноразовыми связями и завел постоянного молоденького любовника – мальчишка был хорош и смотрел на него такими восхищенными глазами. Правда, через два месяца историю пришлось закруглить: невозможно встречаться и спать с человеком, он слов и реакций которого тебя каждый раз окатывает стыдом. И дело было не в Марке – он-то оказался умницей во всех смыслах, и Алек оставил его своим учеником, выгнав из любовников и проследив, чтобы влюбленность и желание благополучно перешли в уважение и восхищение. Дело было в самом Алеке: уж слишком Марк напоминал его самого в том же возрасте, а осознавать, как легко взрослому и хоть немного опытному человеку манипулировать таким вот влюбленным щеночком, перекраивая на свой лад и вкус, было невыносимо стыдно.

Потом Алек попробовал иначе: никакого секса, никаких романов, одна работа так, чтобы не было сожалений, чтобы достичь всего, чтобы точно, как часы, и никаких жертв. С работой почти получилось. Но через полгода он послал Магнусу записку, называя место, где будет, и давая выбор, а может, перекладывая его с себя самого. Магнус пришел – и все повторилось. А потом еще раз. И еще. И еще.

***

- Как твои дела в Сиднее? – спросил Магнус, устало лежа рядом и щекотно водя кончиком носа по бедру Алека, пока тот скользил пальцами по его спине.

- Хорошо.

- Ты не расскажешь?

- Нет.

Алек работал над собой: ему даже не захотелось отодвинуться. Кожа, дыхание, запах были в одной реальности, а слова – в другой, и они совершенно не перекались, поэтому чуть влажную спину хотелось ласкать не только пальцами, а и губами, а голос слышать не хотелось, и одно не мешало другому.

- И не спросишь, как дела у меня?

Алек все-таки поморщился.

- Я знаю.

- Следишь?

- Слежу.

- Я тоже. Выходит, нам даже не о чем говорить?

- А ты хочешь говорить? – ровно спросил Алек, а потом резко перекатился на Магнуса, накрыв его тело своим, и потерся грудью о спину, а бедрами о ягодицы, почувствовав, как тот выгибается навстречу. – Мне кажется, нет.

А в следующий раз, когда Алек пришел, не уточнив время – через месяцы, наполненные работой и попытками забыть и остановиться, – Магнус вышел из спальни в едва запахнутом халате, растрепанный и расслабленный. А за его спиной Алек различил разворошенную кровать и юную и испуганную явно ведьмачью мордашку.

- Кто это? – глупо спросил он, неприятно пораженный, и Магнус пожал плечами:

- Мой любовник. Ты же не ждал, что мне хватит секса раз в год, когда ты сдаешься и приходишь мучительно страдать от собственной слабости в моих объятиях, а потом так откровенно угрызаться совестью и терзаться сожалениями, глядя с кровати в мое панорамное окно?

И Алек потом долго отказывался признаться даже себе, что да, на самом деле ждал.

- Конечно, нет, - ответил он тем же ровным тоном. – Мне не приходить больше?

Секунду Магнус внимательно смотрел на него, словно бы чего-то ожидая, а потом как будто сдался и улыбнулся со своей прежней теплой печалью в глазах:

- Приходи. Это все не важно.

А потом они занимались любовью на диване в гостиной, и Алек неожиданно для самого себя был нежным и неторопливым, и больше не держал себя в руках, шепча то, что хотелось – о любви, о тоске, – а наутро ушел домой взятым с собой порталом, потому что квартира Магнуса его домом не была, и Нью-Йорк тоже не был, больше нет. Но оставил записку, где звал Магнуса к себе – в гости. Потому что почувствовал, что, наконец, может это сделать, что ему, наконец, есть, что показать, и есть, чем поделиться. Что у него, наконец, появилось своё.

И, может быть, когда-нибудь он даже захочет соединить это свое с чужим. И, возможно, Магнус даже дождется этого «когда-нибудь». Алек, который существовал, научился не загадывать слишком далеко вперед, но и надеяться тоже научился. А еще – ждать. Теперь, когда он был, это оказалось не так и сложно.

все

@темы: слэш, малек, фанфик, Алек Лайтвуд, Магнус Бейн, Изабель Лайтвуд

---

Собирается ли сообщество на ФБ?

[Леди Полночь]

Собирается ли сообщество учавствовать в Фандомной Битве?
ВАЖНО! Голосование анонимное, поэтому все те кто хотят учавствовать отпишитесь, пожалуйста, в этой теме и напишите, что вы можете делать!

Вопрос: Участие в ФБ

1. Да, буду писать		15	(28.3%)
2. Да, буду рисовать		5	(9.43%)
3. Да, буду делать что-то другое		14	(26.42%)
4. НЕТ		19	(35.85%)
Всего:		53 Всего проголосовало: 43

@темы: вопрос-ответ, наш фандом :3

---

Цвета моря

[Tinuviel-f]

Название: Цвета моря
Автор:  Tinuviel-f
Бета:  Kyokka Suigetsu
Размер: миди
Пейринг/Персонажи: Алек Лайтвуд / Магнус Бейн
Канон: сериал с примесью книжного
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Когда с Валентином было покончено, Магнус настоял на отпуске.
Таймлайн: пост-сериал
Примечание: в данном фике у Алека глаза голубого цвета.

Вода была повсюду, до самого горизонта, куда бы Алек ни смотрел. Прозрачная у самого берега, она темнела с глубиной, и дальше расстилавшееся перед ним безбрежное море переливалось всеми оттенками синего. Ровная гладь, ограниченная кромкой песчаного пляжа впереди, а слева — небольшой мариной, слегка рябила от ветерка и от неба отличалась лишь серебристыми бликами, которые слепили глаза даже через солнечные очки. Небо, кстати, тоже меняло свой цвет: от нежно-голубого по краям, где соприкасалось с морем, до ультрамаринового в самой вышине.

— Не смотри так долго, Александр, голова закружится.

Усилием воли он заставил себя опустить взгляд на море. Самое настоящее, что ни на есть, море. Стоявший рядом Магнус привалился к его плечу, ожидая наконец заслуженную похвалу, а Алек не мог проронить ни слова: хотя все — Иззи, Клэри и даже Макс (и Джейс!) — твердили, что отпуск это прекрасно и им предстоит много новых впечатлений, он до последнего держался настороже. До сих пор не верилось, что всё это было настоящим: маленький городок на побережье, где все дома из белого и светлого камня, открытые, улыбчивые люди, вечно безоблачное небо (Алек думал, такое невозможно в принципе), раскидистые пальмы… и настоящее море.

— Мой дорогой Александр, ты видел когда-нибудь море? — однажды невзначай поинтересовался Магнус, массируя ему затылок.

— Море? Нет, но я и так представляю, как выглядит целая прорва воды. — Магнус наверняка думал, что, уставший после очередной вылазки Алек, устроивший голову у него на коленях, не заметит подвоха, только не тут-то было. Магнус не в первый раз заводил речь об отпуске и совместном летнем путешествии, так что Алек привык держать ухо востро. Не то чтобы ему не нравилась идея (ещё как нравилась!) — сама мысль, что он будет прохлаждаться, пока Джейс и Иззи будут вкалывать, была неприемлема.

Ему вполне хватало Ист-ривер, озера Лин и других водоёмов Идриса.

— Я знаю-знаю, — Магнус фыркнул. — Ист-ривер, озеро Лин…

— Я настолько предсказуем?

— Ну, не совсем... Александр, — он мечтательно прикрыл глаза, — море совсем не похоже на озеро или реку. Оно особенное. Я бы очень хотел показать тебе.

— Да, Магнус, ты был прав, — сказал он, не сразу подобрав слова. — Это действительно нечто потрясающее.

— А я что говорил? — довольно улыбнулся тот и, схватив Алека за руку, потянул с дорожки на пляж. — Идём купаться!

Против купания Алек ничего не имел, напротив, именно холодной воды ему сейчас и не хватало. Уж на что Нью-Йорк, прогреваясь в летний зной, походил на духовку, превращая вылазки в стандартной одежде нефилимов в зверское испытание на выносливость, однако жара на побережье переносилась в разы хуже. В этот маленький испанский городок автобус привёз их вчера поздно ночью — Магнус настоял, чтобы они по возможности как можно меньше пользовались порталами, и Алек не стал спорить — и ночная прохлада ослабила их бдительность. Но когда утром, проснувшись, Алек вышел из проветриваемого кондиционером номера на балкон, душный, похожий на пыль из прокаленных на огне камней, воздух обрушился на него с силой божественного молота. Солнце нагревало белые каменные стены, которые умножали накопленное тепло, а внутри гостиницы, чьё здание напоминало колодец, негде было разгуляться ветру. И хотя одет был Алек только в шорты, он чувствовал себя так, словно облачился в привычную кожаную куртку, штаны и ещё латы.

Магнус на ходу сбросил в песок шлёпанцы, скинул полупрозрачную футболку-сеточку и шорты, оставшись в одних минималистичных тёмно-синих плавках. Скрипнув зубами (а он ведь говорил взять что-то поприличнее!), Алек, опуская сумку на песок, метнулся взглядом по сторонам. Хоть и было раннее утро, и они выбрали местечко подальше от городского пляжа, отдыхающих всё равно обнаружилось прилично, и на Магнуса тут же начали пялиться.

— Магнус, эй!

Что-то воскликнув, тот внезапно с разбега ласточкой нырнул в воду. Алек успел выхватить взглядом его поджарые икры, напрягавшиеся больше обычного от бега по песку, и крепкую подтянутую задницу, а Магнуса уже поглотило море, и брызги, переливаясь всеми цветами радуги, полетели в разные стороны.

— Позёр, — пробормотал Алек, стягивая с себя майку. Вот теперь другие точно будут смотреть на них во все глаза.

— Александр! — вынырнув, Магнус выпрямился и эффектным движением, неосознанно или нарочно работая на публику, тряхнул головой. Вода струилась по его плечам и груди, мягко обтекая тёмные ореолы сосков, и по плоскому животу к потемневшей ткани плавок; на солнце она придавала смуглой коже Магнуса какой-то невероятный, волшебный блеск.

То, что он стоял, не до конца раздевшись, а тупо пялясь на Магнуса, Алек понял, когда тот, рассмеявшись, выжал воду из своих волос и добавил:

— Ты не собираешься присоединиться?

Он редко когда не наносил макияж — по правде говоря, Алек впервые видел Магнуса не накрашенным на людях и всерьёз задумывался запретить ему так делать. Без косметики ресницы Магнуса казались ещё более густыми и пушистыми, карие глаза (он предусмотрительно навёл гламур) — темнее и чарующей обычного, а губы… Пока они собирались на пляж, Алек честно сказал, что Магнус выглядит сногсшибательно, но по тому, что Алек сейчас видел, этого простого комплимента было явно недостаточно. Стоявший по пояс в воде, позволяя ей соблазнительно течь по ключицам и безволосой груди, забираться во впадинку иллюзорного пупка, Магнус выглядел совершенным морским созданием. Его хотелось зацеловать, залюбить до безумия, а если он, как в легендах примитивных, превратится в морскую пену — стать пеной вместе с ним.

— Что ты со мной делаешь? — еле слышно прошептал Алек и облизнул пересохшие губы.

Аккуратно сложенная одежда (даже отсюда Алек слышал, как Магнус фыркнул на его педантичность) очутилась поверх сумки; Алек поставил рядом шлёпанцы и, на ходу разминая плечи, намеренно не замечая восхищённых взглядов Магнуса, направился к воде. Удивительно, не только морская вода разительно отличалась от уже виденной им речной или озёрной, но и песок тоже. Мелкий, похожий скорее на пыль или муку, он плотно облеплял даже сухие ступни, забираясь между пальцев, и обжигал так, что будь у Алека меньше выдержки, он бы давно уже прыжками и перебежками нырнул в воду. Цветом же песок походил на молоко, сверкавшее расплавленным золотом.

Вспомнив, что он забыл снять солнечные очки, Алек вернулся, сунул их в сумку и услышал нетерпеливое хмыканье.

— Дорогой, — нараспев протянул погрузившийся в воду почти по шею Магнус, — меня тут терзают сомнения. Ты хоть плавать-то умеешь?

— Конечно, умею, что за вопрос? — Алек раздражённо дёрнул плечом. Его щиколотки наконец накрыл прибой — очень мягко, даже ласково: слабый ветерок, гулявший по берегу, не способен был поднять волны выше.

Плавать Алека учили, как и любого другого Сумеречного охотника. Недавно ему даже пришлось применить это умение на практике: демон, на уничтожение которого его отправили с Джейсом и Иззи, прятался в школьном бассейне и, отбиваясь, швырнул их троих в воду. Но речная вода в Идрисе или же пропитанная химией примитивных в бассейне совсем не походила на воду морскую. Она оказалась немного холоднее, чем Алек ожидал (наверное, потому что он уже нагрелся на солнце), а когда он, сложив руки лодочкой, наконец нырнул, то почувствовал, что море держало его легко, как крохотный листик. Сделав пару гребков на пробу, Алек, набрав воздуха в грудь, нырнул, а когда вновь выбрался на поверхность, то лицом к лицу столкнулся с Магнусом.

— Ты долго, — пожаловался Магнус и, обхватив его руками за шею, потянулся губами.

Жаркий поцелуй смазал сам Алек. Почувствовав затылком чужие взгляды, он попытался отшатнуться, но Магнус его не пустил, даже когда целоваться стало жутко горько: язык Магнуса, нежно ласкавший нёбо, и его губы оказались горькими и солёными от морской воды.

— Ты что делаешь? На нас же смотрят!

— Смотрят? Кто смотрит? — напоследок игриво мазнув пальцем по его губам, Магнус испуганно огляделся и вдруг засмеялся. — Здесь никому нет до нас дела, Алек! Думаешь, они впервые видят целующихся парней? В этом городе такое не редкость. Если на нас и пялятся, то из зависти, что у такого красавчика, как ты, есть я, а у божественного меня — есть ты.

Снова поцеловав его, уже в уголок губ, Магнус разжал пальцы и спиной вперёд плюхнулся в воду, подняв тучу брызг. Алека окатило до самой макушки, попало даже в глаза, которые тут же защипало, и он едва проморгался.

Магнус, лежавший на воде в позе морской звезды, раскинув руки и ноги, и вправду выглядел божественным. Его тёмные пряди, освобождённые от лака и геля для укладки, создавали вокруг его головы своеобразный ореол, в ямочке между ключиц и на груди серебрилась влага; Алеку хотелось собрать её, легко провести по нежной влажной коже — самыми кончиками пальцев, это всегда выходило так чувственно, что Магнус, содрогаясь от желания и предвкушения, начинал бесстыдно умолять о большем.

— Ты потрясающий, — он легко поймал узкую щиколотку, погладил, жалея, что не может прикоснуться губами. — Надеюсь, тебе никогда не надоест слышать это от меня.

— Я любитель разнообразия, но это готов слушать вечно, — протянул Магнус, не открывая глаз, и хлопнул ладонью по воде. — Давай присоединяйся.

С сомнением покосившись на него, Алек не двинулся с места. Плавать на спине — вот чего он действительно не умел, просто не видел смысла учиться такому виду плавания, если оно не могло помочь ему выжить в сражениях с демонами.

— Не умеешь? — правильно истолковав заминку, Магнус легко встал на ноги и, довольно жмурясь, положил ладонь Алеку на грудь, а другой рукой ласково подхватил под поясницу. — Так я научу…

— Магнус, нет, — только сейчас сообразив, почему Магнус настойчиво выспрашивал у него про умение плавать, Алек понадеялся, что отказ прозвучал достаточно решительно. Он представил, как глупо это будет смотреться со стороны: его, здорового и крепкого парня, учит плавать другой парень, уговаривая, как ребёнка — и вздрогнул. Почувствовав слабину, Магнус нанёс сокрушительный удар: прижался, мазнул губами по подбородку и мурлыкнул:

— Доверься мне.

У Алека мгновенно исчезла вся способность соображать, а слова застряли в горле. Заговори он снова — начал бы заикаться и нести чушь, как и в первое время, когда они с Магнусом только встретились. Вот точно так же — вкрадчиво, на грани слышимости, что все волоски на теле вставали дыбом от проникновенности — Магнус шептал ему на ухо, когда они впервые оказались в постели, уговаривал довериться и расслабиться, словно это Алеку предстояло оказаться снизу. Нет, не предстояло, но… Алек никогда ещё не подпускал никого так близко к себе. Их отношения с Магнусом с самого начала сопряжены были с испытаниями: противостояние родным, обществу, собственному одиночеству и страху что-то менять, ошибиться, оказаться разбитым и уничтоженным. Алек пробивался сквозь чужое недоверие, Магнус — сквозь его, но, к счастью, они оба с лихвой оказались вознаграждены за свои усилия.

С тех пор и всё ещё, слыша каждый раз эти сокровенно-бархатистые нотки, Алек начинал дрожать всем телом, памятью устремляясь в ту ночь, когда Магнус под ним жарко стонал и вскрикивал, понуждая двигаться быстрее и глубже.

— Доверься…

— Ты обещал больше так не делать на людях, — выдохнул Алек, силясь унять дрожь возбуждения. — Нарочно, что ли?

— Конечно, нарочно! Я надеюсь, ты заставишь меня понести достойное наказание этой ночью или даже раньше. Но пока я хочу поплавать ещё.

Послушаться его и расслабиться Алеку удалось не сразу: дважды, чувствуя, что начинает тонуть, он взмахивал руками и становился на ноги, поднимая волны. Магнус терпеливо не оставлял попыток, и, в конце концов, когда поднятый со дна песок, сделавший воду грязно-мутной, улёгся, Алек всё же поплыл. Он даже не понял, когда Магнус убрал руку, которой поддерживал его, услышал только мягкий смешок.

Ощущения были более чем необычными. Прохладная вода, обволакивая, держала легко, и Алек плавал, впервые не прилагая к этому никаких усилий, — требовалось только спокойно, неглубоко дышать и не шевелиться. Странно, что столь огромная толща воды повиновалась, не требуя вообще ничего для своего подчинения. Алек не привык получать всё просто так. Во время охоты или находясь в Институте, — он всегда старался быть максимально сконцентрированным, контролировать всё: иначе, не зная, где свои, а где противник, кто и куда планирует двигаться, ему не защитить было Иззи и Джейса в бою. Потому-то так нелегко было отпустить все чувства и ровным счётом ничего не делать. Однако, несмотря на первую неловкость, это оказалось очень даже приятно. Даже мысль, что в Нью-Йорке за них двоих на рейдах надрывался Джейс, забилась в потаённые уголки души и больше не вылезала, позволяя наслаждался мягким плеском волн и присутствием Магнуса рядом.

Синее небо, в которое Алек смотрел широко раскрытыми глазами, уходило в бесконечную высь и казалось каким-то нереальным, фантастическим, как с рисунков Клэри. Кое-где по краешкам бело-голубыми полосками его портили самолёты примитивных, но Алека они уже не раздражали после того, как он сам полетал на такой штуке. В стороне шумела улица: вдоль побережья растянулась вереница магазинчиков, лавочек и салонов проката шезлонгов. Местные сновали на мотороллерах или велосипедах, к ресторанам, расположенным в первой линии, кажется, подъезжали машины доставки с продуктами, затаривая их к вечеру. «Кажется» — потому что Алек постепенно отпустил контроль над всем происходящим. На них продолжали пялиться? Ну и пусть, он перестал замечать косые взгляды. В любой момент могли позвонить из Нью-Йорка, а телефон остался в номере? Разница во времени помешает. А ведь ещё несколько часов назад Алек дёргался из-за мало-мальски похожего на звонок звука и почти не выпускал телефон из рук. Пару недель назад он и представить себе не мог, что оставит на время охоту на демонов и поедет путешествовать по миру. При его ритме жизни это казалось невозможным: охота, тренировки, короткий отдых, Институт, если нужно заменить родителей, снова охота и так дальше по заведённому кругу. Не вырви его Магнус из этой колеи, Алек бы так и продолжал мчаться, не замечая ничего вокруг.

Рядом послышался плеск, и голова Магнуса закрыла от него лучи солнца. Почувствовав его ладони на своих щеках, Алек улыбнулся.

— Люблю тебя, ты знаешь? — прошептал Магнус перед тем, как поцеловать его.

И вот таких дней — только они вдвоём и новые впечатления — будет ещё целый месяц.

— Я так и не поблагодарил тебя за этот отпуск.

— О, ну, я надеюсь, тебе не пришло в голову благодарить своих родителей. От них всего-то потребовалось одно разрешение — не сравнить с тем, что сделал я.

— Конечно, нет, Магнус. И я не поверю, что ты не нашёл бы способа убедить их, если бы они мне отказали.

Вообще-то ему до сих пор не верилось, что мать с отцом без долгих уговоров отпустили его на месяц. Да ещё и с Магнусом. Алеку казалось, они бы сделали всё, лишь бы избавить его «от развращающего влияния мага». Видимо, полугодовой рубеж, который перешагнули их отношения, убедили Роберта и Маризу, что всё исключительно серьёзно. Ну, и ещё Джейс, категорично заявивший Алеку уматывать в отпуск, пока предлагают.

— Верно думаешь, — Магнус рассмеялся, снова целуя его. — Маризу ожидал бы неприятный сюрприз, когда бы я потребовал плату за очередное обновление защитных чар Института твоим отпуском.

Представив это, Алек едва не содрогнулся от смеха и встал на ноги. Честно говоря, он бы совсем не отказался взглянуть на лица родителей в этот момент, и неважно, что хороший сын такого не пожелал бы.

— Магнус? — позвал он, вытряхнув воду из ушей, но тот словно исчез. — Эй, ты где?

В следующий момент что-то сбило его с ног, и Алек лицом вниз рухнул в волны. Солёно-горькая вода залилась ему в нос, застлала глаза, так что пришлось зажмуриться, полилась в рот, едва он попытался инстинктивно закричать. Что-то продолжало давить ему на спину, не давая выбраться на поверхность и сделать вдох. Алека накрыло паникой, он снова взмахнул руками и врезал кому-то локтем, а в следующий миг, почувствовав долгожданную свободу, вынырнул, жадно глотая воздух. Попавшая в горло вода вызвала кашель, и Алек согнулся пополам, отплёвываясь. Ноздри, раздражённые солью и водой, саднили, глаза заболели; и отчихавшийся Алек не сразу сообразил, что Магнус тоже отфыркивался.

— Магнус? — стоило приглядеться, как Алек увидел у него пониже линии рёбер ярко-красное пятно от удара, наверняка очень болезненного. Волосы Магнуса сбились в единую плотную массу, закрывшую ему пол-лица; пытаясь отдышаться, он утирал локтем рот. — Я… это… Прости.

— Нет, всё в порядке, — Магнус вроде бы улыбался, но Алеку чудились затаённое подозрение и даже опаска в его глазах. — Сам виноват. Не нужно подкрадываться к Сумеречному охотнику со спины.

Настроение резко упало. Только что они оба наслаждались морем, жарой и солнцем, но нет, Алеку нужно было всё испортить. Именно этого он и опасался — что его привычки нефилима во время отдыха не дадут ему расслабиться. Конечно, Алек тайком взял с собой оружие, хотя Магнус о нём знал, но делал вид, что не в курсе, никогда же не угадаешь, когда нападут демоны. Однако к чему Алек не был готов, так это к тому, что из-за своих дурацких рефлексов он причинит Магнусу боль.

— Прости, — до него только сейчас в полной мере дошло, что он сделал. — Прости, я не нарочно.

— Алек, — Магнус сделал шаг навстречу, но он отшатнулся, — всё нормально. Давай ещё поплаваем.

— Нет, я…Ты плавай, а я подожду на берегу.

— Александр! — расстроенно позвал его Магнус, но Алек, не слушая, уже вышел из воды.

Вытащив из пляжной сумки полотенце, он бросил его на песок и сел. Магнус ещё не торопился выходить на берег, и слава Ангелу, потому что Алек совершенно не представлял, что говорить, как извиняться, пусть даже Магнус на него не держал зла. Всё же шло просто прекрасно: долгие проводы и напутствия от Джейса (хорошенько оттянуться) и Иззи (не заездить Магнуса уж слишком), перелёт из Нью-Йорка в Барселону, когда Магнус заснул, привалившись к его плечу — он выглядел при этом настолько трогательно, что Алек, залюбовавшись, потом едва растолкал его, и они чуть было не опоздали на автобус. И сегодня день начался с лениво-томных поцелуев, с Магнуса, сонно жмурившегося и пытавшегося притвориться, будто он совершенно не возбуждён и не понимает, чего от него хотят… Надо же было всё это разрушить.

— Эй, тебе нужно намазаться от солнца, — подошедший Магнус коснулся его напряжённых плеч и взлохматил слипшиеся после купания волосы. — Ты же не хочешь сгореть, Алек?

— Извини, я сам, — отрывисто сказал он, и ласкающая рука исчезла.

— Ну, как хочешь.

Намазавшись кое-как, Алек улёгся, стараясь не смотреть на чёрную шевелюру Магнуса, устроившегося рядом. Хотелось расслабиться, перестать думать о случившемся, наверняка же Магнус не придавал этому особого значения, это Алек, как обычно, раздул из мухи слова. Но тут действительно есть из-за чего волноваться и переживать. Магнус хотел именно что устроить отпуск им обоим, забыть о бесконечной опасности и о всём прочем, что прилагалось к жизням Сумеречного охотника и мага. Должны были быть только они вдвоём и никого больше, ни забот, ни проблем, их маленькая личная Акуна Матата, как называл это почему-то Магнус. Но, по-видимому, Алек просто физически не приспособлен к такой жизни. Когда почти каждый день начинается с опасности и заканчивается зачастую ею же, трудно не видеть угрозу в каждом встречном. И это никоим образом не исправить, не вытравить эту постоянную готовность и подозрительность даже на время — от них обычно зависела его жизнь.

Прикрыв глаза, он надеялся было успокоиться, но стоило отключить одно чувство, как обострились другие. Скрип песка выдавал чужие шаги — на пляже всё прибывало народу. Со стороны моря усилился плеск и детские восторженные крики, удары мяча по воде, в марине ветер гулял между мачт стоявших на приколе яхт, издавая причудливый свист… Алек стиснул зубы. Они тоже могли бы выйти на берег, держась за руки, как это делали другие парочки, или намазывать друг друга кремом от загара, но сначала Алек всё поломал, а потом ещё и Магнусу настроение испортил, надувшись. Когда он решился посмотреть на Магнуса, того на месте не оказалось. Его часть пляжного полотенца потемнела от влаги и, скомканная, была вся в песке. Тяжело вздохнув, Алек снова зажмурился и перевернулся на спину; внутреннюю сторону его век тут же окрасило красным яркое солнце. Ну да, они же приехали сюда веселиться, и раз Алек этого не хочет, что, Магнусу тоже сидеть на бережку и вздыхать? Нет.

Чужое приближение он вновь уловил по поскрипыванию песка, хотя этот человек, в отличие от многих других, ступал мягко, скрывая свои шаги. Лишь когда солнце заслонила чья-то тень, Алек поспешно открыл глаза и увидел, как Магнус садится рядом. Он тоже сел, в следующий момент почувствовав, как что-то коснулось его руки.

На полотенце, явно оставленная Магнусом, лежала крупная раковина красивого персикового цвета с прожилками красного и розового, и белыми внутренностями.

— Не удержался, — пояснил Магнус, ероша подсохшие и вставшие дыбом волосы. От него неуловимо пахло причудливой смесью морской воды, ветра и сандала. — Увидел в магазинчике и не удержался.

Алек смерил его взглядом — не похоже было, что Магнус, чтобы выйти на улицу, что-то накинул на себя — и едва не задохнулся от жгучей ревности.

— Ты ходил в таком виде?

— О, Александр, уверяю тебя: у того парня, что там работает, весьма фигуристая подружка, ему и дела нет до тощего мага в моём лице.

— Ты не тощий, ты — совершенный, — сказал Алек и умолк, когда Магнус, подняв раковину, с неожиданно грустной улыбкой приложил к его уху.

— Знаешь, говорят, что ракушки хранят шум моря. Сейчас ты слышишь настоящий прибой, но когда мы вернёмся в Нью-Йорк, эта ракушка даст тебе вспомнить грохот волн. — Он внезапно замолчал. — Я люблю море, Алек, и я очень хотел показать тебе его.

— Поэтому мне так стыдно, что я всё испортил.

— Нет, тут нечего стыдиться. С одной стороны, с таким тобой мы точно будем в безопасности, но пойми меня правильно — я желаю, чтобы ты всё-таки отдохнул, увидел, каким спокойным и прекрасным может быть мир примитивных на побережье.

Его желание, почти требование казалось вполне законным, и Алек подался навстречу для поцелуя. Магнус ласкался настойчиво и в то же время нежно: прихватывал его нижнюю губу, касался языком кромки зубов, запустив руку ему в волосы, то трогательно прижимаясь, то снова отстраняясь. Оставив ракушку на полотенце, Алек притянул Магнуса ещё ближе, совсем не заботясь, кто их увидит и что подумает. Если переживать из-за каждого косого взгляда, то Алек никогда не проживёт с Магнусом ту жизнь, которую они оба хотели.

— Прости, я не хотел тебя ударить, — запинаясь, повторил он, заглядывая Магнусу в глаза. — Это как-то на уровне инстинктов получилось, само собой. Надеюсь, не слишком больно.

— Рефлексы у тебя и вправду отменные.

— Я серьёзно, Магнус.

— И я серьёзно. Ты ведь прекрасно понимаешь, что это была просто неудачная шутка и только. Прекращай самобичевание. Да, немножко было больно, — Магнус удивлённо замолчал, когда Алек накрыл ладонью его бок там, куда пришёлся удар. Гладкая кожа под его пальцами казалась раскалённой, словно невероятное пламя обжигало Магнуса изнутри. — Но это потому, что я забыл, дорогой, что как нефилим, ты никогда не расслабляешься. Моей вины здесь больше, а раз так, то я хочу, чтобы мы немедленно забыли об этом глупом происшествии и отдыхали дальше. Я бы не отказался снова искупаться. Мы уже высохли, вон, даже соль выступила, — Магнус ткнул пальцем в его грудь, покрытую белым налётом. Слипшиеся из-за него тёмные волоски — о Ангел, Алек и так считал себя не особо красивым по сравнению с Магнусом, а тут ещё это — выглядели просто жутко. — Ты выглядишь настоящим испанцем, мой сладенький. И нам действительно пора снова искупаться, а то скоро солнце начнёт печь так, что ты и десяти минут не полежишь спокойно.

Улыбаясь, Алек пожал плечами. Он не особо понимал, как можно так долго лежать и не шевелиться: не спать, не дремать и не читать, а разговаривать, например. Для Сумеречного охотника это пустая трата времени, но Магнусу нравилось, и это главное. Главное, что он не сердится, что готов терпеть эти проявления характера Алека и принимать их как должное. Из таких уступок и складываются прочные, годами длящиеся отношения, которых Алек хотел для них с Магнусом. Начавшиеся так трудно, они просто не могли быть иными.

— Сними очки, — попросил Магнус, когда Алеку надоело щуриться от солнца и он только-только их надел. — Дай на тебя полюбоваться. Ты ведь знаешь, что я люблю твои глаза, да, Алек?

Его голос был переполнен обожанием и восхищением, которые сводили Алека с ума. Кто бы что ни говорил, Алек полюбил совершенно потрясающего во всех смыслах человека и счастлив был, принимая такую же сильную любовь в ответ.

— Надеюсь, ты любишь меня не только за красивые глаза.

— Как можно! — тот зацокал языком, изображая из себя глубоко оскорблённого, но, погладив кончиками пальцев его щёку, совершенно другим голосом сказал: — Говорят, у людей, чьи глаза цвета моря, душа такая же широкая и мятежная, как и само море.

До Алека, засмотревшегося на его губы, слова дошли не сразу. Обманчивая юность Магнуса уже не раз вводила Алека в заблуждение, заставляя забыть, что тот воочию наблюдал, как вершилась история на протяжении минимум трёх столетий, и что в его речах практически всегда есть скрытый смысл.

— У меня не мятежный характер.

Магнус коварно улыбнулся — так, как если бы Алек попал в очередную из его хитрых логических ловушек, которые он устраивал, чтобы уговорить Алека на очередную свою затею.

— В самом деле? Стало быть, это Джейс расстроил твою свадьбу с…

— Эй, а кто говорил «Ни слова о Джейсе» и первым же о нём вспомнил?

— Виноват, — без капли раскаяния протянул тот, сжимая ладонь Алека. — Но ты же понимаешь, что я прав. Ты неоспоримо добрее и во всех смыслах лучше многих Сумеречных охотников.

Услышав похвалу, Алек смущённо кашлянул. До сих пор в глазах многих (и его собственной матери тоже) идеальным Сумеречным охотником оставался Джейс, если не помнить, что он сын Валентина. Алеку странно было слышать, что кто-то лучшим называет его.

— За много поколений ты — первый из Лайтвудов, кто не был мне неприятен, не в обиду твоей сестре будет сказано, она стала второй. И ты же, воспитанный в атмосфере соблюдения всех правил и законов, послал эти самые правила, чтобы мы могли быть вместе. Скажешь, я ошибаюсь?

— Нет, — тихо прошептал Алек. Когда на Магнуса вот так находило, он мог говорить, говорить и говорить, и возражать или перебивать его совершенно не хотелось. Магнус всегда оказывался правым. — Скажу, что ты очень любишь это своё море. Это как-то странно, ведь большое количество воды подавляет магию.

Улыбка Магнуса сделалась тёплой и совершенно растроганной.

— Тебя я люблю больше.

— Какое оно? — внезапно для самого себя спросил Алек, случайно натолкнувшись рукой на ракушку. — Море там, где ты вырос? Ты ведь поэтому так любишь его?

Единственное, что напрягало его в Магнусе, — что он никогда не рассказывал о себе. Редко в разговорах всплывало, что он бывал в Перу, долгое время жил в Лондоне и Мадриде, попутешествовал по жарким странам… Но кто сопровождал его, с кем Магнус встречался и кого любил, что стало с его семьёй — даже по прошествии нескольких месяцев для Алека это оставалось тайной. Если Магнус и называл чьё-то имя, то только Рагнора Фелла — видимо, считал, что к мёртвому его ревновать не будут. Да, к Рагнору Алек его не ревновал, но вот к остальным любовникам и любовницам, которых у Магнуса за его долгую жизнь наверняка было немало, — о, они вызывали жаркую иссушающую ревность, бессонницу и яростное желание выяснить, не может ли Магнус до сих пор испытывать чувства к кому-нибудь из них. В какой-то степени он понимал правоту Магнуса, говорившего, что если не забыть о прошлом, то не будет будущего, однако… Что, если прошлое однажды нагонит их? Ударит, когда они оба меньше всего будут ждать этого?

Алек уже достаточно устал, безуспешно убеждая Магнуса поделиться воспоминаниями, чтобы на время отложить эти попытки. И чтобы понимать, что отпуск Магнус затеял в том числе и для того, чтобы отвлечь Алека от расспросов.

— Там, где я родился, Александр, моря нет, — к его удивлению, ответил Магнус. — Да, Джакарта стоит на побережье, но в семнадцатом веке у моря селились лишь рыбаки и торговцы. Бедняки вроде нас ютились в джунглях на другом краю города, но я знаю, что море тогда закрывали собой рыбацкие лодки, а вода в нём была не синей, а коричневой.

— Такого не бывает, — возразил Алек, потрясённый тем, что Магнус не отшутился, как обычно, а решил рассказать подробно.

— Бывает-бывает. В Джакарте тринадцать рек, а ручьев и каналов ещё больше. Из них пьют, в них моются, стирают… и прах умерших отправляют туда же.

Представив себе это, Алек вздрогнул. Он не считал Ист-Ривер чистой, куда уж, столько всего в неё попадает из многомиллионного города, но река по-прежнему оставалась синей.

— В тех местах, где реки впадали в море, оно становилось коричневым. Счастье, что ты этого не знаешь. Ты хочешь пить, а вода противно тёплая, полна грязи и глины и совершенно не утоляет жажду. Твоя мать идёт стирать, а после стирки твоя одежда ещё больше пахнет землёй. Нужно помыть или напоить коров — и ты гонишь их туда же, к реке, а если… — Магнус вдруг осёкся, словно вспомнив что-то очень болезненное.

— Магнус? — осторожно коснувшись его разгорячённого плеча, позвал Алек, ожидая, что сейчас услышит «Неважно» или «Забудь». Алек бы так сказал на его месте.

Однако Магнус удивил его — поймал его руку в свои ладони, коротко коснулся губами и через силу продолжил:

— Когда мне было десять, мои колдовские силы пробудились. Увы, такова жизнь мага — в ней много того, на что мы не можем повлиять. Узнав, кого она выносила под сердцем, повесилась моя мать, — голос Магнуса, и без того безжизненный, стал совсем глух. — Мой отец… мой приёмный отец попытался утопить меня в той самой реке, у которой мы жили, и я убил его. Моя магия убила. Я не имею в виду, что если бы мы жили на берегу моря, ничего этого не случилось бы, вовсе нет. Но для меня до сих пор море, чистая вода — это нечто из другой жизни, неосквернённое… живое.

Нечто из жизни, где он не убивал своих родителей.

Сказать на это было нечего — Магнус не терпел к себе жалости, даже от Алека не стерпел бы. И хоть Магнус впервые разоткровенничался с ним, Алек не чувствовал радости от того, что дело сдвинулось с мёртвой точки. Их поездка планировалась как отдых, а вместо этого они разговаривают о тяжёлом прошлом, болезненном для Магнуса прошлом. Видит Разиэль, Алек совсем не задумывался, что это может быть так.

— Я никому не рассказываю о себе, кроме тех, кто мне близок, да и то, не каждому можно доверить такую правду, чтобы отношения остались теми же. Я слишком боялся тебя потерять, Александр, испугать подобными откровениями, поэтому и молчал. Даже сейчас… — он слабо улыбнулся, — прости, что настроение испортил.

— Нет, это ты прости, — придвинувшись ближе, Алек уткнулся в его плечо. — Я заставил тебя вспомнить.

— На самом деле, я всегда это помню, просто не делюсь.

— Магнус…

— А ещё я люблю море, — резко заговорил Магнус снова, — потому что эта бесконечная гладь воды — самая невероятная и мощная сила из всех, что я видел. Никакие руны, ангельские или демонические, никакое колдовство демона не сравнятся с силой моря. Если бы ты видел, что оно способно натворить — шторма, цунами — то понял бы, что Валентин с его Орудиями смерти и рядом не валялся. И разве ты не почувствовал там, на воде, что на какой-то миг обладаешь этой силой, контролируешь её?

— Я почувствовал…

Алеку много чего хотелось сказать. Что не думать о своём долге Сумеречного охотника, вовсе не зазорно, а даже приятно — ведь так он мог больше себя посвятить Магнусу. Что Магнус действительно много труда вложил в эту поездку, и Алеку нужно было быть благодарным, а он, как всегда, неуклюже влез и столько всего наворотил. Что если таких откровений у Магнуса ещё немало, Алек готов выслушать их все, принимая его боль, как свою, и его любовь к Магнусу не угаснет ни на секунду, но Магнус неожиданно продолжил:

— Море непокорное и непредсказуемое, как и ты. Знаешь, после несостоявшейся свадьбы я слышал, как тебя сравнивали с взорвавшимся вулканом, но нет, это не так. Ты — море, бескрайнее, вроде бы безмятежное, но стоит поколебать твоё спокойствие, и шторм сносит всё на своём пути.

— Тебя я не снесу, — твёрдо ответил Алек, — никогда. Я счастлив просто потому, что ты со мной, и неважно, где мы — на берегу моря или в засушливой пустыне. Я люблю тебя, Магнус, я уже говорил и буду говорить: я хочу знать о тебе. Если тебе больно вспоминать — поделись со мной. Страшно — всё равно поделись, я никогда тебя не оттолкну.

Возможно, Алек ещё пожалеет о своих словах, возможно, что и нет. Разум подсказывал, что не всю правду о Магнусе ему следует знать, однако он принял решение.

— И в то же время я хочу, чтобы этот наш с тобой отпуск ничто не омрачало: ни демоны, ни нефилимы, ни даже прошлое.

Магнус слушал его с улыбкой, а в уголках его глаз блестели то ли слёзы, то ли не высохшая после купания влага. Ладонь, которую протянул ему Алек, он принял и прижал к своему сердцу.

— Я говорил, что люблю тебя, Александр?

— Много раз, но я готов слушать снова и снова.

— А говорил ли я, — прижавшись невозможно близко, шепча ему в самые губы, продолжил Магнус, — что в конце путешествия нас ждёт небольшой остров в Тихом океане, где будем только мы? Лазурный океан, белый пляж, хижина под сенью пальм…

— Не-ет, — ошеломлённо протянул Алек и был награждён долгим многообещающим поцелуем. — И я даже не знаю, что и кому в прошлой жизни сделал такого, что у меня теперь есть ты.

— И я задаюсь тем же вопросом, дорогой мой, — поднявшись, Магнус протянул ему руку. — Пойдёшь со мной поплавать? Только уговор не дуться.

Алек с улыбкой вложил в его ладонь свою, переплетая их пальцы.

@темы: слэш, малек, фанфик, Орудия Смерти, Алек Лайтвуд, Магнус Бейн, нежить

---

Сообщения

[Ace of Hearts]

Автор:  Sodan Lintu
Бета:  Трехглазый ворон
Фэндом: сериал «Сумеречные охотники» почему у сериала нет тега?
Пейринг: Магнус/Александр
Рейтинг: G
Жанры: Слэш, Романтика, Ангст, Юмор, Повседневность, AU!Пропущенная сцена
Размер: 783 слова
Статус: закончен
Описание: Магнус отправляет ему едва ли не по сотне сообщений в день. Но Алек не против. Совсем нет.
Посвящение: Чарли. Текст пришёл мне в голову и рождался пока я валялась рядом с тобой )))
Примечания: — У Магнуса есть кот. Потому что я не представляю себе Магнуса без Председателя Мяо.
— У Александра голубые глаза, потому что это - любимая комбинация Магнуса. И потому что я не представляю себе Алека другим.
— Магнус выше. Но это так, в тексте этого не видно, и всё равно.

Магнус забрасывает его сообщениями. После первого звонка (Алек не имеет понятия, где маг достал его номер) он всё время пишет ему.
Алек редко отвечает. Он просто не знает, что сказать на большую часть сообщений.
Они или смущающие его, или просто странные.
Но он старается отвечать на хотя бы часть из них.

Ты разбиваешь мне сердце, когда молчишь, Голубоглазка

Магнус пишет то, что думает. Сиюминутные мысли, признания, планы, иногда присылает фотографии.
Каждое утро (утро по мнению Магнуса, разумеется) начинается с сообщения.

Доброго утра, Пирожочек

Алек уже не спит в это время и обычно читает сообщение уже после тренировки. И всегда отвечает. Он ни за что никому не расскажет, что сохраняет все сообщения, в которых Магнус дает ему новое прозвище.
В ответ он пишет короткое:

Доброго.

Телефон оповещает о новом сообщении почти сразу. Магнус присылает витиеватое пожелание хорошего дня и следом почти десяток фотографий с разными подписями.

Тебе бы тут понравилось?

Иногда мои заказчики идиоты.

Или не иногда…

Да, в общем-то, всё время.

Как насчёт свидания? Ты так и не ответил…


Магнус рассказывает о себе сообщениями, раскрывает детали и не ждёт ничего, не настаивает. Поэтому Алек отвечает ему. И потому что ему не нравится, когда Магнус грустит. Может быть, у него слишком хорошая память, но он помнит, как меняется лицо мага от разных эмоций. Алеку нравится, когда тот улыбается.

Они прекращают переписку, когда Александр сообщает о свадьбе.

Он всё время ждёт, что ему придёт пожелание доброго утра или фотография пушистого маленького кота, гоняющего по полу блестящий флакон с лаком. Алек ждёт несколько дней, пока идёт подготовка к свадьбе, и не хочет думать о том, что ему не хватает Магнуса и дурацких прозвищ.
Он временами ловит себя на желании первым отправить сообщение.
Написать:

Доброго.

Или, может быть, что-то большее.
Например:

Я скучаю.

Или просто:

Не забудь покормить себя и Мяо.

Алек беспокоится, но не хочет об этом думать. У него есть долг, он не должен слушать сердце, потому что оно глупое и потому что оно замирает, если рядом оказывается один конкретный маг. У Александра Гидеона Лайтвуда нет на это права.
Поэтому Александр ничего не пишет.
Но приходит по первой просьбе, потому что Магнус не забрал лук. И потому что спас Иззи. И потому что до свадьбы ─ всего ничего, и потом он уже не сможет прийти. Даже из благодарности. Даже по нужде. Даже если не сможет дышать без дурацких прозвищ, сообщений и фотографий.
Алек приходит, чтобы услышать, как Магнус говорит о чувствах.
И уходит, почти убегает, раньше, чем признаёт что-то перед собой или Магнусом.
Отталкивает и отрицает.
Магнус просит пожертвовать всем ради него. Просит рискнуть. Это нечестно. Это совершенно нечестно ─ заставлять его выбирать. Он не может.
Алек больше не ждёт сообщений.
И удаляет все старые.

А Магнус приходит на свадьбу. Выбирает. Не за него. За себя.
Алек не знает, кому сказать спасибо за это. Он не может дышать от распирающих внутри чувств.
Магнус рискует ради него.
Открывается множеству людей. Снова предлагает выбирать, но теперь он вручает себя, своё сердце и гордость ему, Александру, и это не то же самое, что рисковать вообще всем, но уже что-то. И Магнус выбирает. И Алек тоже делает выбор.
Он хочет снова получать сообщения по утрам.

Доброе утро, Александр

Магнус прекратил придумывать прозвища, а Алек немного жалеет, что удалил все старые сообщения. Он не сомневается в сделанном выборе. Ему нравится просыпаться утром на канареечных простынях. Нравится запах сандала, блестки, кошачьи глаза и зачёсанные волосы. И нравится получать десятки сообщений с фотографиями.
По ним Алек может понять, что Магнус сегодня покинул квартиру из-за работы. Он присылает ему снимки всего, что кажется ему хотя бы немного интересным. Пентаграмма, нарисованная на разбитой кафельной плитке. Заброшенный, увитый плющом особняк.
Благодаря сообщениям Алек знает, что Магнус временами забывает покормить Председателя (Магнус всегда присылает ему снимок завтракающего кота) и себя (Магнус завтракает вместе с Мяо). Это вызывает небольшое беспокойство, поэтому если утром нет нового снимка с котом, то Алек набирает сообщение:

Не забудь покормить себя и Мяо.

Ему не нужно отвечать на всё, что присылает Магнус. Это нормально, Алек всегда помнит о нём. Им не нужно, чтобы он это как-то доказывал. Он пишет редко, у него не так много времени между тренировками, охотой и занятиями, поэтому Магнус ценит каждый его ответ.
Магнус присылает сообщения очень быстро, и иногда кажется, что набирает он их с помощью магии.

Обязательно, любовь моя ♥

Я очень скучаю по тебе: (

Как насчёт сходить выпить? У нас должно уже быть свидание! Хоть одно!

Я только что видел бабочку с крыльями, как твои прекрасные глаза.

Хочу мантию со звёздами как у Дамблдора…

Возвращайся скорее домой!

Алек любит Магнуса. И всегда найдёт время, чтобы написать ему об этом.

Я всегда к тебе вернусь.

@темы: слэш, малек, фанфик, Орудия Смерти, Алек Лайтвуд, Магнус Бейн

---

[Ace of Hearts]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Секреты сериала

[Queen Immortal]

с.

@темы: видео, Кэтрин Макнамара, сериал "Сумеречные охотники"